«доктором ее сердца», как раньше они много шутили. Тогда, в самом начале истории, они сперва тонко флиртовали, а затем начали встречаться.
Кристен карабкается по скользкому участку узкой тропы, галька рассыпается под ботинками. Она упорно стремится достичь вершины. В путеводителе говорилось, что оттуда открывается невероятный вид.
Тем временем Стив нервничает. Очень сильно. Они не встретили на этой тропе ни одного человека с тех пор, как свернули на левую развилку некоторое время назад. И, с одной стороны, это хорошо – развилка настолько узкая, что будет трудно обойти кого-нибудь, спускающегося вниз. С другой – возможно, это означает, что они единственные сумасшедшие, которые идут этой тропой. Один неверный шаг, и слетишь с края обрыва далеко вниз. Когда утром Кристен показала ему карту, не было никакой топографической информации, позволяющей предположить, что они все время будут идти в нескольких сантиметрах от неминуемой смерти. Начнем с того, что Стив не любитель пеших походов, но Кристен была так взволнованна, что он решил пойти ей навстречу. Однако Стив себе представлял это не так! А тропа сужается все больше, круто огибая отвесную каменную стену. Кристен карабкается наверх, за ней падает град камней, и Стив останавливается. Все тело замерло – это ужасная идея. Продолжать идти по этому пути – безумие.
– Дорогая, – произносит он.
Она поворачивается, смотрит на него, и тут же ее лицо темнеет. Она точно знает, что он собирается сказать.
– Я не думаю, что это хорошая идея.
– Стив, да ладно! – голос напряженно раздражен. – Мы почти дошли. Не тупи.
И поворачивается, чтобы двинуться дальше.
Не тупи. В нем поднимается негодование.
– Я дальше не пойду, – произносит он, стараясь сохранить тон голоса ровным и спокойным – рациональным. – И не хочу, чтобы ты шла. Тропа слишком опасна. Это была ужасная идея. Мы возвращаемся обратно.
Кристен смотрит на мужа, который остановился на тропе со своей тростью в руках, в большой мягкой шляпе, с рюкзаком, набитым бутылками с водой и закусками. Гнев и разочарование, которые она испытывает, сильно давят на грудь: кажется, она вот-вот взорвется.
– Ну конечно, ты не пойдешь, – отвечает она, закипая. – Мне нужно было учесть с самого начала, что ты слабак и не потянешь поход со мной. Всегда одна и та же история! Эти бесконечные причины, по которым мы не можем сделать это, не можем сделать то. Еще и преподносятся снисходительно! Ты относишься ко мне как к ребенку. Ну, и угадай, что я собираюсь делать? Идти наверх! Ты пойдешь со мной или, как всегда, будешь вести себя как трус?
Потрясенный и взбешенный, потеряв дар речи, он смотрит на нее, не отрывая взгляд.
– Ты собираешься отрастить яйца, Стив? Или просто будешь стоять там?
Он продолжает смотреть жене в глаза – проходит долгий напряженный момент. Затем разворачивается и молча идет обратно по скользкой тропинке, думая: «Если я упаду с этого утеса, она пожалеет об этом».
Кристен смотрит ему вслед. Он исчезает за поворотом, оставляя ее одну на высоком красном выступе. Она не может поверить, что муж просто развернулся и бросил ее здесь.
И думает: «Если я упаду с этой скалы, он пожалеет об этом».
Стив остановил приближающуюся бурю, поэтому наступило короткое затишье. Но ни один не может успокоиться. Оба обижены, унижены и в ярости.
Кристен идет по тропинке за мужем. Ей хочется многое высказать по поводу испорченного отпуска, который она так долго ждала. Ждала с таким нетерпением. Она столько всего делает каждый божий день для Стива и детей и никогда ничего для себя! И теперь он не может сделать для нее одну маленькую вещь? Не может ни на дюйм выйти из своей драгоценной зашоренной зоны безопасности? Это жалко. И она скажет об этом.
Когда он слышит позади себя шаги, то оборачивается. Он хочет многое сказать жене о ее безрассудстве, эгоизме и отвратительных обвинениях. Какая жена так ведет себя с мужем? Какая мать так себя ведет перед детьми? Потому что… это не первый раз, когда она набрасывается на него, в их присутствии в том числе. Ему вообще не следовало жениться на такой молодой и незрелой женщине. И он это выскажет.
Разговор Кристен и Стива на тропе, на краю тысячефутового утеса, не удался. Этот спор начался жарко и никогда не остывает – ни на капельку, повторяясь вновь и вновь по одному сценарию:
Они кричат друг на друга.
Он угрожает разводом.
Она плачет.
Все заканчивается тем, что оба чувствуют себя настолько эмоционально затопленными и подавленными, что не могут продолжать.
Они спускаются с горы и возвращаются в отель на арендованной машине в ледяной тишине.
