Надин хватает дверную ручку. Она отказывается поворачиваться, дверь заперта. Озадаченная, она стучит. После бесконечного ожидания отец открывает дверь, но не дает им войти.
- Оставайтесь снаружи, - говорит он им.
- Но...
Надин облизывает запекшиеся губы. Аарон плачет. Его щеки стали цвета кирпича.
- Хотя бы раз я хочу тихий и спокойный дом. Ты и твой брат остаетесь снаружи.
- Но насекомые...
- Прихлопни их.
Он закрывает дверь.
И прежде чем он это делает, она замечает, что он улыбается.
Мой отец - замечательный человек. Он добрый, умный, веселый, справедливый и счастливый. Конец.
[Примечание редакторов: Надин получила за эту работу B-[7]. Мисс Мэджинти посчитала, что использованы весьма слабые прилагательные. Позже она указала, что прилагательные, используемые другими учениками того же класса, включали: сочувствующий, шутливый, умный и равноправный. Она согласилась, что эти ученики могли получать родительскую помощь при написании своих работ. Позже мисс Мэджинти призналась, что еще одной причиной для B- было то, что в жизни Надин, похоже, не было ни трудностей, ни стрессов, как у других детей. Мисс Мэджинти думала, что у Надин довольно простое и обыденное детство. Она сказала, что, может быть, это и не лучший способ оценки, но после сорока лет преподавания она кое-что знает о человеческой природе и оценивает соответственно. ]
С тех пор Надин сказала, что хотела бы выбрать другой набор прилагательных для описания своего отца.
Ⓒ Five Adjectives About My Dad, by Nadine Specter by Monica J. O'Rourke, 2002
Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2019
Остатки Ларри
Поначалу он чувствовал себя нормально.
Он открыл глаза, сморгнул песчинки и частички засохшей крови, попытался вспомнить, как попал сюда, реально в какую-то глушь. Звезды заполняли небо через просветы в верхушках деревьев, густая листва буяла над головой.
Грязными пальцами он стряхнул землю с лица и облизал губы, лежащие на нем, как раздутые пиявки.
Затем он посмотрел вниз.
Ларри теперь был не столько человеком, сколько торсом. Это был скелетообразный торс, бóльшая часть мяса сгнила на костях и была начисто склевана падальщиками. Его разрубили пополам; это было очевидно. Части лезвия все еще торчали из ребер. От основания грудной клетки вниз у него было... ну, по бессмертным словам Гертруды Стайн[8], "ничего - это все, что там было"[9]. Ничего, кроме болтающейся ткани и рваных клочьев рубашки.
Ларри уперся в землю и попытался сесть. Чертовски трудно обходиться без ног, быстро понял он.
Под изодранными остатками рубашки - почти тоже самое. Полость, в которой когда-то располагались внутренние органы. Он просунул руку внутрь через отверстие и потерял равновесие, опрокинувшись и ударившись головой о подстилку из сосновых иголок.
- Нет ... - пробормотал он, качая головой. - … Невозможно.
Слова, которые начинались как шепот, постепенно становились все громче, пока он не начал кричать.
- Невозможно!
Плевать.
Неважно, что есть то есть. Какая бы реальность ни отбрасывала свою тень и теперь занимала пространство и время Ларри, это был он.
Всхлипывая, он прикрыл глаза рукой. Он понял, что верхняя часть его тела, похоже, неповреждена; его руки, шея и лицо, как он обнаружил после быстрого ощупывания, по всей видимости целые.
Глубоко в лесу. Окруженный густыми деревьями и густой зеленью, тяжелый, приторный аромат которых напомнил ему о Рождестве и свежевспаханной земле. Сверчки болтали миллионами, пока не зазвучали как одна сплошная нота. Белки прыгали с дерева на дерево, птицы щебетали и пикировали. Он впитывал все это в себя. Густые, пахнущие перегноем запахи торфяника и подстилки из мха, согревающего землю. Отлично, превосходно.
Сраная Мать-Природа.
Ларри вонзил пальцы в землю - ногти впились в траву и сучковатые пеньки, - и пополз по земле. Иногда он запутывался в подлеске, зазубренные края грудной клетки цеплялись за колючий кустарник или корень дерева, но упорно продолжал ползти, продираясь на свободу.
Продвигаясь дальше по земле, заглушая хор Природы, пытался вспомнить, что, черт возьми, с ним случилось. Судя по состоянию его разложения, он уже какое-то время находился под воздействием стихий.
Снег. Он вспомнил снег. Это был последний образ, всплывший в его мозгу. Проклятая подъездная дорожка всегда заполнялась быстрее, чем он мог справиться со своей лопатой. Соседский пацан, вроде бы Чед, предложил расчистить дорогу за десять баксов. Ларри согласился и заплатил ему пятерку. Да и зачем двенадцатилетнему полудурку десять баксов?
Это заняло некоторое время, но Ларри наконец-то узнал это место - Бак Понд, на его же земле, примерно в трех милях от дома.
Он фыркнул, вытер мокрый нос тыльной стороной ладони и пополз дальше. Медленно, но уверенно. Он не чувствовал усталости.
Теперь его сознание наводнили образы: поездки в торговый центр, отдых на диване и загорание в шезлонге на заднем дворе. Молли приносит ему бутерброд и пиво. Разумеется - Молли. Воспоминания вернулись к нему.
