– Что ж, пора за работу, девочки! – бросил он, считая, что говорит небрежно, но внушительно. (Наверняка почерпнул свой тон из личного руководства Фантена, образцового менеджера.)
– Слушаемся, – сухо отозвалась Ольга.
Мой шеф издал короткий смешок, показывая, что относится к ее ответу с юмором.
– Кстати, господин Фантен, Фабрис хотел вас видеть.
Шеф мгновенно напрягся. Непредвиденный вызов? Он терпеть не мог подобных неожиданностей.
– Очень рад. И по какому поводу?
– Этого я не знаю, – ответила Ольга. – Я всего-навсего помощница.
Он мысленно перебирал все поводы, по каким его может вызвать начальство.
– Так, так, так… И к какому часу он меня вызывает? У меня назначен важный телефонный разговор, но у меня еще есть несколько минут?
Насколько я знала, он был совершенно свободен, но решил придать себе весу, дав понять, что всем нужен и у него нет ни одной свободной минуты.
– Немедленно, – объявила Ольга.
Услышав ответ, Фантен содрогнулся. Повод, по всей видимости, был серьезным. Я видела, с каким усилием он старается справиться с тревогой.
– Даже так? Хорошо, я перенесу телефонный разговор.
Он исчез в кабинете, а Ольга мне подмигнула.
– Я вроде бы поняла, что босс его ждет к концу рабочего дня, – с удивлением сказала Кандис.
– Так оно и есть.
– А почему ты тогда сказала, что сейчас и немедленно?
– Правило номер двести сорок пять для начальников: слабого подавляй силой, с боязливым используй страх. Сейчас он от шефа получит, потому что шеф терпеть не может, когда ему мешают. Я имею в виду, шеф, конечно, скажет, что собирался, но совсем не любезно.
Они обе расхохотались и хлопнули друг друга по рукам, как делают парни в барах, собираясь сыграть с кем-нибудь шутку. И мы разошлись по своим кабинетам.
Я осталась одна и занялась анализом ситуации. Я была растеряна, потому что помимо своей воли оказалась вовлечена в травмирующую меня ситуацию и должна была принять решение. Увольнение было вне моей досягаемости. Втайне я надеялась, что девочки, как и обещали, мне помогут. Может, найдут мне место в другой студии?
Начало романа было для меня еще одной головной болью. Стоит ли мне последовать совету девочек и написать ему? И что написать? В каком тоне? Я стала мысленно набрасывать сообщения, но все они казались мне нелепыми.
Я попробовала прибегнуть к методу (мое собственное изобретение), который назвала «превращение в другого» (годится для всех, кого наплыв эмоций сбивает с мысли.) Я представила себя Ольгой, а потом представила, какое сообщение написала бы она.
Ольга:
«Дорогой незнакомец,
Ваш несколько устаревший романтизм поначалу показался мне неуместным, но, подумав, должна признать, что Вы все-таки пробудили во мне любопытство. Однако имейте в виду, что я не любительница подобных игр. Я не люблю чувствовать, что мной манипулируют, предпочитаю встречи в реальности, а не мелькание масок. Если Вы тем не менее предпочитаете оставаться в тени, имейте в виду следующее:
1) Я предпочитаю тюльпаны розам.
2) Люблю шоколад (Бернашон или Марколини), ручные сумочки (Витон, Шанель или Прада) и всякие блестящие безделушки из магазинчиков на Вандомской площади.
3) И еще мне почему-то кажется, что красавец на фотографии – человек глубоко закомплексованный или с каким-то неискоренимым внутренним изъяном.
Если вы хотите встретиться со мной в реальности, я буду свободна завтра вечером. Вы могли бы ждать меня, например, в баре «Пенинсула», в 18 часов».
Да, Ольга взяла бы отношения в свои руки и воспользовалась бы иронией, чтобы заставить незнакомца снять маску.
Кандис продолжала бы обольщать.
Роман,
Хорошенько подумав, я решила все-таки дать вам шанс. Ваше ухаживание нестандартно и ярко, я назвала бы его хорошим тизером. Продолжение будет на том же уровне? Или все таланты истрачены на анонс?
В конце послания вы найдете мой телефон, но не надейтесь, что я капитулировала.
Далия… осталась бы Далией.
Привет, принц-красавец!
В тот день ваша принцесса проснулась с трудом и была не в настроении. Хорошенько подумав и проглотив целиком пачку аспирина, я решила дать вам второй шанс. Ведь ваши подарки были самыми прекрасными из всех, какие я получала (не считая того, что я однажды нашла у себя под подушкой… но я не об этом.) Я хочу вас увидеть, поблагодарить, поцеловать, заняться любовью… а там посмотрим, что получится (ха-ха-ха.)
Да, в этом случае я была злюкой.
Упражнения меня развлекли, но не помогли найти что-то толковое. Вопрос оставался открытым: что может ответить Алиса, зажатая, тревожная и мало способная на выдумки?
Мне надо было еще подумать. И посоветоваться с Марианной.
Возвращаясь после вызова к начальству, Фантен едва передвигал ноги, походка у него была неуверенная. Можно было подумать, что он крепко выпил и не знает, то ли пропустить еще стаканчик, то ли пойти домой. Он остановился передо мной и посмотрел очень странно.
