В 2010 году Джон и его постоянный научный напарник Роберт Левенсон завершали двадцатилетнее лонгитюдное исследование пар на базе лаборатории Левенсона в Калифорнийском университете в Беркли.
Формат был аналогичен другим, которые мы проводили: пары приходили в лабораторию, где их просили обсудить актуальный конфликт. Мы записывали их взаимодействие в течение пятнадцати минут. Затем предлагали им посмотреть запись. Наблюдая за происходящим, партнеры сидели перед панелью управления со шкалой оценки и управляли ею, чтобы отметить момент взаимодействия как положительный или отрицательный. Некоторые по большей части совпадали в своих оценках: когда один из супругов считает, что взаимодействие идет хорошо, то же делает и другой. Но была и другая категория пар, у кого наблюдалась противоположная тенденция: когда один оценивал взаимодействие выше, рейтинг другого резко падал. В конце эксперимента их графики выглядели как график ниже.
Как вы можете заметить из шкалы рейтингов этой пары, любой положительный выигрыш одного математически сводился на нет соответствующим отрицательным падением для другого. Мы назвали их парами с «нулевой суммой»: в подобном взаимодействии всегда был победитель и проигравший. Выигрыш одного всегда был проигрышем другого. Конечно, данный менталитет отлично работает в покере, где главное – выиграть фишки. Однако мы знаем об отношениях, что если один человек «выигрывает», а другой «проигрывает», в итоге проигрывают оба.
Нам было интересно посмотреть, что со временем произойдет с парами с «нулевой суммой». Но возникла проблема. Когда мы через несколько лет пригласили пары в лабораторию для последующего наблюдения, многие с «нулевой суммой» не пришли. Ну, мы подумали, возможно, опыт оказался для них слишком напряженным и неприятным и они просто отказались. А когда связались с ними, чтобы выяснить, обнаружили, что они не отказывались приходить.
Они умерли.
Точнее, умирали мужчины. 58 % мужей в парах с «нулевой суммой» скончались за двадцатилетний период исследования. В парах, которые чаще сотрудничали друг с другом, показатель составлял 20 %.
Очевидно, это привлекло наше внимание! Мы запустили еще одно исследование, чтобы понять причину. И обнаружили: в парах, где царили доверие и сотрудничество, кровь у обоих супругов текла медленнее. Их пульс оставался ниже и стабильнее – не только во время конфликта, но и на постоянной основе. Это полезно для общего состояния здоровья на самом базовом уровне. В парах с «нулевой суммой» у супругов наблюдался резкий скачок частоты сердечных сокращений и уровня гормонов стресса. Такая физиологическая реакция на вашего партнера со временем дает о себе знать. Вывод? Подход к обсуждению конфликтов с позиции «нулевой суммы» вредит не только отношениям, но и здоровью. (Почему умирали только мужчины? Мы считаем, женщины более защищены от сильных стрессовых последствий конфликта с «нулевой суммой», поскольку женский организм вырабатывает окситоцин в моменты близости и привязанности, который может в последующем противодействовать стрессовой реакции.)
Итого: динамика конфликта с нулевой суммой никогда вам не поможет. Но, к сожалению, это чрезвычайно распространено: среди сорока тысяч пар, прошедших терапию и участвовавших в нашем исследовании, 84 % гетеросексуальных пар боролись с хронической неспособностью найти компромисс.
Мышление по принципу «нулевой суммы» – это ловушка, в которую может попасть любая пара во время американских горок при обсуждении конфликта.
Мы хотим заменить этот линейный график, где любая выгода одного партнера отражается проигрышем другого, иной математической моделью конфликта: той, которая показывает совместную выгоду. В данной версии графика взлеты и падения конфликта являются общим опытом. Мы не наблюдаем резкого падения рейтинга одного партнера при повышении рейтинга другого. Мы видим большую корреляцию в этих двух линиях: «победы» общие. Эти пары лучше переживают конфликты, испытывают меньше физиологического возбуждения и больше позитива. В долгосрочной перспективе это защищает не только отношения, но и физическое здоровье.
Как же нам туда добраться? Как прийти к совместной выгоде, а не к токсичной динамике с «нулевой суммой»?
Лабораторные данные показывают: наиболее успешные пары и лучше всего справляющиеся с конфликтами – те, которые могут принять влияние друг друга в отношениях. Для этого нужно совсем немного уступить.
В айкидо, японском боевом искусстве, которое часто называют искусством мира, основной принцип – «уступить ради победы». Это целая философия, в которой вы используете энергию и движения своего спарринг-партнера, вместо того чтобы сражаться с ним. Если бы вы спарринговали в айкидо и двигались к партнеру, вы бы не столкнулись с физическим блокированием или сопротивлением. Вместо этого партнер будет следовать за вашим импульсом, присоединяясь к вам в движении вперед и направляя вас в выбранном им направлении. Уступив, именно он станет руководить действиями.
Это та энергия, которую мы хотим привнести в наши ссоры.