Он наткнулся на заброшенную яму для костра, где на ветру распадались закопченные куски древесного угля. Камни вокруг кострища были холодными, остывшими; давно им никто не пользовался.
Он пополз дальше, снова к дому, расстояние между ними медленно сокращалось. Миля закончилась, затем вторая, отмеченные в прошлые времена красной краской на ближайших деревьях. Теперь он продвинулся на две с половиной мили. Через поле, на заднем дворе, вырисовался сарай для инструментов, а чуть дальше и сам дом. Свет горел в кухонном окне и в спальне наверху. Молли никогда не слушала, когда он говорил ей выключать свет. Не то чтобы Ларри заботился об экономии электроэнергии, но проклятые счета за электричество были ошеломляющими.
Используя собачью дыру в нижней части двери, он заполз в дом. Сначала его голова, потом руки, а потом протиснул торс.
Теперь уже на костяшках пальцев, с грязными ладонями и измученными руками, он вполз в гостиную.
Молли спала на диване, короткие рыжие волосы были еще влажными после недавнего душа (она все еще была такой предсказуемой, размышлял он), тело завернуто в махровый халат. А рядом с ней – прижимаясь к Молли! - кто, черт возьми, обнимал жену Ларри? Джейсон Кэмпбелл?
- Господи Иисусе! - закричал Ларри, прислоняясь спиной к плинтус для опоры, чтобы иметь возможность гневно скрестить руки на груди.
Испуганные голосом Ларри, Молли и Джейсон проснулись, и оба оглядывали комнату в поисках источника шума.
- Здесь, - пробормотал Ларри, нахмурившись и указывая на себя.
Молли закричала. И Джейсон тоже. На самом деле Джейсон вскочил и забежал за диван.
- Какого черта? - воскликнула Молли. - О боже!
Ларри почесал зудящий лоб, и это неизбежно стоило ему равновесия. Уперевшись ладонями в пол, он удержал свой опрокидывающийся торс.
- Что за хуйня? - сказал Джейсон.
Это больше походило на лай щенка, чем на крик человека.
- Господи, Ларри, - простонала Молли. - Что ты.. что ты сделал... что...
- Успокойся, милая. Один вопрос за раз.
Ларри дотащился до дивана на костяшках пальцев и прислонился к кофейному столику. Он попытался, но у него не хватало сил подняться.
- Э-э, один из вас не хочет мне помочь?
Ни один из них не шевельнулся. Растопыренные пальцы скрывали большую часть лица Молли.
- Тебе... тебе больно? - спросила она.
Ларри покачал головой.
- Удивительно, но нет.
Джейсон нарушил свою застывшую позу, зашел сзади Ларри, вцепился пальцами ему в подмышки и затянул его на диван. Затем снова вернулся назад и заговорил с Молли, но его театральный шепот был слышен громко и отчетливо.
- Ты думаешь, это какой-то трюк? - спросил ее Джейсон.
- Нет, гений, в дом только что вполз ебаный торс. Конечно, это какой-то трюк.
Ларри не слишком обрадовался упоминанию о трюке.
- Да пошли вы оба. И знайте, я слышу ваш шепот. Я потерял ноги, но не слух.
Джейсон продолжал, как будто Ларри ничего не говорил.
- Кто-то нашел тело. Откопал его. Кто-то знает.
- Никто не знает, - сказала она, хлопнув его по руке.
Ларри вовремя повернул голову, чтобы увидеть это, и ухмыльнулся.
- Если только ты снова не откроешь свой большой толстый рот.
- Я никому не говорил!
- Откуда ты приполз? - спросила она Ларри, и ее голос чуть не сорвался на крик.
- Лес. Рядом С Бак Пондом.
Что-то было не так... кроме очевидного. О чем говорили эти двое?
- А где же все остальное? - спросила она, и Ларри понял, что его снова игнорируют.
- Откуда, черт возьми, мне знать? - закричал Джейсон.
- О чем это вы двое там сзади разговариваете?
Но он, конечно, знал. Он потерял свое тело, а не разум. Он не утратил работоспособный мозг.
Ларри откинул голову назад и уперся костлявым позвоночником в подушки. Положил голову на край дивана и посмотрел на Молли и Джейсона снизу вверх.
- Что вообще, черт возьми, вы со мной сделали?
- Что нам с этим делать - спросила она Джейсона.
- Я... мы положим его обратно. И на этот раз мы позаботимся, чтобы он остался внизу.
Ларри - которому, вероятно, следовало бы испугаться или хотя бы немного встревожиться, - закатил глаза и покачал головой из стороны в сторону. Если бы у него все еще было сердце, оно бы сейчас бешено колотилось. Но его это не беспокоило. Черт возьми, смерть - настоящая смерть, - не может быть хуже, чем провести жизнь в качестве торса.
- Принеси топор, - сказала она.
- Принеси фонарики, - ответил Джейсон.
- И не забудь мою блядскую жизнь, - пробормотал Ларри.
Через пять минут они вернулись к дремлющему Ларри, который открыл глаза, моргнул и причмокнул грязными губами. Джейсон размахивал топором и дробовиком, Молли несла несколько фонариков.