В супермаркете Гильдии можно было получить массу дополнительных услуг, и Кортес не сомневался, что поход четырехруких в душевую кабинку Биджара будет оценен отдельной строкой в итоговом счете.
– В общем, пока они уговаривали бутылку текилы и выливали на себя мои дезодоранты, их отмыли, постригли и подобрали одежду. Заодно они согласились арендовать у меня машину.
Кортес поперхнулся, проклиная мотовство хванов, но вовремя вспомнил, что выданных им денег не хватило бы на покупку нового автомобиля.
«Могли бы дождаться меня».
– Сейчас они подбирают себе оружие в боевом зале.
– То есть одежда, оружие, документы, мелочь вроде телефонов и машина, – резюмировал наемник.
– И ремонт комнаты отдыха, – невинно добавил Биджар.
– Они перепачкали ее пыльцой? – осведомился Кортес.
– Нет. Они свалили в кучу свои деревенские шмотки: лапти, штаны, веера – и подожгли ее. Можешь пойти посмотреть: сейчас мы как раз проветриваем помещение.
Бурная радость вернувшихся в город хванов произвела впечатление на наемника. Кортес отдал пустой бокал официанту и покачал головой:
– Пойду поговорю с этими счастливчиками.
Где находится арсенал супермаркета, наемник знал.
Муба и Лека были обнаружены развалившимися в глубоких кожаных креслах, предназначенных для посетителей боевого отдела. Умиротворенные физиономии четырехруких наводили на мысль о целом бассейне сметаны и двух котах, лежащих в шезлонгах на его бортике. В полузакрытых глазах земледельцев читался плохо скрываемый восторг, а на появление наемника они отреагировали дружескими улыбками и вялым шевелением конечностей.
– Кортес, – проурчал Муба, – честно говоря, я не рассчитывал, что ты исполнишь свое обещание. Тем более так быстро.
– Время поджимает, друзья, – объяснил наемник и, дождавшись, когда официант закроет за собой дверь, достал из кармана маленькую черную пирамидку.
– Будем говорить о деле? – понял Муба.
Наемник кивнул, поставил на столик и активизировал оберег Темного Двора, разместился в соседнем с хванами кресле, забросил ногу на ногу и внимательно оглядел четырехруких.
– Скажу откровенно, друзья, для того чтобы заказчики согласились на ваше участие в деле, мне пришлось поручиться лично.
Лека слегка покраснел:
– Слушай, если тебе Биджар нажаловался, что мы сожгли его душевую, то это ерунда. Мы просто пошутили.
– Не об этом речь, – Муба прервал молодого напарника и посмотрел на наемника: – Мы знаем правила, Кортес. Ты подключаешь нас к контракту, и все, что мы услышим, услышим только мы.
– Что бы вы ни услышали, – уточнил наемник.
Муба жестом дал понять, что напоминание излишне. Кортес кивнул, выдержал небольшую паузу, а затем будничным тоном сообщил:
– Челы научились синтезировать Золотой Корень.
Пару минут хваны переваривали услышанное, а затем переглянулись.
– Это ставит под угрозу бизнес нашей семьи, – сглотнул Лека.
Он уже пожалел, что пообещал молчать.
– Великие Дома знают об этом? – поинтересовался Муба.
Кортес задумчиво побарабанил пальцами по мягкому подлокотнику кресла:
– Не все.
– Хорошенькое дело, клянусь кишками Спящего! – Хваны снова переглянулись. – Орден, разумеется, не в курсе?
– Разумеется.
– А твои заказчики, это…
– Темный Двор.
– Я мог бы и не спрашивать, – проворчал Муба.
– Не все так плохо, как может показаться на первый взгляд, друзья, – усмехнулся Кортес. – И ваше участие в операции – лучшее тому подтверждение. Если бы навы хотели лишить семью Хван бизнеса и монополизировать производство Золотого Корня, они бы никогда не согласились на ваше присутствие.
– Ты же сказал, что тебе пришлось поручиться за нас.
– Поручиться в том, что вы не проболтаетесь. В настоящее время Темный Двор озабочен поисками производителей синтезированного Золотого Корня. Навы собираются найти их и уничтожить.
– Тогда почему Сантьяга не объявит об этом? – удивился Лека. – Если поднять на ноги весь Тайный Город, дело пойдет гораздо быстрее.
– Потому что Зеленый Дом захочет заполучить эту штуку для себя, – проворчал более опытный Муба. – Синтез Золотого Корня – лакомая приманка для людов. – Четырехрукий переключился на наемника: – Но почему навы не сообщили Ордену? Для чудов Золотой Корень почти так же смертелен, как для навов. Уверен, что рыцари стали бы хорошей подмогой.
– То, что знают двое, знает и свинья, – негромко ответил Кортес. – Сантьяга не хочет рисковать. Кроме того, Тайный Город и так стоит на ушах.
Наемник кратко рассказал хванам о «стиме», подпольной фабрике и малых вратах Глубокого Бестиария.
– Как видите, друзья, проблем хватает. Ситуация напрямую затрагивает интересы всех Великих Домов, поэтому ваше участие будет по достоинству оценено Орденом.
– Скорее чуды разозлятся на нас за то, что мы не сообщили им все подробности.
– Вы связаны обязательствами, – тонко улыбнулся Кортес.
