– Возможно, ты прав. Но я в этом сомневаюсь и остаюсь при своем сомнении.
Одна из стайки, сидящей за столом с моей знакомой, поняла, что мы говорим о ком-то из них, и, неправильно истолковав наши намерения, посмотрела ледяным взглядом, призванным заморозить любую инициативу. Она шепнула что-то своим подругам, и все они обернулись. Моя разовая любовь сразу же меня узнала и помахала мне рукой. Я нехотя ей ответил. Она наклонилась к подругам, наверное объясняя, кто я такой.
– Слушай, кончай свои глупости и подойди к ней, – распорядился Эдди. – После партии ноги вверх тебе, скорее всего, полегчает.
Почему они все считают, что секс – лучшее лекарство от моей депрессии? Они что, правда думают, что он обладает целительной силой? Если бы это было так, я был бы самым веселым человеком на планете, потому что некоторое время разыгрывал из себя ненасытного охотника.
Когда жена меня бросила, мне, возможно, захотелось, чтобы мое обаяние, совершенно бесполезное в профессиональной сфере, все-таки поработало, привлекая и покоряя женщин. На какое-то время я счет потерял свиданиям-однодневкам. Мне нравились вечера, которые начинались с едва уловимой чувственности двух ничего не знающих друг о друге людей. Свои желания они приносят в жертву ритуалу, который велит скрывать их как можно тщательней.
Мне нравилось выбирать незнакомок, мне было по вкусу легкое возбуждение. Я приходил в бар или ресторан, мои хорошие манеры всегда действовали успокаивающе, я затевал разговор, и за ширмой серьезной темы разгорались наши истинные желания, намеками, завуалированно мы давали друг другу знать о них, и потом, в гостиничном номере или дома в спальне, давали волю любым потаенным фантазиям.
Профессия – вторая натура, я разработал схему, сформировал таблицу, объекты целевого назначения – то бишь женщин – разделил на две основные категории: достойные интереса и прилипалы. Схема, возможно, сексистская, но весьма практичная. От феминисток, и от Эдди тоже, если бы я с ним поделился, мне бы здорово досталось. Но мне она позволяла выиграть время и избежать неприятностей.
В категории «прилипал» к подгруппе «наиболее опасных в смысле неприятностей» я отнес: 1. Романтично настроенных. 2. Женщин в поисках папика. При взгляде на мужчину в свободном полете они сразу прикидывают его возможности, то есть толщину бумажника. 3. Разведенок на почве измены мужа. Новый партнер для них – это бывший муж, они не сомневаются, что все мужики сволочи, и торопятся свести счеты; 4. Отчаявшихся – то есть тех, что пойдут на любую уловку, лишь бы не остаться одной.
Моей любимой подгруппой были 1. Юные женщины; 2. Замужние женщины; 3. Жрицы свободной любви. Молоденькие женщины не связывали свое будущее с мужчиной много старше себя, и я представлял для них интерес экспериментального характера. Замужним, утомленным домашней рутиной, хотелось проверить, сохранился ли у них сексуальный потенциал, или они воплощали свои несбывшиеся сексуальные мечты, которые пробудило в них чтение «Пятидесяти оттенков серого» и всяких других романов. Им было нужно короткое приключение, они не хотели рисковать своей семейной жизнью. Но самыми желанными для меня были жрицы. Их взгляды на сексуальную любовь предполагали полную независимость, они самостоятельно распоряжались своей жизнью, своими желаниями и отношениями с мужчинами. Они не ждали проявлений чувств, не были сентиментальными, не навязывали никаких правил. Зачем тратить время на бессмысленные лживые игры, когда дело кончится тем, что мы будем бесстыдно трахаться, а потом никогда больше не увидимся? Да, в то время я не хотел больше заниматься любовью, а хотел именно трахаться и в механическом удовольствии забываться.
Но это время прошло, и секс больше не работал как анестезия для моего одиночества, даже если предположить, что какое-то время он ею был. Но я очень быстро понял, что случайная встреча – это подделка, ее высшая точка – это удовольствие от секса, а после него сразу обвал. Всякий раз, получив удовлетворение, я испытывал пустоту. Возвращался трезвый взгляд на вещи, и я видел мужчину и женщину, которые притворялись уверенными и раскованными, но почувствовали разочарование и недовольство, оказавшись в довольно нелепой ситуации. А иногда возникало и ощущение неловкости за взаимно пережитое бесстыдство. Я отправлялся на охоту, подогревая в себе воодушевление, а возвращался еще более несчастным и опустошенным.
Мы встали из-за стола одновременно с Кандис и ее приятельницами.
– Антуан! Рада тебя видеть! – уверенно провозгласила Кандис и наградила поцелуем. – Познакомься, мои подруги: Ольга и Далия. Мы вместе работаем.
Я пожал им руки и представил Эдди.
– Ну и как у тебя идут дела? – стала расспрашивать меня Кандис.
– Извините, но мне пора, – заторопился Эдди. – Рад, что вам есть о чем поговорить. К сожалению, вынужден вас оставить. Уже опаздываю.
Девушка по имени Ольга мгновенно сообразила, что имеет в виду Эдди.
– И нам нужно срочно бежать. У нас совещание, – подхватилась она.
– Какое это? – удивилась та, что поменьше ростом. – Мне ничего не говорили…
– Совещание в моем отделе, но мне нужна твоя помощь, – сухо отозвалась Ольга и взяла подругу под руку.
