– Здесь принимают клиентов, – обернулся к Яне Глеб. – Вон там, на стеллаже, лежат альбомы. Это каталоги. По ним можно выбрать венок, обивку гроба, материал гроба, модель… Можно сделать гроб по индивидуальному заказу. Можно заказать поминальный обед и отпевание.
Яна скользнула взглядом по дверям и увидела табличку:
– Можно я посмотрю кабинет? – спросила она.
– Здесь теперь всё твое, делай, что хочешь, – пожал плечами Глеб.
Яна вошла в кабинет убитого, в котором царил не просто беспорядок, а просто хаос.
– В кабинете обыск, что ли, был? – осмотрелась по сторонам Яна.
– Нет, здесь всегда так. Григорий Васильевич вокруг всегда создавал беспорядок и прекрасно себя в таком бардаке чувствовал, – ответил Глеб. – Он бы и дом свой перевернул, если бы не наша дорогая домоправительница. Это тяжкий труд – убирать за нашим хозяином. Редкостный неряха…
Яна уселась в кресло начальника и попыталась сконцентрироваться. До конца это сделать не давала боль. Прямо перед её глазами на стене висела огромная карта. Яна не поняла, что это за карта, и поинтересовалась у Глеба.
Глеб проследил за её взглядом.
– А… Это схема кладбища.
– Вот как? Интересно, – сказала Яна.
– Схема твоих приобретённых владений! Присмотрись… Вот участки с номерами. У Григория Васильевича не было привычки пропадать за компьютером. Он действовал по старинке, всё записывал и зарисовывал. Вот в этих амбарных книгах ты найдёшь подробное описание участков, узнаешь, кто и когда там захоронен. Ситцев знал всё это почти наизусть. Он любил своё дело и разбирался в своем хозяйстве. Есть еще информация о свободных участках, об участках, за которыми много лет никто не ухаживает, а следовательно, их можно готовить к повторному захоронению. Земля у нас везде в дефиците и тоже имеет свои сроки пользования. Тебе еще учиться и учиться этому бизнесу.
Яна тяжело посмотрела на него.
– Ты серьезно видишь меня в этом бизнесе?
Глеб внимательно посмотрел на неё.
– А что? В самый раз…
– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – сфокусировала внимание Яна на карте кладбища. – Большие владения.
– Это самое старое кладбище в районе.
– Дорогая земля? – спросила Яна.
– Дорогая, – ответил Глеб. – Но есть нюанс.
– Интересно, какой? Я не люблю неожиданностей, лучше все тонкости этого дела знать заранее.
– У этого кладбища дурная слава.
– Это как понимать?
– Существует легенда…
– Да, да… Мне что-то рассказывал Григорий Васильевич. Но не до конца. Так что за легенда-то? Может, расскажешь?
– Слушаюсь, товарищ начальник, – сел напротив Яны Глеб. – Горло пересохло…
– Пей, – Яна вытащила из пакета бутылку водки, которая осталась от её умывания.
– А ты?
– Я – пас! Не люблю водку. А сейчас тем более видеть её не могу.
– До какого места ты дослушала легенду?
– Точно не помню. Татьяна, кажется, решила убежать со своим суженым. Я после рассказа несколько раз головой стукалась… – закинула ноги на стол Яна.
– Эту грустную историю у нас тут все знают, да и мне Григорий Васильевич не раз её рассказывал. Беглецы хотели уплыть морем. Конечной целью была Сибирь. Жених Татьяны раздобыл небольшую лодку. Встретились, как стемнело. Он сел на весла, у них было мало времени. В определённый час их ожидала кибитка. Но их планам не суждено было сбыться, а счастью состояться. За ними снарядили погоню. Беглецы понимали, что им не оторваться от преследователей, решили укрыться в бухте… где ты купалась, – чуть снизил голос Глеб.
– Что было дальше?
– Лодка налетела на камень и дала течь. Парень получил смертельное ранение. Это было недалеко от берега. Беременная Татьяна дотащила его до песчаной кромки, но от напряжения у неё случился выкидыш, и она истекла кровью. Люди графа нашли два мёртвых тела и погибшего младенца. Граф велел закопать их за церковной оградой и не отпевать. Прошло время, и окружающие стали замечать, что граф стал каким-то странным: он постоянно оглядывался, словно опасался кого-то, спать ложился только со свечами и в окружении дворни, перестал ходить в одиночку и всё время что-то шептал, отмахиваясь от кого-то невидимого рукой. Стали поговаривать, что души убиенных не дают графу покоя, преследуют его. Граф высох, словно мумия, и вскоре сорвался с обрыва и разбился. А люди порой видели, как над бухтой в вечернее время вместе с туманом поднималась над водой призрачная женская фигура с развевающимися волосами и в белом подвенечном платье. На руках у прозрачной женщины был младенец, и очевидцы даже отчётливо слышали жалобный детский плач.
– Слушай, жуть какая!
– Да, страшная история. На склоне холма над бухтой образовалось кладбище, которое ты можешь видеть и сегодня.
– А кого на этом кладбище хоронят? Я заметила, что там церкви нет.
– Да, церкви нет. Плохая слава у этого кладбища, уж как-то так сложилось, что хоронят на нём погибших в криминальных разборках, самоубийц и бомжей без роду и племени. Есть захоронения с очень красивыми памятниками, а есть безвестные могилы с табличками, на которых только номер.
