— Рада встрече, — сдержанно кивнула, так и не вспомнив. Последние несколько десятков лет я мало уделяла внимание родословным, смирившись с тем, что навеки останусь затворницей. И уж тем более не предполагала, что окажусь в столице среди скопища центральных и восточных родов. — Вы у нас тоже не появляетесь.
— Действительно. Род Острозубых предпочитает юг, — усмехнулась Винесса, хватая кубок. В алом рту сияли мелкие и действительно острые зубки.
— Не обращайте внимания, леди Кларисса. Винесса так здоровается. Большинство прилетели впервые, как и вы. Я баронесса Сесилья, — вступила в разговор жизнерадостная на вид довольно кругленькая белокурая соседка. — Меня тоже пригласили внезапно.
— Рада, Сесилья, — улыбнулась, одновременно оторопевая.
«А не заключил ли договоры Ингренс со всеми претендентками?!» — мелькнула ужасная мысль. — «Нет, не может быть... Или может?!»
— Слишком внезапно! Я едва успела собраться! — капризно заявила соседка Сесильи. — Похоже, Его белейшее Величество решил приурочить смотр к собранию в последний момент.
— Что весьма практично, — сказал кто-то практичный.
— Рассказывайте, как живется на западе?! Что вы носите? Посплетничайте с нами, все равно делить нечего! — устав слушать очередной тост, Сесилья с аппетитом насадила на вилку кусочек синей рыбы.
— Почему нечего? — осторожно спросила, тоже потянувшись к рыбе. Я уж и не помнила, когда ела подобный деликатес из южных морей.
На меня посмотрели крайне снисходительно. Я поняла, что всем известно больше, чем мне.
— Вы на Западе не осведомлены? Результат отбора уже известен, — надменно сообщила чопорная черноволосая драконница слева.
— Да, — легко подвердила Сесилья, вонзаясь ровными жемчужинами зубов в кусочек сырной нарезки.
В груди что-то подпрыгнуло, неловко стукнулось о ребро, и случайно набило себе синяк. Пытаясь замаскировать эмоции, я подняла бокал, оглядывая женские лица.
— И кто... счастливица?
Судя по усмешкам — не я.
— Никто! — огорошили меня. — Наш король уже не первый раз пользуется смотринами как поводом, чтобы развлечь нас, познакомиться, — Сесилья хихикнула. — И расположить к себе наши семьи. Получить приглашение на смотр — это вроде комплимента.
Черноволосая соседка посмотрела на нее неодобрительно.
— Высшая честь, — ледяным тоном поправила.
— Говорят, он никогда не женится, — Сесилья продолжала болтать. — Дал обет.
— Неужели... — я едва подавила нервный смешок.
— Не знаю, не знаю... Его Величество на меня та-а-к посмотрел! — изогнула брови Винесса. — Аж жарко стало. Думаю, он горячий как огонь.
— Скорее острый как лезвие, — хмыкнула другая.
— А мне от него холодно... — неуверенно сообщил кто-то.
«А меня — молния ударила», — не сказала я.
Они начали болтать о перспективных женихах, платьях и сплетнях. Мне не говорилось. Я чувствовала себя сразу и победительницей, и обманщицей. Или обманутой? Было сложно разобраться в чувствах. Иерархия обмана казалась многоступенчатой. Вверху ее стоял Ингренс, затем я, после мои родители, гости... Я ощущала себя неуютно на этой пирамиде, за этим столом... И опять начала сомневаться. Кто кого обманывает сейчас? Может все всех?
— Сесилья, а можете мне рассказать о правилах смотра? — непринужденно спросила я у белокурой драконницы, казавшейся самой приветливой.
Вообще-то спрашивать было неловко. Я показывала себя неосведомленной, неопытной, неподготовленной... Другими словами — недалекой. Но мнение обо мне этих драконниц сейчас меня интересовало меньше всего.
Меня смерили сразу тремя насмешливыми взглядами, на которые я не ответила, изображая незамутненное разумом сознание.
— Хм-м. Правила несложные, Кларисса, — голос Сесильи зазвучал снисходительно. — Не заговаривать первой с королем. Следовать указаниям распорядителя. Пройти осмотр лекаря, показаться перед Его Величеством. Не покидать территорию замка до объявления результатов смотра. И не опротестовывать результаты. Вроде все?
— Вроде, — Винесса провела острым коготком по серебряному краю тарелки. — И принять розу из рук короля, если он выберет тебя.
«Розу?!»
Я поспешно уставилась в тарелку, отчаянно рдея. Розы он мне уже дарил. Так это что-то значило или...?
Столовые приборы лежали строго по линейке, а блюда подавали по минутам: пышный протокольный банкет для глав провинций шел в стандартном формальном расслаблении. Ингренс принимал тосты, поздравлял и милостиво кивал высокородным гостям, среди которых действительно не оказалось ни одного знакомого мне лица. Я тихо поражалась: не великолепию банкета, а гостям. Точнее, тому, что от них чувствовала.
Драконы очень чувствительны к эмоциям других. Нас прочесть трудно, мы даже друг друга чувствуем слабо, а вот большую часть великородных и, тем более, людей, улавливаем так же ясно, как волки — кровь.
