Ричман отметил фундаментальное отличие студентов «Гилеля» в бывшем СССР от их американских сверстников:
В американских университетах студенты приходят в «Гилель» с заранее сформировавшимся представлением о том, что они будут делать и чего от них ждут, а потом стараются соответствовать этим ожиданиям. В бывшем СССР, напротив, студенты приходят с tabula rasa и сами формируют по ходу дела эти ожидания. Они анализируют, пробуют, обсуждают, решают, что для них – молодых людей, выросших в обществе, нетерпимом к организованной религии, – особенно важно. <…> В этой связи… их единение и преданность делу даже сильнее, чем у студентов из диаспоры, поскольку эти чувства идут изнутри, создаются их собственными силами.
Когда участники поездки прибыли в только что открывшийся центр «Гилеля» в Минске, студенты рассказали им про кружок изучения иврита, театральную студию, воскресную школу для маленьких, туристский клуб. Они не упомянули празднований Шаббата, а на прямой вопрос ответили, что это настолько обыденная, стандартная вещь, что о ней и говорить-то не стоит. К 1997 году в Минске, городе, где до холокоста проживало 80 тысяч евреев – большинство из них было уничтожено, – сохранилась только одна синагога – напоминание о когда-то многочисленной общине. Студентам из «Гилеля» предстояло сыграть важную роль в возрождении местной общины.
Когда участники поездки улетали домой из московского аэропорта, около десяти студентов из «Гилеля» во весь голос запели: «Хевейню шалом-алейхем». Я так и ждал, что на нас бросится КГБ – ведь дело происходило в центре московского аэропорта. Но никто не бросился, никто нам ничего не сказал. Кажется, никто на нас даже и не смотрел. Можно ли было вообразить себе такую дерзость всего пятью годами ранее? Я бы не смог. Но эти студенты ничего не боялись, они смело и гордо заявляли о своей еврейской идентичности участникам поездки, Москве и всему миру.
Проект «Песах» 1997 года
Уже в октябре 1996 года, до зимнего конгресса, на котором мы собирались проводить пасхальное обучение, сотрудники «Гилеля» и «Джойнта» начали подготовку к Песаху-1997.
Наши сотрудники из Иерусалима написали подробный сценарий седера, он был переведен и роздан всем студентам «Гилеля» на соответствующих мастер-классах. В сценарии содержались подробные инструкции для того, кто проводит седер, разъяснялись основы седера, давались варианты подходов к самым разным аудиториям. Кроме того, сотрудники из Иерусалима сделали аудиозапись на русском языке песен, благословений и молитв, которые используются во время седера. Тем временем «Джойнт» выпустил новую агаду, куда вошли традиционный текст, песни для седера с транслитерацией, инструкции по подготовке к Песаху. Линда Пардеис из «Джойнта» стала координатором этого масштабного издательского проекта. Дебби Снайдер, которая тогда работала в «Джойнте», а потом перешла в иерусалимское отделение «Гилеля», организовала рассылку наборов для седера по разным общинам бывшего СССР. Каждый набор включал в себя красивое ритуальное блюдо, два обычных блюда, три бокала для киддуша, три покрова для мацы, пятнадцать кип, три бутылки с хреном, пачку свечей и двадцать призов-афнколшнов. «Гилель» добавил в наборы сценарии седера и кассеты. Общины отвечали за подготовку праздничного стола.
В проекте «Песах» 1997 года приняли участие 240 студентов «Гилеля» из бывшего СССР, которые провели около 250 седеров в 150 с лишним еврейских общинах, всего же в них приняли участие свыше 10 тысяч евреев. Статистика показывала, что число студентов – участников проекта – выросло с прошлого года в три раза, а количество проведенных седеров – в четыре. Студенты посетили, в частности, общины на Камчатке и некоторые сибирские города – и это помимо общин, находившихся неподалеку от центров «Гилеля». Студенты добирались до места самолетом, поездом и автобусом, часто при температурах ниже нуля, иногда проводили седеры в неотапливаемых помещениях, куда местные жители приходили справлять праздник. Седеры проводили в домах культуры, школах, центрах «Гилеля», сараях, спортзалах, в «Теплых домах» (в квартирах по всему городу – в рамках спонсируемой «Джойнтом» программы для пожилых) и на дому у тех, кто не может выходить.
В Петербурге студенты из «Гилеля» провели седер примерно для 25 человек, выживших в холокосте. В страшном волнении они выслушивали истории о том, как евреи пытались справлять Песах в гетто. Такие и похожие воспоминания жизненно важны для студентов-евреев, у которых почти нет собственного еврейского самосознания.
Благодаря гранту Объединенного еврейского призыва 26 студентов из Северной Америки, проходивших годичную программу в Школе Ротберга для иностранных студентов в Еврейском университете, тоже смогли принять участие в проекте «Песах» в бывшем СССР.
Трое студентов из Университета Питтсбурга, членов «Гилеля», присоединились к московским студентам. По ходу седера, который все они проводили в Ярославле, маленькая девочка попросила показать ей то, чего она никогда не видела: кусочек мацы.