– Неужели это из-за легенды? Не может быть!
– Нет, конечно.
– Люди верят преданиям. Порой очень глупым.
– Глупым, но страшным. Люди любят бояться. Несколько лет назад кладбище было в очень запущенном состоянии. Хоронили как придётся, учёта и контроля никакого не было. Ситцев, как только взял дело в свои руки, тотчас порядок навёл. Деловой был человек, упокой, Господи, его душу.
– И теперь уже не боятся люди своих близких на этом месте хоронить.
– Я бы так не сказал. Конечно, в сказки теперь никто не верит, но осадочек, как говорится, остался. Если есть возможность, хоронят на другом кладбище, за пятнадцать километров отсюда. Но не у всех есть такая возможность.
– Да… Славненькое мне наследство досталось… Просто ума не приложу, что мне с этим делать. Заместитель Ситцева на больничной койке. Как-то всё нескладно… Жаль, что Григорий Васильевич погиб. Хороший человек, наверное, был. Как же мне поступить?
– А я тебе помогу.
– Ты? Значит, ты не только садовник, но и в похоронном деле кумекаешь?
– А что ты удивляешься? Я в кладбищенском хозяйстве свой человек. Не один год здесь работаю.
Яна убрала ноги со стола и снова огляделась.
– Ну да ладно! Не с таких высот ныряли! Я подумаю, что можно сделать. Если ты мне понадобишься, я тебе скажу.
– Ты серьезно? – Бровь Глеба изогнулась дугой. – Я же единственное связующее звено на сегодняшний момент. Кто тебе поможет?
– А с чего ты взял, что мне нужна помощь? – прищурилась Яна. – У меня много лет существует свой бизнес, хоть и не похоронный… Не волнуйся, я не пропаду!
Вторая бровь Глеба тоже поползла вверх.
– А ты жёстче, чем я думал. И не боишься?
– Чего мне бояться? Ах, да… Привидения! Надо следователю дополнительную версию подкинуть, что Григория Васильевича убил призрак женщины. Видимо, за то, что он на кладбище навёл свои порядки. Хотя следователь же местный, он и сам должен был до этой мысли дойти. Как бы после этой версии нас с ним вдвоём на принудительное лечение в психбольницу не отправили. Послушай, ты тут всех знаешь, предупреди сотрудников, что теперь я тут хозяйка. Отделение кардиологии не резиновое, надо людей подготовить, – сказала Цветкова, деловито прохаживаясь по кабинету.
– Штат небольшой, я предупрежу. Охранник, двое рабочих, продавец. Бухгалтерша, но она приходит ко второй половине дня. И девушка, которая принимает заказы на захоронения.
– Она на месте? – спросила Яна.
– Она приходит на рабочее место, когда ей заказчик позвонит по мобильному телефону. Что зря в конторе сидеть?
– Понятно. Ладно, надеюсь, что всё наладится. Жду от тебя венок.
– Какой венок? – не понял Глеб.
– Как какой? Для Григория Васильевича. Ты же сам говорил, что делаешь венки. Что же от нас, от сотрудников, и венка не будет, что ли? Да он должен быть самым дорогим и самым красивым! Ты же садовник! Цветов кругом море. Давай, действуй!
– Тела еще нет, – заметил Глеб.
– Выдадут же когда-нибудь, а у нас уже всё готово будет, – рассудила Яна.
– То есть ты меня отпускаешь? Точно? А вечером я могу рассчитывать на тет-а-тет? Ты мне обещала, – заулыбался Глеб, возвращаясь к своей обычной манере соблазнения.
– Чего я тебе обещала? – лукаво улыбнулась ему в ответ Цветкова.
– Позировать мне, я хочу написать твой портрет, – пояснил Глеб.
– А… это. Но сейчас это как-то не с руки. Некогда мне позировать.
– Уговор дороже денег. Я и ночью могу. Ты ляжешь спать на шёлковую подушечку, а я расположусь рядом с красками и кисточками.
– Много на себя берёшь, – усмехнулась Яна.
Глеб пошёл к двери, но на пороге обернулся.
– Ты будь осторожна, пожалуйста. Смех смехом… Можно не верить рассказам о призраках. Хотя, в каждой такой истории всегда есть крупинка правды. Но есть объективные факты, которые даже ученые-биологи объяснить не могут. Например, откуда взялись в наших водах экзотические ядовитые водоросли? Их тут по определению быть не должно и никогда не было. Они водятся только за линией экватора. Знаешь, как долго пытались от них избавиться и всё впустую. Растут и размножаются, никакая химия эту гадость не берёт. Ты заметила, что вода в бухте от них багрового цвета? Как кровь…
– Слушай, да ты просто сказочник. Напугаешь своими историями кого угодно. Придумал тоже – кровь… Привидение женщины в белом… Неупокоенные души… Иди лучше, венок делай.
Глеб как-то странно посмотрел на Яну, но ничего не сказал и ушёл.
Яна откинулась на спинку кресла в глубокой задумчивости. В этот момент она услышала шорох. Она подняла глаза и увидела, что план захоронений кладбища, до этого висевший ровно, накренился. Невольно Цветкова вздрогнула, а сердце толкнулось в груди.