— «А за окном горели небеса таким загадочным и странным светом, что пожалел впервые я, что слеп…»
— Господи, — вздохнул Александр, — Ветка! Ты меня уже запарила своей поэзией! Ну, ты бы хоть пела стихи этого Карло!
— Это Любкины, — сказала Виолетта, поправляя одеяло. — А дергаться тебе вредно…
— Моя мама всегда говорила мне, что моя безрассудность не приведет ни к чему хорошему, — печально сказал Александр. — Придется лежать и не двигаться, в то время как женщина моей мечты будет изводить меня поэзией… Нет бы делом заняться…
Она засмеялась.
— Ты ребенок, — сказала она. — Я не развращаю детей…
— Да ты наглая тетка, — возмутился он. — Почему это я в свои почти сорок лет ребенок? Я тебя на девять лет старше…
— Ты в душе ребенок, — сказала она. — Просто такой вот пионер-герой…
— Она меня оскорбляет! — возопил он. — Я никогда не был пионером! Меня туда из-за хулиганства не приняли!
— Хочешь, я тебя сейчас туда приму, раз у тебя комплексы.
— Нет у меня комплексов, — проворчал он.
Виолетта склонилась над ним и нежно поцеловала его в лоб.
— Я не умер, — сурово сказал Александр. — Я честно пытался, но не вышло…
— И хорошо, — сказала Виолетта, касаясь легко его губ. — Что бы я сейчас без тебя делала? Не над кем было бы поиздеваться…
Ася стояла, наблюдая за Митиной работой. Он обернулся и улыбнулся ей. Волосы упали на лоб, он откинул их назад и выпрямился.
— Ты меня простила? — спросил он.
— За что? — спросила она. — Я могу задать тебе такой же вопрос…
— Я должен был тогда остаться рядом с тобой…
— Нет, все, что случилось, было необходимо… Мы должны были понять, что нет на свете ничего важнее любви… Но тогда мы ведь этого не понимали.
— Я понимал, — тихо сказал Митя. — Но не смел тебе это сказать…
— И зря.
Она положила ему руки на плечи.
— Страшно подумать, что могло с тобой случиться, если бы не друг Клауса! — сказал Митя, нежно прижимая ее к себе.
— Если бы не ты, — поправила его Ася. — Если бы не сам Клаус… Если бы не вы трое.
— Но тогда он меня напугал, — засмеялся Митя. — Представляешь, появляется еще больший безумец, чем этот Горец, и так решительно направляется к нему.
И плевать ему на то, что пушка направлена уже на него — точно он рассчитал все и понял, что Горец просто трус.
— Ничего он не рассчитывал, — возразила Аська. — Просто наобум действовал. И что самое загадочное, выиграл. Точно ему кто-то помог. Кто-то стоял у него за спиной, кто-то, кто напугал Горца куда сильнее, чем Алекс…
— Однако он все-таки выстрелил, — вздохнул Митя. — Значит, не так испугался…
— Если бы он стрелял в Сашку, он бы его убил, — тихо сказала Ася. — Но Сашка просто кого-то закрыл… Поэтому его только ранили. Нет, Митя! Горец стрелял не в Сашку. В того, кого он видел за Сашкиной спиной…
И она посмотрела вверх — туда, на свое облако.
«Ты там, — подумала она. — Я знаю, Ты принимаешь любой облик. Слепого ли старика, или превращаешься в облако… Спасибо Тебе за то, что не покидаешь нас. Спасибо Тебе за то, что исправляешь наши судьбы… Спасибо за то, что Ты так нас любишь. Я могу отплатить Тебе только одним — я ведь не такая могущественная, как Ты. Я могу только любить Тебя».
Облако вздрогнуло, или Аське показалось?
На одну секунду ей почудилось, что оно собирается опуститься. Но нет… Оно просто поплыло прочь, подгоняемое ветром. Обычное облако…
— Дел по горло, — ворчал Клаус. — Церковь теперь заново отстраивать… Ну, что ты за мной ходишь?
— Не знаю, — пожала плечами Алена. — Рада, что ты живой…
— Ходи за Митей, — предложил Клаус. — Он тоже живой. Или за Сашкой…
— Сашка пока не ходит.
— Ага, — кивнул Клаус, — я так и знал. Если бы он мог двигаться, ты следовала бы за ним…
— Нет, я бы за ним не следовала…
Клаус остановился.
Алена тоже остановилась.
— Слушай, — сказал он, — вы сюда ехали, чтобы встретится с Аськой?
Аська страшно занята Митей, — развела руками Алена. — Я же не могу все время торчать с ними и портить им жизнь…
— А мне ты ее портить можешь, — сказал он.
В Алениных глазах вспыхнула обида.
