– Но все это так неожиданно… так напористо… Так странно.
– А ты, как ни странно, неожиданно оказалась дурой! – продолжала ругать меня Сандрина.
– Ты считаешь, что я должна была дать ему шанс?
– Вообще-то, до этого парня мне дела нет. Единственно до кого мне есть дело – это ты! А вся эта история обнаруживает, что ты сама не знаешь, чего хочешь. Выдвигаешь одну причину, потом другую и сама за ними прячешься. А это, моя дорогая, синдром! Это совсем другая проблема! И если ты не прочистишь себе мозги, то рано или поздно станешь озлобленной ханжой, которая в своих бедах винит всех вокруг, а виновата на самом деле ты одна.
– Ну ты даешь, – пробормотала я, ошеломленная ее темпераментной речью.
– Ладно, признаю, я говорила резко, – смягчилась Сандрина. – Даже, может быть, слишком. Но я не хочу, чтобы ты все себе испортила, моя птичка. Так что обдумай все на досуге.
И я обдумывала. Все выходные. И, как всегда, в зависимости от настроения колебалась между двух крайних позиций. То я была Алисой несгибаемой, женщиной твердых принципов, и защищала свою позицию жесткими весомыми доводами, то Алисой-соглашательницей, которая вместе с Сандриной считала себя последней балдой и идиоткой.
Я без конца заглядывала в Фейсбук, проверяла свою страничку, ничего не находила, и то радовалась, то огорчалась. «Значит, все-таки отшила? Всерьез и навсегда. Это говорит о том, что все его фортели и всплеск чувств были неискренними», – утешала себя я. А может, он просто отпустил ситуацию и выжидает, а потом снова появится. Но я-то сама чего хочу в самом деле? Несгибаемая и балда отвечали на этот вопрос по-разному.
Единственным благом от моей внутренней сумятицы было то, что я и думать забыла о Фантене. Разумеется, до утра понедельника.
Само собой, что в этот понедельник я ехала в метро с опаской. А что, если Роман здесь, среди пассажиров? Может, он наблюдает за мной исподтишка? Смогу я узнать его по фотографии из Фейсбука? Нервы у меня расшалились, и я боялась: а вдруг он сейчас подойдет ко мне и попросит дать ему второй шанс? Или наоборот – (версия социофоба) – набросится на меня, упрекая в жестокости…
В общем, ехала в полубреду.
Хотела сначала внимательно вглядеться в каждого пассажира, но потом приняла безразличный независимый вид на тот случай, если он наблюдает за мной из-за какого-нибудь угла. Независимый вид – это значит, склонив голову набок, уставиться в одну точку на темном стекле вагона. (Чаще всего на мушиную какашку.) (Уверена, у меня при этом самый идиотский вид.)
Я вышла на своей станции и пошла по бесконечным коридорам, выпрямив спину и приклеив руки к бокам, как начинающая модель, которой руки и ноги кажутся лишними. Я боялась: сейчас появится Роман, окликнет меня, застанет врасплох.
Но я добралась до офиса без всяких подвохов, и… Должна сказать, я была разочарована.
А ты, оказывается, маятник, Алиса.
– Привет, Алиса!
– Как дела, Алиса?
Я вежливо ответила двум претенденткам на звание моих лучших подруг и успела юркнуть в лифт, избежав дальнейших расспросов.
Я уселась за стол, включила компьютер и сделала то, чего никогда не делала на работе, – зашла на Фейсбук.
Никаких посланий.
Я вздохнула и снова мысленно поплыла неведомо куда.
Фантен вернул меня на землю.
– Алиса! Где кофе? – крикнул он.
Я посмотрела, сколько времени, и поняла, что мечтаю уже двадцать минут.
Будь Алиса отважной Алисой, она отправила бы Фантена куда подальше, напомнив, что не обязана подавать ему эспрессо. И мое положение – не сегодня – завтра меня уволят – должно было бы придать мне отваги. Но я была той Алисой, какой была, – я сдалась уже давным-давно – и теперь, пробормотав какие-то извинения, побежала за кофе.
А когда пришла в комнату отдыха налить себе чаю, точно зная, что никого не встречу из девичьей компании, потому что было уже довольно поздно, с удивлением увидела, что они все сидят на диванчике с пустыми чашками в руках. Как только меня увидели, заулыбались во весь рот.
– А вот и наша Спящая красавица! – воскликнула Ольга.
– Ну как? Есть новости? – поинтересовалась Кандис.
Я решила не рассказывать ни о разговоре в Фейсбуке, ни о присланном завтраке. Я не была готова к язвительным замечаниям, не сомневаясь, что они тоже сочтут меня полной идиоткой.
– Да нет, ничего особенного.
Сказать просто «нет» значило бы соврать, а «ничего особенного» позволяло улизнуть, если никто не будет настаивать. Но они не оставили меня в покое.
– И что ты хочешь этим сказать? – поинтересовалась Кандис.
– Да ничего… Вообще-то он мне написал в субботу, – ответила я. (Да, я знаю, что вы скажете, и вы правы. Но возможно, вы не знаете, как трудно сдерживать обещание, если тебе от этого ничего не прибавляется? Тридцать пять лет меня принимали за пустое место, и мне хочется, чтобы меня наконец оценили по достоинству. Я считаю, что это нормально. А вы нет?)