Перед отъездом из Израиля на Украину Тара Загофски из Аллентауна в Пенсильвании попросила включить ее в группу, которая поедет в Львовскую область, поскольку ее дедушка – он на тот момент болел и лежал в больнице – был родом из Буска подо Львовом. Тара была тронута, что смогла увидеть и Львов, и Буск – и тем самым ощутить особую связь с дедом. По возвращении в Израиль для продолжения своей годичной учебной программы она узнала от матери, что дедушка ее скончался на Песах, когда она была на Украине. Для Тары, и так уже одухотворенной посещением родного города дедушки, теперь воспоминания о поездке приобрели особый смысл.
Уже после всех событий, связанных с празднованием Песаха, американский участник программы Марк Гудман сказал сотрудникам «Гилеля», что к нему в Израиль, где он тоже учился, приезжал отец и они вместе посетили Яд Вашем. В Долине уничтоженных общин Марк обнаружил все три города, в которых только что побывал на Украине. Он осознал, что только что проводил седер в «уничтоженных» общинах, которые на самом деле исчезли не навсегда.
Хавива Коэн из Хэмдена в Коннектикуте сказала про бывший СССР: «Когда-то здесь тебя могли убить за то, что ты еврей; теперь принадлежность к еврейству может спасти тебе жизнь». Она имела в виду помощь, которую еврейские организации оказывали пожилым людям: случалось, что лишь эта помощь и помогала им выжить.
Наоми Варшавски из Сент-Луис-Парка в Миннесоте, студентка Университета Брауна и участница проекта «Песах», так суммировала свои украинские впечатления:
Мне рассказывали истории о выживании, невыносимой бедности, советском угнетении, гибели близких, исчезновении общин по причине смешанных браков и отъездов, и это помогло мне понять, какой легкой была моя собственная жизнь. <…> Люди, с которыми я встречалась… научили меня ценить все то, чему я научилась и что получила. Теперь у меня новая миссия: не забыть о них и приехать снова. <…> Ведь я знаю, что, если бы мои родные не уехали отсюда 100 лет назад, я могла бы быть одной из этих украинок и радоваться своему истинному освобождению.
Давид Москович из Торонто так описывает свой незабываемый Песах на Украине:
Люди трех поколений с нетерпением ждали нашего приезда. Старшее поколение выглядело очень солидно в костюмах, глубокие морщины у глаз свидетельствовали о жизни, полной страданий. Они обнимали нас и благословляли, пытались общаться на идише. Когда они слышали забытые мелодии и слова своей юности, у них загорались глаза, по щекам текли слезы. Среднее поколение, родившееся и выросшее при советском режиме, пришло в основном посидеть и посмотреть. Коммунизм лишил большинство из них еврейских ценностей и традиций, которые родители их сберегли в своем сердце. Тем не менее, когда мы рассказывали историю Исхода, они поднимали глаза, хмурились – будто им близка тема рабства наших предков. А когда мы пели «Дайену» и «Авадим хаину», они хлопали в такт и пытались подпевать. Встреча с молодым поколением стала, с одной стороны, самым неожиданным, а с другой – самым значимым и обнадеживающим эпизодом моей поездки. Всего шесть лет, как поднят «железный занавес», а в бывшем СССР уже полным ходом идет еврейское возрождение. Дети младше десяти лет, подростки и молодежь пришли учиться, демонстрировать свои знания, проникаться иудаизмом. <…> Мне никогда не забыть сотни евреев, которые в этом году смогли справить Песах благодаря моему еврейскому образованию. Их улыбки, слезы, их радость останутся со мной навсегда. Только оказывая им помощь, я наконец-то смог с уверенностью и без колебаний сказать себе, что горжусь тем, что я еврей.
Минск
История минского «Гилеля» и положение в нем в конце 1997 года служат ярким примером того, какие проблемы стояли перед центрами «Гилеля» по всему бывшему СССР. В конце 1996 года Женя Золотник совместно с Зевом Абрамсоном из «Джойнта» создал из местных студентов группу «Гилеля». Женя составил расписание регулярных мероприятий, однако целый ряд факторов помешал тому, чтобы его весьма успешная программа стала известна за пределами его родного города. Во-первых, Женя – очень тихий человек, даже когда говорит на родном русском языке, а ни английского, ни иврита он не знал; соответственно, для общения с сотрудниками из Иерусалима ему требовался переводчик. В офисе «Гилеля» не было ни электронной почты, ни факса, это еще больше затрудняло общение. Отчеты присылались с большим опозданием. В итоге, хотя минский центр «Гилеля» работал весьма успешно, помимо Минска о нем не знали почти нигде. Женя стал полноценным сотрудником «Гилеля» в июне 1997 года, а в ноябре я приехал в Минск с целью наладить коммуникацию между двумя офисами. Я сказал Жене: ты как директор, в частности, должен сделать так, чтобы о минском «Гилеле» и его замечательной программе узнали повсюду.