180 секунд: именно столько времени нужно, чтобы установить правильный курс разговора. После трехминутной отметки тон и траектория ссоры в значительной степени определены. Шансы, что мы сможем изменить ситуацию после того, как начали так, как это сделала Кристен (мы называем это «жестким началом»), равны нулю.
Откуда мы это знаем? Когда мы просили пары в нашей «Лаборатории любви» выполнять «конфликтное задание» (обсудить проблемную тему), то кодировали их слова, жесты и эмоции с самой первой миллисекунды обсуждения. Через пятнадцать минут мы их останавливали. В результате наблюдений сразу стало понятно: обсуждения, начинавшиеся негативно, имели тенденцию заканчиваться таким же образом. Эта тенденция наблюдалась во всех парах, независимо от стиля конфликтования. (Помните, мы говорим про соотношение положительных и отрицательных взаимодействий при ссоре.) Но один нюанс в полученных нами данных был особо интересным.
Мы создали график динамики ссор всех пар, так называемый график совокупной суммы. По сути, это диаграмма индекса фондового рынка Доу Джонса, только для анализа конфликтов пар. Это был визуальный результат обсуждения темы в парах. Линия на графике отображала меняющиеся уровни позитива и негатива в ходе обсуждений. Мы ожидали увидеть, что при ссорах, которые были действительно негативными и заканчивались плохо, между партнерами много негатива (присутствие всех «Четырех Всадников») на протяжении всего обсуждения. Как оказалось, не обязательно так. Даже те, кто начал резко (на графике отображалось резким падением линии в самом начале), часто пытались привнести позитив в обсуждение, предпринимая различные попытки примирения. Так же делали и пары, которые в целом хорошо вели обсуждение и завершили его на более позитивной ноте. Однако на графике было видно: ссора так и не вышла на линию положительного завершения. Значит, предпринятые позитивные шаги в середине ссоры не могли компенсировать жесткое начало разговора. Мы построили график совокупной суммы всех наблюдаемых обсуждений и обнаружили: в 96 % случаев то, как проходила ссора в течение первых трех минут, определяло не только траекторию развития, но и как будут развиваться сами отношения на протяжении последующих шести лет.
Результаты давали ясную картину: если начать обсуждение с негатива, будет сложно повернуть его вспять. Представьте автомат для игры в пинбол, который заклинивает: вы слишком сильно нажимаете на кнопки, и лопатки застревают. Все, вы не можете толкнуть шарик. Так и в ссоре: когда заклинит, никто из партнеров не сможет донести свою правду до другого. Можно попытаться, но критически важное «окно возможности» пропущено.
Более того, волновые эффекты жесткого начала не останавливаются после того, как сама ссора завершилась. Негативный эффект от начала разговора простирается далеко в будущее отношений.
В течение многих лет мы оставались в контакте с парами, конфликтные обсуждения которых закодировали при их первом визите в «Лабораторию любви». Хотелось проследить, как будут обстоять дела в их отношениях с течением времени. Как мы упоминали ранее, оказалось, пары, кто начинал ссоры жестко, с негативными словами, жестами и эмоциями, в большинстве случаев развелись шесть лет спустя. Когда для предсказания вероятности развода мы применили систему кодирования SPAFF, оказалось, мы прогнозировать с точностью до 90 %. И это с опорой только на первые три минуты разговора. Иначе говоря, если бы вы пришли в нашу «Лабораторию любви» и начали там ссору с партнером, мы могли бы остановить вас тут же – буквально сразу после начала – и сказать, будете вы счастливы вместе шесть лет спустя или расстанетесь. И в девяти случаях из десяти будем правы.
Теперь важный момент: предсказания, которые мы делаем на основе полученных данных, не являются пророчествами. Если посмотреть на модели поведения пары и предсказать им негативный результат, они не обречены! Поведение можно изменить.
Тот факт, что первые три минуты конфликтного разговора так важны для исхода (и в итоге для самих отношений), на самом деле хорошая новость: этот промежуток времени дает возможность вмешаться в процесс.
Итак, рассмотрим первую серьезную ошибку в конфликте. Ее склонны совершать большинство пар. А еще обсудим, как все исправить.
Когда в Седоне произошла ссора между Кристен и Стивом, мы, конечно же, не шли за ними по пятам, не наблюдали и не кодировали их взаимодействие, как если бы они находились в нашей лаборатории. Они рассказали нам о конфликте, сидя на удобном диване в нашем уютном офисе, в безопасности от любого падения с высоты сотен метров. Но они все еще находились на своего рода уступе скалы – по крайней мере, их брак точно оказался в этой точке. Даже описывая историю несколько месяцев спустя, было хорошо заметно, что эмоционально они снова погружались в нее. С тем же успехом они могли по-прежнему стоять на том утесе, бросая друг в друга словесные гранаты. И самой первой было то, как Кристен подняла давно волнующую ее проблему. И не просто подняла – сбросила бомбу.
Взгляните еще на несколько примеров классических «сбросов бомб». Кажутся ли они вам знакомыми?