Они страшно возбудились, сгрудились вокруг меня, ожидая дальнейших признаний. Но я не спеша заваривала себе чай. Меня забавляло их нетерпение, и мне было даже немного неловко, что от их любопытства я, как маленькая, получаю удовольствие. Хотя у меня удовольствия было меньше, чем у них, они получали то, что хотели, а я не могла признаться, насколько глубоко и всерьез взволновала меня вся эта история.
– И что же?
– Он оставил тебе письмо на площадке?
– Прислал имейл?
– Остановил на улице?
– Я вам все расскажу за обедом. Я и так опаздываю, Фантен мне этого не простит.
– Подожди, мы же хотим узнать!
– Девочки, у меня нет ни минутки!
– Ладно. Тогда обедаем вместе.
– Ок, – согласилась я и убежала, очень довольная, что сохранила за собой статус звезды.
Мы обедали все в том же ресторане, сидели за их любимым столиком, и меня засыпали вопросами. Я рассказала им все в мельчайших подробностях и по этому случаю обнаружила у себя талант рассказчицы. Их больше всего интересовало, на кого Роман похож. Я достала смартфон и показала его фото в профиль.
– Очень клевый, – одобрила Кандис.
– Красивый, романтичный, оригинальный… Ты вытащила счастливый билет, – объявила Далия.
– И что? Ты отшила такого парня? – оскорбилась Кандис.
– Понимаешь, история меня встревожила. Первая роза, ладно. Но затем букет, а потом еще и завтрак. Как тебе сказать? Для меня это слишком. Мне не понравилось, что кто-то следил за мной, добрался до моего дома. Его поведение мне не кажется нормальным. Он как будто пригласил ко мне сам себя, не спросив моего согласия.
– Он что, сам подавал тебе завтрак? – удивилась Далия.
– Да нет, Алиса употребила образное выражение, – разъяснила Ольга.
– А сама идея с завтраком вам не кажется диковатой? – поинтересовалась я.
– Мне нет, – объявила Кандис. – Он хотел показать, что хочет о тебе заботиться.
– Или нашел способ намекнуть, что находит тебя красивой, но слишком худой, – прибавила Далия.
Мы все разом взглянули на нее, решив, что она пошутила. Но нет, ничего подобного.
– Чего это вы на меня уставились! Можно подумать, что я глупость сморозила. Да у меня у самой был такой знакомый. Угощал только фастфудом, говорил, что хочет, чтобы я поправилась.
Объяснение приняли молчанием, полным сочувствия. Ольга, предварительно прогулявшись взглядом по потолку, положила ему конец, вернувшись к прерванному разговору.
– Конечно, я понимаю, все это тебя удивило. Но ты не находишь, что обошлась с ним излишне сурово? Ему хотелось только тебя порадовать, ничего больше.
– Не уверена… Но вполне возможно.
– А вообще, что тут плохого? – вмешалась Кандис с видом эксперта. – Алиса не сдается, заставляет его побегать.
– Пожалуй. И он снова что-то придумает.
– Вы так считаете?
– Если он сдастся при первом препятствии, значит, и в самом деле не стоит твоего внимания.
– Именно так я и подумала.
– И наоборот, если будет добиваться, значит, у него к тебе серьезное чувство.
– Но мне кажется, – снова заговорила Кандис, – что тебе лучше ему написать.
– Ты так думаешь?
– Ну да. Пару слов, чтобы дать понять, что ты не злишься.
Именно так бы и поступила такая девушка, как Кандис. Но как поступит такая девушка, как Алиса? Очень застенчивая девушка, живущая страхами и сомнениями?
– Если он влюблен, твой отказ выбил его из колеи. Ему очень нужна от тебя хотя бы капелька интереса.
– А то он начнет дарить подарки другой девушке. Мужчины – они очень покорные, – заключила Далия.
– Ты, наверно, хотела сказать коварные.
– Ну не знаю… – Далия с сомнением покачала головой.
– Отправь ему коротенькое сообщение. А дальше видно будет.
Я повернулась к Ольге, хотела узнать ее мнение. Она смотрела доброжелательно, предложение Кандис казалось ей приемлемым.
И я согласилась:
– О’кей. Напишу сегодня вечером.
Они проводили меня до отдела, и мы все время смеялись.
Фантен, привлеченный нашими голосами, появился на пороге.
– Это что еще за кудахтанье? – повысил он голос.
Но увидел мою компанию, и сразу рот на замок. Он знал, что эти девушки за словом в карман не полезут, и еще знал, какое влияние имеет Ольга на своего шефа.
– А-а, это вы! И что вас так радует, хотел бы я знать? – спросил мой шеф, безусловно удивившись моему веселью в обществе лучших ассистенток нашей студии, к тому же после того, как я узнала о грозящем мне увольнении.
– Обсуждаем поклонника Алисы, – ответила Ольга. – Таинственного красавца, который засыпает ее подарками.
Фантен усмехнулся, не сомневаясь, что Ольга шутит. Не мне одной представляется, что со мной ничего подобного случиться не может. Но меня не порадовало, что я думаю точно так же, как этот идиот. Увидев, что мои новые подруги говорят серьезно, Фантен предпочел ограничиться ничего не значащим:
– Ах, вот как? Ну-ну…
Он посмотрел на меня, попытавшись обнаружить изменения в моей внешности, которые могли бы прибавить мне привлекательности, но не обнаружил.