ле моего вина находится яд. Я в этом уверена. Ты совсем зарвалась, Ирина. Возомнила себя бог знает кем!
– Вот с этим я согласен, – вдруг сказал Яков Соломонович. – Ты зарвалась, детка. Я не просил убивать всех направо и налево. Надо было убрать неудачников-медиков, чтобы не было свидетелей, убрать Григория, и его преемницу… гражданку Цветкову, свалившуюся к нам как снег на голову. А вот убирать домоправительницу Григория и мужчину Яны я тебя не просил.
– Да! Это была моя инициатива! Полина Олеговна что-то заподозрила, всё время ходила за мной и вынюхивала. Да она ради своего Гриши на всё была готова! Влюблена она в него всю жизнь. Не дала бы мне спокойно жить. – Ирина, посмотрела на Яну с ненавистью. – Я решила тебя убрать спонтанно, просто так. А почему ты должна была жить вольготно? Окрутила Григория, а он далеко не бедный человек. А тут ещё и твой красавец нарисовался со своей любовью. Да, мне завидно стало! Тебе всё, а мне шиш с маслом! Как он смотрел на тебя! Словно ты единственная женщина во всей Вселенной. И сколько во взгляде Мартина было страсти, боли и любви! О них я мечтала всю жизнь. Я решила подпалить бабочку вашей любви. И что в этом такого? Ты бы недолго мучилась, Яна, потому что я в любом случае помогла бы тебе перейти в мир иной. Но смотреть на такие чувства, о которых я мечтала всю жизнь, просто так не могла. Да, я думала, что Мартин сгорит, но просчиталась, – сказала Ирина, снимая с головы чёрный парик.
– Ты идиотка, – покачал головой Яков Соломонович. – Нельзя всё-таки было связываться с бабой, даже хладнокровной убийцей. Вот… повёлся…
– Ну, вот и славно! Маски сорваны! Все признались, – облегченно вздохнула Яна, но тяжелый взгляд Якова Соломоновича ее пронзил с ног до головы.
– Ты думаешь, что это что-то изменит? – спросил он.
– Конечно… Невинный человек выйдет из тюрьмы, а вы ответите с Ириной за всё, что натворили.
– Наивная… – нервно дернул плечом Яков Соломонович.
– Это вы к тому, что я не выйду отсюда живая? – уточнила Яна.
– У тебя нет доказательств. Вино будет уничтожено, портрет тоже. А всё остальное – это твои фантазии, детка. Как такое только в твою головку прийти могло?
Яна внимательно выслушала его, откинулась на спинку кресла и театрально закинула ногу на ногу.
– Не торопитесь, мой друг, вы же не знаете самого главного! Я не только чревовещательница, но еще обладаю магической способностью воскрешать мертвых. Не верите? Давайте возьмемся за руки. Хотя нет уж! С вами и за одним столом-то сидеть страшно, не то чтобы за руки держаться. Слушайте! – подняла Яна руки к потолку. – Приди, приди к нам дух неуспокоенный, дух убиенный. Мы ждём тебя! – попросила Цветкова.
– Я пришел уже, – послышался мужской голос.
Она не обернулась на голос, а только внимательно посмотрела на вытягивающиеся лица Якова Соломоновича и Ирины.
– Этого не может быть. Ты?! – побледнел как мел Яков Соломонович.
– Я вижу вы удивлены, – спокойно сказала Яна. – Но почему? Ведь только что вы пытались вызвать дух с картины. Интересно, а если бы я не была блондинкой, вы бы не считали меня дурой? Думаете, все вокруг глупее вас?
– Тебя бы это не спасло, – буркнул Яков Соломонович, не отрывая взгляда от Григория Васильевича Ситцева, стоящего в дверях.
– Женщины вообще натуры противоречивые. Нам с вами, Яков Соломонович, их никогда не понять. Вот посмотрите, – указал Ситцев на Яну, – хрупкая, как тростинка, женщина. А вступилась за меня, подралась с двумя мужиками. Спасла. А вот эта… – Григорий Васильевич указал на Ирину, – меня со свету сжить хотела. Постоянно что-то придумывала. Покушение за покушением. Чтобы не довести дело до греха, я решил исчезнуть, спрятаться.
– Всё было разыграно? – спросила Ирина. – А я не понимала… и когда успел?..
– Да, это была хорошая инсценировка, я и сам поверил. И откуда в тебе столько злобы? Жил я одиноко, чужих людей в доме не водилось, а ты мне и кофе утром, и чай вечером… с ядом. Зараза! И так много месяцев. Почти извела меня, змеюка подлая. Теперь-то картинка сложилась. Знал о том, что я жив, только следователь Игорь Владимирович Володин. Нам надо было время, чтобы вычислить убийцу, спасти меня, следить за Яной, чтобы с ней ничего не случилось. Но мы просчитались в одном. Вы убили Полину Олеговну и двух медиков. Их мне не жалко, а вот за Полину я бы сам тебя разорвал, да обещал следователю передать с рук на руки.
– Жаль, что вы меня не поставили в известность, – махнула рукой Яна. – Я очень переживала из-за вашего исчезновения. Даже в морге вас искала, – сказала Цветкова.
– Я в курсе. Вы с Мартином искали моё тело, а заодно целовались. Вас заметили сотрудники морга и доложили главврачу.
– Ага! – радостно кивнула Яна. – Весёлая история приключилась!
– Весёлая? Я так не думаю, – постарался немного охладить её задор Ситцев, но Яну не смог бы остановить даже бульдозер.