Мы хотим позволить партнерам влиять на нас – как в конфликте, так и вне его. Мы хотим двигаться вместе с ними, а не против них. Айкидо учит, что вы не сможете победить, если попытаетесь оказать сильное давление на партнера – вы лишь сожжете энергию. Цель не одолеть партнера, а достигнуть баланса. То же верно и в романтических отношениях. Звучит парадоксально, однако чем больше вы позволите партнеру влиять на себя, тем больше у вас будет возможностей влиять на него. В айкидо, конечно, мы говорим о физическом влиянии – совместном движении, сохранении центрированности. Говоря о принятии влияния в романтическом партнерстве, мы говорим о своего рода эмоциональном айкидо: двигаться вместе, оставаться сосредоточенными, не пытаясь давить друг на друга.
Важное пояснение: «принятие влияния» не означает простого подчинения тому, чего хочет ваш партнер. Это означает быть открытым к идеям партнера и быть готовым изменить точку зрения, когда узнаете больше о том, что он чувствует и почему.
Наши исследования в «Лаборатории любви» показали: в браках мужчины, позволявшие партнершам влиять на них, со временем были более счастливыми в браке и имели значительно меньшую вероятность развода, чем те, кто сопротивлялся влиянию жен. На самом деле мужчины, которые отказывались разделять власть в отношениях и в принятии решений со своими супругами, имели 81 % вероятность расстаться. Это большой процент!
Основное внимание уделяется мужчинам по определенной причине. Из-за того, как мы социализированы, какие послания получаем о мужественности и женственности с момента рождения, мужчины, как правило, испытывают больше сложностей с принятием влияния. Даже современные, которые осознают эту культурную гендерную динамику и работают над тем, чтобы сделать отношения равноправными, по-прежнему уязвимы для столь глубоко укоренившейся социальной обусловленности, согласно которой поддаться влиянию и уступить позиции, особенно женщине, значит быть «слабым». Даже если мы не верим в это на сознательном уровне, культурные послания все равно где-то закодированы, как тайная компьютерная программа, работающая в фоновом режиме.
Предполагаем, что некоторые мужчины скажут: «Мы разделяем уход за детьми и домашние обязанности 50/50! Принятие влияния не проблема для меня». На это мы отвечаем: корни женоненавистничества уходят глубоко. К началу времен первых летописей. Некоторые историки укажут на культуры, существовавшие на протяжении всей истории, где женщины обладали большей властью или были более равноправными. Однако таких культур было мало, встречались они редко, и даже там, где существовала женская власть, присутствовало и женоненавистничество. Исторически женщины порабощались во время войн, становились жертвами сексуального насилия. Их продавали в качестве движимого имущества и политических пешек; оценивали как объекты или собственность, прикидывая предполагаемую плодовитость и способность производить наследников. Их голоса повсеместно заглушались. Лишь в середине 1970-х годов женщина впервые смогла получить кредитную карту без разрешения мужа. Сегодня женщины по-прежнему бьются головой о стеклянный потолок, зарабатывая 81 цент на каждый доллар, заработанный мужчиной. И примерно от каждой четвертой до каждой третьей женщины становятся жертвами изнасилований – мы предполагаем, даже больше, поскольку многие не сообщают об этом. Мир более опасное место для женщин: вероятность подвергнуться нападению составляет 40 %! Для мужчин – 9 %.
Женщины имеют особое отношение к эмоции страха: на протяжении тысячелетий мужчины были и защитниками, и агрессорами, а женщины были теми, кому приходилось постоянно сохранять бдительность. Мы видим, как это происходит на примере наших собратьев – приматов женского пола, которые заботятся о детенышах и принимают пищу, собираясь в круг, чтобы иметь возможность видеть на 360 градусов любую приближающуюся опасность. На протяжении тысячелетий повышенное осознание угроз и опасности было необходимо для выживания женщин, и это наследие сохраняется. Женщинам, например, обычно надо погрузиться в чувство безопасности, чтобы воспринять ситуацию как эротичную. «Женщинам нужен повод для секса, – сказал однажды Билли Кристал. – Мужчинам нужно только место». Это шутка, но она во многом связана со страхом: для женщин физическая безопасность и эмоциональная безопасность тесно переплетены воедино.
Все это к тому, что влияние и то, кто им обладает в отношениях, не существуют в отдельном вакууме, сами по себе. В наших конфликтах проявляется эволюционное, историческое и культурное давление, особенно когда речь идет о нашей способности оказывать и принимать влияние. Так было на протяжении тысячелетий – девушки и женщины на каком-то уровне осознают, что их ценят лишь на основе размеров их тел и того, насколько они соответствуют стандартам дня. Эта вера живет в костях женщин – они ее чувствуют, знают, даже если не понимают точно, откуда она взялась. Это пронизывает всю нашу культуру. Вот почему мы особенно просим мужчин задуматься о своей способности подвергаться влиянию партнерш. Вот почему, когда мы проводим семинары, Джон говорит о принятии влияния и о том, насколько оно важно. Весь этот человеческий багаж до сих пор является фоном романтических отношений.