И вот, что я однозначно ощутила: высокородные Волки, Быки, Вороны, Змеи, маги — все они наряженые в белые одежды, пришедшие под руку со своими спутницами, лучились настоящей неподдельной радостью за белое чудовище Лисагора, о котором на встречах в нашем кругу говорили только презрительно, или с ненавистью, или с неприязнью, а то со всеми чувствами разом. Как так? У меня было ощущение, что я в каком-то другом Лисагоре.
Ингренс ел мало, пил — только воду. Внимательно слушал каждого, не менее внимательно отвечал, и делал это настолько уверенно, будто у него за спиной стоит суфлер с толстенной книгой, в которой все записано, и подшептывает на ухо. Мне показалось, что Ингренс не ошибся ни в одном имени, ни в одном дате или событии.
Он ничем не напоминал чудовище.
Через полтора часа на стол поставили десерт. Воздушное белое пирожное на тонкой тарелке выглядело как маленькое облако, при виде которого у меня автоматически выделилась слюна.
— Слышал я, что далеко — на самом пике горы живет древний Дракон, которому уж много тысяч лет, — слово взял высокородный пожилой Волк в пушистой белой шкуре, вольно накинутой на плечи. Он поднялся, неловко прихватывая коричневыми пальцами тонкую ножку серебряного кубка, подбоченился и завел глаза в белый потолок.
В этот момент где-то снаружи замка грохотнуло что-то тяжелое. Все почувствовали вибрацию и вопросительно заозирались.
— Что-то упало, — с интересом заметила Винесса, удерживая в воздухе бокал.
— Или врезалось. У нас такое было! — подхватила Сесилья. Она не донесла до рта виноградину. — Однажды сидим мы за столом, и вдруг слышим жуткий грохот. Оказалось, местный пьяный Бык врезался в стену и рухнула одна из сторожевых башен, представляете?
Дамы захихикали.
— Леди, — к уху наклонился Агарт, деликатно передавая мне треклятые перчатки.
Я положила серебряную ложку рядом с так и нетронутым пирожным, задумчиво потрогала ткань, думая, что делать. Разговор о моих особенностях неминуем...
— ...настолько древний был Дракон, что прошло уж десяток поколений Драконов, а он все живет. Секрет тому один: у него есть прекрасная и покладистая жена, — невозмутимо продолжая говорить, Волк салютанул в нашу сторону. Все засмеялись. — Так пусть одна из этих дам станет той единственной, благодаря красоте и доброму характеру которой вы сможете жить бесконечно долго, мой король. И еще...
От следующего удара в двери содрогнулись и беспокойно закачались люстры. Я машинально подняла голову к потолку, наблюдая, как угрожающе покачивается надо мной широкая сверкающая махина.
А затем двери вышибло. Огромный золотистый дракон, волоча тяжелые крылья, просунул морду в дверь, оскалил зубы и горячо пахнул в зал черным дымом. В следующий миг он перевоплотился, представ облике знакомой мне мужской фигуры.
«Папа!»
Я вскочила. Белые перчатки тихо скользнули на пол.
— Где моя дочь, белый выродок?! — не обращая внимание на гостей, гаркнул отец.
Глава 12. Почти по плану
Тринадцать дней назад
Пещера была старой, холодной, большой. Летом могучие каменные стены сочились влагой, а сейчас промерзли настолько, что не было видно камня. Лишь лёд, везде лед. Хрисанфр загодя прошёлся по пещере как можно дальше и дошел до тупика.
Несквозная пещера на нейтральной территории. Это ему подходило, им всем подходило. Никто не затаится внутри, не подслушает, не углядит сверху встречу тех, кто встречать не должен. Отец молча стоял недалеко от входа под скудными лучами зимнего солнца. Драконы слабо видят в темноте, а зажигать огонь они опасались.
Хлопки огромных крыльев услышали скоро. Пещера жадно глотала все звуки, что проникали в нее. Оба мужчины осознанно встали устойчивее, прямее. Наружний шум быстро смолк, затем зазвучали шаги.
— Думаю, эта пещера застала ещё первых, — прозвучал знакомый голос. Он немного раздражал Хрисанфра своей вечной спокойной мягкостью. Странная манера на грани однородного тона, когда слова «люблю» и «ненавижу» произносятся одинаково. Хотя... глупость. Хрисанфр подумал, что единственное, когда Ингренс мог произнести «люблю» было «люблю убивать». Лорд усмехнулся. На самом деле он не был уверен, что белый Дракон вообще хоть что-то чувствовал.
— Согласен, — сказал вслух. — Очень древняя девочка.
Он похлопал пещеру по ледяному боку, как норовистую кобылку, и шагнул ближе к свету, глядя во внешне приветливое лицо Ингренса.
— Ваше Величество, — отец и сын сдержанно поклонились.
Ингренс спокойно прикрыл глаза, еле заметно качнув головой.
— Рад встрече, лорды. Хм-м. Как вы назвали пещеру? «Древняя девочка»? — повторил Ингренс и, конечно, задумался. Он заметно любил задумываться, часто делал для этого паузы. — Необычно звучит. Но неважно... Полагаю, вы здесь, а это значит, что мы договорились.
Вопрос звучал утвердительно. Хрисанфр ничего не сказал, ожидая слова отца.
Аксинарий пожевал язык и прочистил горло перед ответом. Он всегда так делал перед принятием важных решений. Сын знал, что отец таким образом тянет время.