И вот мы с Кандис идем рядышком по улице и не знаем, о чем говорить. Я ничего, ну почти ничего о ней не помню. Разве что она работает, кажется, в системе СМИ.
– По-прежнему занята программами, заполняющими пустоты в мозгах домохозяек? – спросил я.
– Вроде того. Сейчас как раз готовим новую. Если все сложится, откроется Эльдорадо. Для руководства, конечно. А ты как?
– И я по-прежнему, в своем скромном агентстве по найму охраны.
– И как?
– Непросто, но держимся.
– Если хочешь, я могла бы порекомендовать твое агентство нашим. Мы нанимаем охранников для съемок.
Обычно я отказываюсь от подобных предложений. Я сам себе голова, и у меня достаточно времени, чтобы работать над расширением своей сети, находить коммерческих партнеров. Партнеры прекрасно знают, что я всегда рядом и готов обеспечить их нужды, но им доставляет особое удовольствие видеть, как я напрягаюсь, чтобы их заинтересовать. Кое-кто знает о моих трудностях и выражает мне сочувствие… А потом прощается, так и не сделав никакого предложения. Самые злонамеренные сулят золотые горы, чтобы покрепче держать на привязи. Сколько раз мне говорили, что очень хотят помочь, обеспечить работой, познакомить с нужными людьми… Я понял, что чаще всего людям на тебя наплевать. Но бывает, что они просто хвастают возможностями, которых не имеют. Бывает, что наслаждаются минутой, подпитывая свое эго эфемерной зависимостью, которая вдруг возникла, радуясь своей собственной успешности, которую подчеркивают мои трудности. Только Эдди готов на все, лишь бы мне помочь, и не ждет от меня ничего, кроме дружбы.
Но тут я вспомнил Самира и решил испробовать новую дорожку. В творческих организациях на CV обращают меньше внимания, чем на производстве, где дорожат профессиональными тайнами.
– Обещание без последствий, лишь бы дать понять, что ты очень важная? – поддел я ее, надеясь, что она обидится и что-то сделает.
– Вовсе нет! – Кандис действительно обиделась. – Дай мне визитку, я передам ее человеку, который отвечает у нас за охрану.
Я протянул ей карточку как раз перед дверями здания, где находился ее офис.
И тут появилась очень необычная женщина.
Одетая по вчерашней моде, она, казалось, заблудилась в сегодняшнем дне. Шла робко, боязливо, низко опустив голову, словно страшась увидеть что-то неожиданное. И лицо такое грустное… Нет, скорее покорное. При взгляде на нее сердце у меня перевернулось, а почему, я понятия не имею. И все, что потом последовало, тоже не оставило меня равнодушным. Незнакомка собиралась войти в здание, но на пути у нее оказалась компания мужчин, которые вышли покурить. Она потопталась на месте, хотела обойти их сначала справа, потом решила, что с другой стороны будет лучше, извинилась, но они ее не услышали. И, что еще хуже, даже не заметили. Она неуверенно улыбнулась им, но они болтали между собой и не обращали на нее внимания. Тогда она все-таки решила их обойти, ей очень нужно было добраться до двери. Я удивился сам себе, обнаружив, что смотрю на нее с участливой нежностью. Когда она проходила мимо меня, по телу побежали мурашки, что тоже меня удивило. Я проследил за ней взглядом – она меня забавляла и трогала, и чувство, которое меня взволновало, было трудно определить и еще труднее понять. Вообще-то я не западаю на незнакомок. И на эту я тоже не запал. Но она… Она привлекла мое внимание своим внешним видом, поведением и тем, о чем я про нее догадался. Психолог просил меня постараться и поставить себя на место другого человека, попытаться понять, что он чувствует, но сейчас я не старался, все вышло невольно, само собой.
Но что же меня заставило все это почувствовать? Почему я на нее откликнулся – вот что я должен был понять. Потому что она показалась очень уязвимой? Или потому что выглядела слишком печальной, что совсем несвойственно такой молодой женщине? Всем своим видом она как будто говорила: «Я из другого времени», и в самом деле сильно отличалась от окружавшей ее толпы мужчин и женщин. Она не притворялась и не разыгрывала гордое безразличие или счастье. Может быть, поэтому? Потому что терпела жизнь и не находила в ней себе места?
Разумеется, в ту минуту я не задавал себе таких точных вопросов. Но встрепенувшиеся во мне чувства дали мне понять, что эта молодая женщина мне интересна, что она произвела на меня впечатление. Она к тому же была еще и хорошенькая. Но на свой лад. Тоже по-особенному. И я вдруг подумал, что я единственный, кто увидел ее красоту, потому что она старательно ее прятала. Она не красилась, не выставляла напоказ свою фигуру. Похоже, она поставила себе целью стушеваться, слиться со всем окружающим. Если доверить ее рукам визажистов, которые работают с ведущими прогноза погоды на телевидении, она станет роковой красавицей, на которую оборачиваются все мужчины, торопясь расправить плечи, убрать живот и стать обольстительным джентльменом. Я вдруг почувствовал себя потрясенным почитателем искусства, который на распродаже отыскал шедевр за смехотворную цену. Мысль, что я единственный знаю о невероятной находке, пронизала меня, вызвав чуть ли не дрожь.