– Ладно, – вздохнул Муба. – Что мы должны делать?
– Сейчас мы прочесываем притоны, пытаемся выйти на след производителей «стима» через распространителей, – сообщил наемник и положил на столик лист бумаги. – Здесь адреса, которые вам надо проверить. Работа нудная, но другого пути пока нет. Вот фотография Вероники Пономаревой. – К бумажке на столе добавилась карточка. – Мы уверены, что она употребляла «стим», но не знаем, где она его брала.
– То есть допрашиваем драгдилеров насчет «стима» и этой девицы, – резюмировал Лека.
– Совершенно верно. Интересуют любые следы, даже самые невнятные, сейчас у нас нет ничего. Если нащупаете что-нибудь – никакой самодеятельности, сразу же вызывайте подкрепление.
– А если мы засечем эту девицу?
– Только наблюдение. – Кортес помолчал. – Не забывайте, что рядом с ней будет ошиваться Ктулху, и мне бы не хотелось принять участие в ваших похоронах.
– Понятно.
– Что мы можем делать во время поиска?
– Все, что сочтете необходимым. Сантьяга гарантирует нам полную защиту Темного Двора.
Хваны плотоядно ухмыльнулись, и наемник вдруг подумал, что не стоило давать четырехруким такую свободу действий.
Качество, с которым камера видеонаблюдения фиксировала происходящее, трудно было назвать выдающимся: картинка черно-белая, слегка размытая, звук оставлял желать лучшего, но присутствующие смотрели на экран с таким вниманием, как будто демонстрировался по меньшей мере эпохальный шедевр.
Главными действующими лицами трансляции были двое подопытных, облаченные в одинаковые комбинезоны мышиного цвета: молодой парень (Витек, бывший наркоман, пояснил Монастырев) и грузный морщинистый старик (шестьдесят четыре года, бродяжничает двенадцать лет). Тем не менее двигались оба беглеца с необычайной скоростью, производя впечатление хорошо тренированных атлетов.
– Сейчас они встретят Федора, – глухо прокомментировал Адольфус Пукос, правая рука Крысауласа.
Плечистый белокурый здоровяк отвечал за безопасность фабрики, и ночной побег был прямым ударом по его самолюбию.
В конце коридора появился охранник в камуфляже, что-то крикнул, сорвал с плеча автомат и открыл огонь. Изображения беглецов расплылись.
– С камерой все в порядке, – продолжил Пукос. – Просто они уворачивались от пуль с такой скоростью, что…
– Адольфус, дорогой, мы все понимаем, – прервал комментатора Езас.
Плечистый засопел. Беглецы достигли охранника.
– Старик проломил Федору голову, – не выдержал Адольфус. – Судя по всему – кулаком.
Охранник безжизненно осел на пол.
– В общем, картина ясна, – резюмировал Крысаулас.
– Сейчас будет самое интересное, – пробормотал Пукос. – Камера зафиксировала, как беглецы создают огненные шары.
– Адольфус, я хочу еще раз посмотреть, как эти типы вырвались на свободу, – приказал Езас.
Плечистый послушно щелкнул кнопкой пульта и перемотал пленку назад. На экране появилась просторная, больничного вида комната без окон. Белые стены, белый потолок, белый пол и металлические кровати, привинченные к полу. В углу – белая ширма, за которой скрывались унитаз и раковина. В комнате трое. Двое лежат на кроватях, один суетливо ходит, беспрестанно потирая руки.
«Хомяк, – припомнил Крысаулас. – Хронический алкоголик».
Суетливый начал тормошить товарищей, что-то кричать, указывая пальцем на дверь. Старик соглашается, Витек испуганно мотает головой…
– Адольфус, почему нет звука? – мягко осведомился Езас. – Хотели сэкономить?
Начальник службы безопасности проворчал что-то невнятное.
Тем временем между подопытными возникла ссора. Пару минут они что-то орали друг другу, затем Хомяк подскочил к стене и со всего размаху ударил по ней кулаком. На белой поверхности появилась глубокая вмятина. Ссора переросла в оживленный спор. Старик заулыбался и решительно двинулся к массивной металлической двери, следом уныло плелся наркоман Витек.
– Дверь они вынесли, как пушинку, – буркнул Адольфус. – Дальше вы видели. Молодого мы пристрелили еще на фабрике, двум удалось вырваться.
– Достаточно. – Крысаулас жестом велел выключить телевизор, помолчал, поигрывая массивными золотыми часами, надел их на руку и откинулся на спинку кресла. – Итак, они сбежали…
– Мы сразу же объявили тревогу и начали обшаривать район, – внушительно произнес Пукос. – Утром ликвидировали старика. Там, правда, промашка вышла – свидетели, стрелять пришлось прямо во дворе.
– Ты уверен, что он мертв?
– Абсолютно. Но тело забрать не удалось.
– А что с третьим беглецом?
Крысаулас жестко посмотрел на плечистого, тот сник.
– Третий ушел. Мы уверены, что подстрелили его, но ему удалось скрыться в канализации.
– М-да… напортачили. Или, правильнее будет сказать, нахимичили. – Теперь жесткий взгляд голубоватых глаз уперся в маленького очкарика. – Что скажете, Геннадий Прокопьевич?