Бесс поняла, что ее сейчас убьют. Но боже, как же ей не хотелось умирать! Неужели нет никакого выхода? Ведь ей еще так много хотелось сделать на этой земле…
Нет, она не умрет! Она остановит чудовище!
– Я рада, что доставила вам неприятности, – сказала Бесс громким и чистым голосом. – И с моей смертью ваши неприятности не закончатся. Вы можете меня убить, но знайте: Соединенные Штаты вам не заплатят ни копейки. Я оставила в лаборатории достаточно крови, и противоядие будет создано уже завтра. А возможно, и сегодня.
Эстебан некоторое время молчал, словно не в силах воспринять услышанное.
– Врешь, – выдохнул он наконец.
– Нет. Я говорю правду. – Бесс сделала шаг вперед. – Платить тебе глупо, понял? Ну, разбросаешь ты свою заразу в Нью-Йорке, и что? Люди понервничают, но никто уже не умрет. – Она еще ближе подошла к нему. – А ты, Эстебан, умрешь. Тебя убьют. За Колинсвилл тебя просто разорвут на куски и выбросят на помойку! А там тебя сожрут крысы. – Бесс была рада, что ей пришло в голову упомянуть о крысах. – Крысы прокусят твою кожу и выпьют твою кровь. Крысы…
– Нет! – истерически взвизгнул Эстебан. – Лжешь, сука! Я…
Бесс рванула дуло револьвера на себя, но Эстебан держал его слишком крепко.
Она уже увидела направленный на нее ствол – и тут чья-то сильная рука оттолкнула ее в сторону.
Кальдак!
Кальдак возник совершенно неожиданно откуда-то из-за спины Бесс и встал между нею и Эстебаном.
Прогрохотал выстрел. Кальдак осел на пол, его куртка на груди окрасилась кровью. И все-таки в последний момент ему каким-то чудом удалось выбить револьвер из руки Эстебана.
– Нет!
Бесс рванулась вперед. Эстебан уже тянулся к револьверу, но она успела перехватить его и направить дуло на негодяя.
– Стреляй в нее! – крикнул Эстебан Йелу. – Пристрели ее, Наблетт!
Бесс замерла. Она совсем забыла о присутствии Йела, и вот теперь оно могло оказаться роковым.
– Вы же сами хотели ее застрелить, – равнодушно отозвался Йел. – Вы сами просили меня не вмешиваться.
– Стреляй!
– Может быть, вы хотите выстрелить первой, Бесс? – спросил Йел.
В голове Бесс в одно мгновение пронеслись страшные видения. Данзар, Накоа, Тенахо, Колинсвилл.
– Вижу, что хотите, – подытожил Йел. – Если так, нашему подонку пришел конец.
Бесс спустила курок. Пуля пробила лоб Эстебана, но она сейчас же нажала на спусковой крючок еще раз.
– Хватит, – негромко сказал Йел. – Этого достаточно.
Бесс резко повернулась и направила дуло револьвера на Йела, но тот, казалось, совсем не испугался.
– Я не советовал бы вам тратить время на размышления о том, убивать меня или пощадить. Вместо этого мы могли бы попытаться спасти Кальдака. Думаю, он еще жив.
Бесс невольно взглянула на Кальдака. Он жив! Этого не может быть. Столько крови, и…
Она увидела, что Йел опустился на колени возле тела Кальдака, и снова подняла револьвер.
– Немедленно отойдите от него!
– Бесс, неужели вы так ничего и не поняли? Ведь я вооружен. Я мог застрелить вас в любой момент.
– Вам Эстебан велел не вмешиваться.
– Вы полагаете, что я до такой степени послушен? – Йел оторвал полосу от рубашки Кальдака. – Лучше подойдите сюда и помогите мне. Он жив.
Забыв обо всем, Бесс бросилась к распростертому на полу Кальдаку и опустилась на колени.
– Остановите кровотечение, а я наберу 911, – распорядился Йел.
Бесс зажала ладонью рану.
– Набирайте скорее!
Эстебан мертв, а Кальдак жив. Свершилось чудо, и Бесс ни за что не позволит, чтобы оно свершилось понапрасну. Она не позволит Кальдаку умереть.
* * *
Санитары уложили Кальдака на носилки и отнесли в машину. Прежде чем занять место рядом с ним, Бесс обернулась к Йелу:
– Вы не поедете?
Йел покачал головой.
– Мне надо кое-что здесь сделать, пока не прибыла полиция. Увидимся в больнице.
Что он хочет этим сказать? Может быть, он намерен всего лишь скрыться с места преступления?
А впрочем, Бесс это уже не волновало. Она все равно не могла разгадать мотивы поведения Йела. Совершенно ясно, что он работал на Эстебана, и в то же время он мог застрелить ее и не стал этого делать. Он не убил ее, а потом помог ей спасти Кальдака… Ладно, в конце концов, пусть с ним разбираются люди Рамсея.
Бесс села в машину, и один из санитаров захлопнул дверь.
Кальдак был смертельно бледен и не подавал признаков жизни. Бесс взяла его за руку и пробормотала:
– Не умирай, Кальдак! Держись. Не смей умирать. Не бросай меня.
Внезапно стекла автомобиля зазвенели. Бесс оглянулась и увидела вспышку, озарившую старую ветряную мельницу.
19
В приемном покое Кальдак открыл глаза и прошептал:
– Эстебан?
– Он мертв. – Бесс крепче сжала его руку. – Не надо разговаривать.
– Ты… в порядке?