– Мартина легко можно было принять за труп, а меня за сумасшедшую, припавшую к груди любимого. Правда, смешно? – заулыбалась Яна, всматриваясь в лица присутствующих.
Но почему-то присутствующие не прониклись её весёлым настроением.
– Я ещё раз хочу попросить прощения за то, что подверг вас опасности. Но моя интуиция меня никогда не подводила. Я, как вас увидел, сразу понял, что вы тот человек, который реально сможет мне помочь. Вы – удивительная женщина.
– Можете не просить прощения. Я вас давно простила, Григорий Васильевич, – усмехнулась Яна и потёрла руки. – А хотите знать, где Ирина пропадала три года? Она сказала, что уехала в Москву поступать в институт. Наверное, это была неудачная попытка уехать от Глеба и попытка выстроить жизнь без него. Так вот, я навела справки, в институт она не поступила.
– Может, не надо? Ну, в конце концов это личное и к преступлению дела не имеет. Столько дурочек начинают торговать своим телом, раз мозгов на что-то умное не хватает, – сказал Ситцев.
– Она не в проститутки пошла, а устроилась в танцевальный ансамбль «Калинка»! Знаете такой? Год стажировалась, была во втором составе. Она же красотка! И в этом нет ничего предосудительного. Теперь понимаете, откуда у призрака такая лёгкая, плывущая походка, как у солисток знаменитого ансамбля «Берёзка»? Мелочь, а тоже доказательство.
Яков Соломонович наконец ожил и заговорил:
– Какой же ты живучий, Григорий… и изворотливый. Ты меня поразил.
– А ты всегда был подонком, таким и остался, – ответил Ситцев. – Ты же сам всё это затеял. Тебе же жизни не было, что я спокойно живу и работаю. Ты и так всем заправлял, что тебе надо было?
– Чистеньким захотел остаться? Так не бывает, – ответил Яков Соломонович.
– Я знаю… – начала вдруг Яна.
– Что вы ещё знаете? – прервал её следователь Володин, вошедший с полицейскими в комнату. – Всё хорошо, Цветкова! Вы молодец! Все записано. Фенита ля комедия, господа. Уводите всех, – скомандовал Игорь Владимирович.
– Постойте! – остановила полицейских Яна. – Мне есть ещё, что добавить.
– Что именно? – повернулся к ней следователь. – Чувствуешь себя хорошо? Мартин мне не простит…
– Я вижу. У вас на щеке синяк. Это, случайно, не Мартин поставил, когда узнал, что я пошла на опасное дело, а вы в курсе?
– Да ладно… – отмахнулся Володин. – Ты здорова?
– Всё отлично. Послушайте, что я вам скажу…
– Я слушаю.
– Ваш подопечный, Григорий Васильевич, на самом деле умный и предприимчивый человек.
– Это не преступление. Наоборот, только положительная характеристика, – ответил следователь.
– А я думаю, что все пропавшие в этих краях люди, предприниматели, мелкие бизнесмены и так далее… были захоронены на кладбище, – сказала Яна.
– С чего ты взяла? – оторопел Игорь Владимирович.
Ситцев мгновенно отреагировал:
– Я догадывался, что так могло быть. Именно этим меня и пытались заставить заниматься. Поэтому, если что и происходило, то без моего ведома.
– Так вы тоже провидец? – сделала большие глаза Яна, изображая удивление. – У вас, я смотрю, тут это местная особенность.
– Я не понимаю, – нахмурился Григорий Васильевич.
– А я охотно всё объясню. Объяснять понятное на пальцах – моё призвание. План кладбища напоминает контур Моны Лизы. Вот такое несовместимое. Что характерно, каждая лампочка совпала с участком захоронения, причём не современным, а старинным. Возникла у меня мысль, что это могут быть метки. Я прошлась по кладбищу с одним местным жителем. Конечно, мы могилы не трогали. Мой сопровождающий указал мне могилы, которые разрывались в последнее время. Я поняла, что могилы вскрывались явно не для благородных целей. Остальное покажет следствие. Да, Игорь Владимирович? Но мой эксперт нигде не ошибся. Я вам его данные предоставлю. Уверена, что захоронения пропавших людей именно там, где я отметила, – сказала Яна и перевела взгляд на Ситцева. – Григорий Васильевич, мне кажется, что вы в курсе всех этих махинаций, не так ли? Ведь это вы отметили лампочками захоронения. И ваше исчезновение просто метод уйти от ответственности. Вы решили подставить конкурентов и выйти чистеньким из этого, извините, дерьма? – спросила Цветкова.
– Я тебя на самом деле недооценил. Темперамент, смелость, яркость… Но чтобы такая прозорливость. Не ожидал… – покачал головой Ситцев.
– Что мы найдем в этих могилах? – спросил Ситцева Игорь Владимирович. – Говорите. Раскрытие – дело нескольких часов. Чистосердечное признание облегчает душу и наказание.
– Мне уже ничего не поможет. В могилах пропавшие люди. Яна права.
– Надеюсь, Игорь Владимирович, у вас еще найдется пара наручников для нашего гостя, воскресшего из мёртвых? – спросила Яна.
– Меня Мартин убьёт. Я всё это время, оказывается, покрывал убийцу, пошёл у него на поводу, никому ничего не рассказывал…
– А вы спрячьтесь от него, а то Мартин внесёт симметрию и на другую щёку.
Следователь машинально потрогал синяк.
– Уведите арестованных, – приказал он.
– Мне надо уходить с работы, меня сделала какая-то девчонка, – сказал он Яне.