– Я очень хочу купить домик на Оркасе, – сообщила она.
– Что? – ответил пораженный Джон. – Точно нет.
Вот так все и началось. Борьба обострилась. Вначале мы оба отступили, злые и недовольные. Но продолжали ссориться по этому поводу снова и снова в течение шести лет. Джули не могла отказаться от заветного желания хижины в лесу. Джон не мог ответить «да». Сама идея купить там место казалась экстравагантной и ненужной. Он стоял на своем. Она – на своем. И мы оказались в тупике.
Это стало довольно важным событием в наших отношениях, препятствием, которое росло с каждым днем, и об него мы постоянно спотыкались. Негодование просачивалось в другие разговоры и в повседневное взаимодействие. Негатив взял верх. Итак, мы пошли к семейному терапевту. (Да, семейным терапевтам тоже нужны семейные терапевты!) Друг посоветовал нам специалиста. Ей очень понравился Джон. Она нашла его блестящим, разговорчивым и обаятельным, была на его стороне, и это проявилось в процессе терапии. Джули отошла на второй план. Однажды, когда мы сидели в ее офисе и спорили, пытаясь еще раз найти выход из тупика, она сказала: «Знаешь, Джон, ты имеешь полное право просто сказать “нет”, и она должна принять это. Ты можешь создавать свои границы. Хорошие отношения основаны на границах. Просто скажи “нет”!»
После окончания сессии мы молча шли к машине. Джон явно мысленно прокручивал встречу и был в глубоких раздумьях. Дома он положил на полку ключи от машины и повернулся к Джули.
– Я звучу как тот терапевт? Все эти «Просто скажи “нет”»?
– Да, вообще-то, – ответила Джули. – Ты звучишь так.
– Ну, – ответил Джон, – я не хочу быть таким мужем.
И мы решили уволить терапевта.
Затем сели прямо здесь – в своей гостиной, а не в чужом офисе – и самостоятельно разработали то, что вскоре стало образцом для упражнения «Мечты внутри конфликта». Мы перестали спорить, покупать домик или нет. Перестали пытаться убедить друг друга в чем-либо. Начали задавать вопросы и просто слушать.
Мы начали говорить о прошлом и о будущем. Джули рассказала Джону, как ужасно ей было находиться дома в детстве. Как пространство была наполнено критикой, презрением и временами физическим насилием. Она никогда не знала, какие резкие слова скажет мать. Никогда не чувствовала, что может расслабиться или ослабить бдительность. Поэтому поздно ночью, когда в доме было напряженно и тяжело, выскальзывала через заднюю дверь и убегала в дикий природный заповедник в самом сердце Портленда. Она рассказала, как иногда оставалась на всю ночь и спала под одним из высоких красных кедров. На природе она чувствовала себя в безопасности. Именно туда Джули могла приходить, чтобы насладиться лелеющей красотой деревьев и духовно восстановить силы.
– Город истощает меня, – поделилась она. – Лес оживляет.
Затем настала очередь Джона.
Он рассказал историю о своих родителях, молодой супружеской паре, жившей в Вене в начале Второй мировой войны. Однажды ночью они узнали, что через сутки к их кварталу приедет гестапо, чтобы собрать людей и отправить в концентрационные лагеря. Они бежали, покинув город, который был их домом, пересекли границу со Швейцарией, не имея ничего, кроме одежды, в которую были одеты, и нескольких пакетов соли и сахара, спрятанных в карманах. Они оставили позади все: работу, семьи, учебу, друзей, квартиру и все, что в ней, книги и ценные фотографии, мебель и семейные реликвии. Из Швейцарии сбежали в Доминиканскую Республику, где в 1942 году родился Джон. В конце концов семья прибыла в Нью-Йорк как беженцы холокоста.
Родители научили Джона тому, чему научились сами: нельзя накапливать вещи или имущество. Никогда не знаешь, когда за тобой придут нацисты под другим именем и придется бежать. Все, во что вы вкладываете ресурсы, должно быть чем-то внутри вас, что можно взять с собой, например образование и определенные навыки. У нас уже был дом. Нам не нужны два. Мысль об этом заставляла Джона чувствовать себя подавленным и испуганным, он вспоминал родителей и их историю.
Поделившись этим, мы оба оттаяли. По другую сторону разговора все казалось другим. Сострадание наполнило воздух. Мы понимали, что должны сделать все возможное, чтобы узнать и чтить мечты друг друга.
А далее довольно быстро пришли к компромиссу: купили небольшой домик на Оркасе. И если через несколько лет Джон почувствует, что это плохая инвестиция, мы переоценим ее и рассмотрим возможность продажи. В качестве ответного шага Джули сохранит традиционную еврейскую кошерную кухню в семейном меню – то, чего хотел Джон.
Мы нашли деревенское местечко на северной стороне острова, на обрыве под названием Раккун-Пойнт, откуда можно было заглянуть через пролив в Канаду. Джону место нравилось. Он обычно проводил время в хижине, уютно устроившись на диване и читая, пока Джули зашнуровывала ботинки и гуляла по тропам. Через год Джон был в восторге от покупки.