– Я вас слушаю, – начала я, мне хотелось услышать, что он скажет.
– Да нет, ничего, – ответил он, взяв себя в руки.
И все той же неуверенной походкой пьянчуги заковылял к себе в кабинет. Неужели Ольга замолвила за меня словечко? Может, его вызывали из-за того, что он решил меня уволить? И главный босс его не одобрил? Да нет, я не представляю никакой ценности в глазах главного, у него нет причин сразу же вмешиваться и защищать меня.
Вернувшись домой, я ходила кругами вокруг компьютера, как будто он стал бомбой, а я понятия не имела, где взрыватель. Я ненавидела себя за нерешительность. Мне необходимо измениться! Я должна стать женщиной, которая принимает решения и не боится последствий. Сейчас мне представляется возможность сделать шаг к новой, более доверчивой, Алисе. Сейчас я сяду и напишу сообщение. Что именно? Там видно будет. Главное – решиться, не размышлять слишком долго, не поддаваться своим опасениям и тревогам.
Я села за компьютер, как садится несчастный, лишившийся вдохновения писатель, надеясь, что, если начнет нажимать на клавиши, слова сами прибегут к нему. И к моему великому удивлению, мне не пришлось совершать никаких усилий: меня дожидалось послание от незнакомца.
Мне было приятно, что он не исчез. К тому же отвечать всегда легче, чем снова начинать разговор.
Добрый вечер, Алиса!
Вы все еще на меня сердитесь?
Я понял, что действовал неправильно, но поверьте, мне как раз очень хотелось вам понравиться. Я часто действую спонтанно, а потом сожалею о последствиях. Мне надо было сообразить, что вы, с вашей застенчивостью, цените ненавязчивость и сдержанность. Но чувства взяли верх, мне было не до размышлений.
Простите меня, пожалуйста…
Идеальное извинение страстного человека, которого увлек поток чувств (чувств ко мне!), но который при этом достаточно тонок, чтобы понимать меня и беспокоиться о том, что чувствую я. Он джентльмен, если решил попросить у меня прощения. К тому же он заметил одну из главных черт моего характера. Заметил, осторожно наблюдая издалека, анализируя мои слова и наверняка те несколько фотографий, которые я выложила на своей страничке (на всех у меня вид первопричастницы, несчастной девицы, которая заранее извиняется за то, какая она есть).
Ладно. Меня опять куда-то унесло. Нужно спуститься на землю. И главное, ответить.
Оставаясь самой собой. Не думая. Дать себе волю и писать.
Добрый вечер,
Ваши извинения приняты. Я понимаю, как трудно понять человека, особенно если он старается спрятаться. И спасибо вам за розы.
Вот так. Всего три фразы, и все в них уместилось. Я была удивлена, как мне удалось так много выразить.
То, что я думаю.
Остаться серьезной, но в то же время доброжелательной.
Оценить его впечатление от меня.
Дать понять, что я открылась и готова к продолжению.
Я ждала ответа, но ответ не пришел. Он не был онлайн.
Эйфория мгновенно улетучилась. Я перечитала свое послание несколько раз с разными интонациями. И на этот раз оно показалось мне… отвратительным. Вернее, безнадежным.
Я собралась прибавить улыбающийся смайлик, чтобы мои слова читались с той степенью непринужденности, какую мне очень хотелось в них вложить (подмигивающий смайлик здесь точно был неуместен, я не хотела, чтобы меня приняли за соблазнительницу; сойдет традиционная идиотская улыбка). Но я никогда не пользовалась этими подменителями человеческих интонаций, желтые кружочки всегда казались мне детской глупостью. (Наверное, я была смайликом в другой жизни.)
Вообще-то мне хотелось сказать вот что:
«Все в порядке, больше нет никаких проблем, не беспокойтесь. Я принимаю ваши извинения. Я переусердствовала, но теперь об этом сожалею. Что дальше? Ваш ход».
Но я совсем не была уверена, что он поймет их именно так. Фразы в зависимости от тона могли звучать совершенно по-разному и выражать нечто совсем иное.
Сухой тон:
«Вы не зря беспокоились. И все же спасибо за розы. Идея завтрака мне не понравилась, совершенно никудышная».
Высокомерный тон:
«Я соизволила принять ваши извинения, как приняла розы – из великодушия. Но не придаю ни тому ни другому никакого значения. Я слишком занята, у меня нет времени на пустые разговоры, поэтому уложилась в три фразы. До свидания».
Пренебрежительный тон:
«Вау, пустяки, не будем делать проблему из ничего. Наломал дров, попытался в Сети все исправить, но, честное слово, у меня полно других дел».
В общем, в очередной раз я не справилась. Почему, спрашивается, я не дала себе времени подумать? С чего вдруг вообразила, что чем непосредственней, тем лучше? Ведь я первая вижу, имея дело с Сетью, к каким глупостям ведет эта самая непосредственность. Неужели у меня и вправду ригидная психика, как мне когда-то сказала Сандрина? Причем до такой степени, что мне трудно поставить даже несчастный пустяковый смайлик, который совершенно ясно бы показал шутливость моего послания?