«Что он все-таки за зануда, — подумала она с досадой. — Все, хватит с меня! Пошел бы он…»
— Хорошо, — сказала она. — Пожалуйста… Занимайся на здоровье своими делами.
Она развернулась и пошла прочь по тропинке.
Клаус постоял немного, ругая себя самыми последними словами, и бросился за ней.
— Алена, — догнал он ее и взял за руку.
Она выдернула руку.
— Алена, прости меня, ладно?
— Не хочу портить твою жизнь, — процедила она сквозь зубы.
— Да порти себе на здоровье, — рассмеялся он. — Ну пожалуйста, Алена… Я так хочу, чтобы ты ее испортила!
Она обернулась и не выдержала — засмеялась.
«Ага, — подумала она, удовлетворенно глядя на этого — еще недавно властного — человека, который теперь напоминал ей растерянного мальчишку. — Все-таки приятно чувствовать себя властительницей…»
— Алена, я… — Он замялся.
— Ну? — Она топнула ногой.
— Я хочу, чтобы ты портила…
— Это я уже слышала…
— Ну и хорошо, — обрадовался он.
— Нет, — сказала она, подходя к нему близко. — Ты девять лет не мог это сказать… Ты измучил меня, ты заставлял меня думать, что ненавидишь меня, а любишь Аську! Так скажи это, ты слышишь? Иначе я уйду…
— Я не…
Она повернулась и пошла прочь от него.
— Алена!
— Я тоже «не», — отмахнулась она.
— Алена! Остановись же!
— Не дождешься!
— Тогда ты тоже не дождешься, — обиженно проговорил он.
И Алена остановилась.
Кто-то из них должен остановиться, подумала она. «Ладно, принесу ему маленькую жертву… Потом всегда успею взять реванш».
Леня встретил Любу в аэропорту.
— Леня!
Она шла к нему, точно летела — или шагала по облакам?
Он схватил ее, прижал к себе, закружил, вдыхая аромат ее длинных золотистых волос.
— Любка! Как я рад тебя видеть! Я так тосковал без тебя…
— Я тоже, — сказала она.
— Говорят, у тебя снова был приступ…
— Этот был последним, — рассмеялась она, и он ей поверил. — Леня, я тебе говорила, как я люблю тебя?
— Сегодня еще нет…
Она несла в руке маленькую плетеную корзинку — так бережно, словно там были драгоценности…
— Что это? — поинтересовался он.
— Подарок от одного старика, — ответила она. — Знаешь, Леня, я тебе никогда не рассказывала? В моей жизни был один кот, который пытался отдать мне свое дыхание…
— Говорят, коты забирают дыхание…
— Наглая ложь, — ответила Люба, нахмурившись. — Они ничего не могут забирать. Только отдают… И он в самом деле умудрился мне его отдать… А потом умер… Посмотри сюда, Леня. — Она приоткрыла крышку.
Маленький серый полосатый котенок мяукнул, выпустил коготки и спрятался. Не доверял Лене… Или ревновал?
— Точно такой же, как Фриня, — сказала Люба. — Точно такой же… И мы его назовем Фриней, да?
Он был согласен со всем. Лишь бы Люба была здорова. Лишь бы она снова не стала, как говорит Виолетта, «растением»…
Они уже ехали в машине, когда мимо с включенной сиреной промчалась милицейская машина.
— Кого-то повезли, — сказал водитель. — Прямо по назначению…
Люба напряглась. Ее бирюзовые глаза подернулись дымкой. Леня немного испугался, он ведь знал эту дымку проклятую, уводящую от него Любу далеко, так далеко, что он каждый раз боялся, что она оттуда к нему не вернется уже никогда…
Он обнял ее.
— Все закончилось, — сказала она. — Вот все и закончилось… Теперь все будет хорошо.
И она посмотрела куда-то вдаль, улыбаясь.
А Леня снова подумал, что его ундина обладает чем-то-таким, чего никогда не будет у самого Лени. Каким-то особенным даром видеть то, что не видят другие.
«Может быть, этот ее Карло Гонсало и не придуманный вовсе? — подумал он, пытаясь увидеть то же, что видит Люба. — А просто Любка умеет гулять по другим измерениям и там встречала этого слепого поэта? Что вообще нам известно о жизни?»
Он посмотрел высоко в небо, но ничего там не увидел — только облако.
Ну, получается, что он просто не способен… Слишком уж он зрячий, чтобы увидеть что-то, кроме одного-единственного облака.
«И зрячему дано…»
Полякова Светлана. И улыбнется счастье…
М.: ООО «Издательство ACT»; ООО «Транзиткнига» 2003. -301, [3] с. — (Русский романс.)
ISBN 5-17-018808-0(000 «Издательство ACT»)
ISBN 5-9578-0064-3 (ООО «Транзиткнига»)