Для нас процесс оказался настолько успешным, что мы подумали: «Надо применить это в лаборатории».
Мы вернулись к записям и данным лаборатории и внимательно изучили зашедшие в тупик разговоры пар. Обнаружилось, что у тех, кто оказался в тупике или в глубоком стрессе, за обсуждением всегда скрывалась мечта, которая не была раскопана или четко сформулирована. Между тем в парах, успешно справлявшихся с конфликтами, мечты обсуждались открыто и напрямую.
Когда мы начали фиксировать все, что мастера любви делали правильно, нашлись сильные, последовательные шаги: они потратили время на создание и расширение своих «карт любви».
Они задавали вопросы, проявляли любопытство и стремились понять внутренний мира друг друга. Разделяли искреннюю любовь и восхищение и выражали это ежедневно. Большую часть времени поворачивались навстречу друг другу при запросах на эмоциональную близость. Они сохраняли позитивный взгляд, т. е. замечали хорошее и то, что другой человек делал правильно, вместо негативного или того, что делали неправильно или не делали вовсе. И когда подобные пары сталкивались с конфликтом, почти сразу же они углублялись в то, что было для них важно философски, исторически и эмоционально: убеждения, ценности, воспоминания и мечты.
Подход, который мы создали в тот день, когда добились прорыва в зашедшей в тупик борьбе, не был уникальным. И это отличная новость – значит, стратегия повторяема и доступна другим парам. Мы разрешили наш самый большой конфликт точно так же, как это сделали мастера в лаборатории. Это придало нам уверенности в разработке данной интервенции: серии вопросов, призванных помочь парам разобраться в сути разногласий, а не кататься на коньках по ледяной поверхности.
Мы начали с тестирования на наших семинарах для пар. Мы четко продумывали сценарий. Правила: должны быть говорящий и слушатель. Задача говорящего – быть открытым и честным, говорить от всего сердца и использовать техники, уже рассмотренные в книге: мягкое начало разговора, чтобы озвучить позицию, описывая только собственные потребности, а не недостатки партнера. Тем временем задача слушающего – создать пространство, где партнер мог быть открытым и поделиться мечтой, лежащей в основе его позиции по данному вопросу. Главное, дать сохранять презумпцию невиновности и терпеливо выслушать точку зрения говорящего. Никакого осуждения. Никакой защиты.
Затем слушатель зачитывал вслух серию вопросов и просто выслушивал ответы говорящего, не высказывая собственной точки зрения. После того как говорящий отвечал на все вопросы один за другим, партнеры менялись ролями: тот, кто начинал как слушатель, теперь становился говорящим, и наоборот. Изначально у нас был более длинный список вопросов, которые должен задавать слушатель, однако после тестирования и оттачивания упражнения мы сократили его до шести.
Волшебные вопросы слушателя («ловца мечты»)
1. Что ты думаешь по этому поводу? Есть ли у тебя какие-то ценности или убеждения, связанные с твоей позицией по этому вопросу?
2. Твоя позиция связана каким-то образом с жизненной историей или детством?
3. Почему это так важно для тебя?
4. Что ты думаешь по данному поводу?
5. Какова твоя идеальная мечта, идеальный сценарий развития событий? Если бы ты мог взмахнуть волшебной палочкой и получить именно то, что хочешь, как бы это выглядело?
6. Есть ли в этом для тебя какой-то глубинный смысл или цель? Что это?
Упражнение работает, поскольку открывает пространство и время. Это расширяет границы разговора так, чтобы он мог дышать. И требуется четкое распределение ролей между партнерами: говорящий и слушатель. Это дает обоим спокойное, защищенное пространство, позволяющее понять, в чем более глубокая мечта или страх каждого, и сформулировать.
Вы ничего не сможете решить, пока не поймете подход партнера к конкретному вопросу на более глубоком уровне. Когда слушаете лишь исходную позицию партнера, использующего мягкое начало, вы все равно слышите одно или два утверждения. На этом этапе вы едва коснулись поверхности. А нужно еще многое понять.
Для этого важно поддерживать роли говорящего и слушателя. Убедитесь, что каждый сделал полный оборот в своей роли. Это означает, что говорящий сначала мягко вступает в разговор, а затем отвечает на вопросы «мечты внутри конфликта», которые ему задает слушатель. Не вмешивайтесь в повествование друг друга. Не пропускайте ни одного вопроса! Слушатель должен пройтись по всему списку и задать говорящему каждый вопрос один за другим. Не продолжайте, пока партнер не ответит на каждый вопрос максимально глубоко и детально.
Ваша цель – узнать все, что можно, о партнере и проблеме. Почему это так важно, откуда исходит его позиция, как его личная жизненная история связана с этим… Не всегда можно спрогнозировать на основе чьего-то опыта то, как будут формироваться его убеждения и ценности. Например, среди представителей некоторых старших поколений есть те, кого родители физически наказывали в детстве. Кто-то усвоит этот опыт в формате, что с ними все сложилось хорошо, им ничего не повредило, лишь преподало ценный урок. И это нормально. Другие подумают: это было оскорбление.