Бесс поспешно кивнула и прижала палец к губам. Но потом все-таки не удержалась от вопроса:
– Почему ты сразу не стал стрелять? Зачем тебе было вставать под пули?
– Он держал палец на спусковом крючке, – с усилием выговорил Кальдак. – Если бы я выстрелил… Рефлекторное движение… Он мог попасть в тебя. А ведь у меня был хороший план… Я ждал Эстебана… Какого черта вас с Йелом принесло на мельницу?..
– Я же сказала – не надо разговаривать. Я тебе потом все объясню. Ты что, хочешь умереть, дурачок?
– Нет. Я хочу жить.
Глаза Кальдака закрылись.
– Как он?
Бесс подняла голову. В дверях приемного покоя стоял Йел.
– Опять мы с вами встречаемся в больнице, – произнесла Бесс.
– Так как у него дела?
– Он сейчас в рентгеновском кабинете. Врачи сказали, что он потерял много крови, но пуля не задела жизненно важные органы.
– Вот увидите, он поправится, Бесс. Это железный человек.
– Башка у него железная! У него был пистолет, а он не стал стрелять. На что он рассчитывал? На мою благодарность?
– Наверное, он вообще в тот момент ни о чем не думал. Кстати, а вы разве не благодарны ему?
– Не знаю, Йел. Ничего я не знаю.
– Ладно, зато я вижу, как вы рады, что Кальдак спасен.
О да, этому она была рада. Рада настолько, что все прочее на какое-то время перестало существовать для нее. Однако теперь, когда опасность миновала, Бесс чувствовала, что должна задать Йелу несколько вопросов.
Она запрокинула голову.
– Вы взорвали мельницу, Йел?
– Мельницу, банкноты и Эстебана.
– Зачем?
– Деньги было необходимо уничтожить. Если бы я этого не сделал, ваши власти могли конфисковать их и спрятать где-нибудь – на всякий случай.
– А вы-то сами? Почему вы согласились работать на Эстебана?
– Я не согласился, я сам вышел на него и предложил свою помощь. – Йел опустил голову. – Моя главная цель состояла в том, чтобы обезвредить Хабина. Если помните, Хабин требовал освобождения палестинских террористов. Я решил стать союзником Эстебана, чтобы уничтожить Хабина. – Йел невесело улыбнулся. – Вы не поймете, как я злорадствовал, когда передавал Эстебану взрывчатку, которой он начинил вертолет Хабина!
– Но если вы сотрудничали с Эстебаном, значит, могли остановить Джефферса!
Йел покачал головой.
– Планов Эстебана я не знал. Он никого не посвящал в детали.
– Послушайте, что бы вы решили, если бы вам представился выбор: либо убрать Хабина, либо предотвратить то, что произошло в Колинсвилле?
Йел молчал.
– Неужели вы выбрали бы Хабина? – прошептала Бесс.
– Поймите, я израильтянин и не могу позволить, чтобы такие, как Хабин, ходили по земле. Террористы постоянно угрожают жизни моих соотечественников. Моя первая жена погибла по вине ублюдков, подобных Хабину. – Йел мрачно взглянул на Бесс. – Да, я принес бы в жертву ваш Колинсвилл и еще десяток таких городов ради того, чтобы друзья Хабина остались за решеткой!
Когда-то Кальдак сказал Бесс, что Йел – человек мягкий и ранимый. Не правда. Сейчас перед Бесс стоял безжалостный и холодный убийца.
– Вы шокированы, Бесс? Помните, когда-то я сказал вам, что у каждого человека свои приоритеты? Так вот, для меня Эстебан значил несколько меньше, чем для вас. Задайте себе вопрос: чем бы вы согласились пожертвовать ради уничтожения Эстебана?
Бесс задумалась, затем твердо ответила:
– Я бы не стала приносить в жертву вас.
Йел пожал плечами.
– Я надеялся, что смогу помешать Эстебану убить вас. Но мне нужно было уничтожить отравленные деньги, а я не знал, где они находятся. Только когда Эстебан попросил привезти вас на мельницу, я понял, что они там. Однако это могло оказаться ошибкой, и, чтобы не потерять доверия Эстебана, я обязательно должен был явиться туда с вами. – Щека его конвульсивно дернулась. – Этого не понадобилось бы, если бы Кальдак позвонил мне раньше и сообщил то, что узнал от Джефферса. Кстати, примерно час назад Джефферс был арестован вблизи мельницы. При задержании он вопил что-то про свой договор с Кальдаком.
Джефферс абсолютно не интересовал Бесс.
– Почему же вы ничего не предпринимали? Почему молча ждали, пока Эстебан убьет меня?
– Я ждал не этого, – грустно усмехнулся Йел. – Я ждал, когда мне представится возможность действовать. Вы с Кальдаком не дали мне побыть героем.
– Вы не герой, Йел.
– Правильно, я не герой. Просто у меня свои приоритеты. – Йел отвернулся. – Завтра вечером я вылетаю в Тель-Авив. Утром загляну к Кальдаку.
– Вы считаете, что он захочет вас видеть?
Йел утвердительно кивнул.
– Он наверняка рассердится на меня за то, что я использовал в качестве приманки вас, но идею приоритетов он поймет.
– Чушь!
– Бесс, он поймет меня. Посудите сами: когда Кальдак ехал на мельницу, ему больше всего на свете хотелось свернуть шею Эстебану. Но все-таки он не стал в него стрелять. Он знает, что такое приоритеты. Смерть Эстебана не была для него в тот момент главной целью.
* * *
Когда на следующий день Бесс вошла в палату, Кальдак сидел в постели.