«Ведь это распространенное явление. Как помочь другим парам пережить подобные моменты?» Поэтому начали разрабатывать метод проработки неприятного инцидента, смоделированный по образцу того, что сработало у нас. Конечно, мы включили туда стратегии, основанные на данных из лаборатории, которые, как мы уже знали, прекрасно работали.
Мы хотим обратить ваше внимание на то, как партнеры по-разному помнят ссору. В конфликте у каждого своя «реальность» того, как разворачивалось сражение.
Мы фильтруем все через собственное восприятие, эмоции, предположения, интерпретации и экстраполяции. Партнер входит в комнату с расстроенным выражением лица, и вы думаете: «Она злится на меня». Возможно, это не так в ее субъективной реальности, например она расстроена чем-то совершенно не связанным с вами. Злость оттого, что почта, которую она очень ждет, опаздывает. Или кот пописал на пол. Или она потеряла кошелек. Да кто знает! Однако, когда мы пытаемся прояснить это, наши предположения будто прилипают к языкам: Партнер 1: Как только ты вошла и увидела меня, то сразу же разозлилась! Партнер 2: Что? Нет, ничего подобного! Ты всегда обвиняешь меня в подобных вещах!
Чтобы понять произошедшее и исправить причиненную боль, мы должны осознать: то, что наш партнер видел, слышал и чувствовал, даже если – особенно если, – отличается от того, что лично мы пережили во время неприятного инцидента.
Когда мы создавали модель проработки ссоры, то прекрасно понимали: ее нужно тщательно структурировать, чтобы пары не скатились вновь в эскалирующий конфликт. Чего мы точно не хотим: чтобы исцеляющий рану разговор превратился в спор, чья реальность более правильна и кто лучше помнит ссору. Собираясь проработать ссору, нужно исходить из общего предположения, что обе наши субъективные реальности «реальны» (равноценны) и каждая содержит истину. Цель не прийти к согласию по ряду фактов о том, «что произошло», а понять опыт партнера, чтобы сопереживать ему и понимать его картину мира.
Поэтому, когда мы говорим о случившемся, критически важно говорить о нашем собственном восприятии и опыте, используя «я-послания». Мы не возлагаем вину, не предполагаем намерения и не рассказываем партнерам, что они сделали или сказали. Вместо этого описываем то, что, по нашему мнению, произошло. Это требует определенных усилий и практики! Во время разговора отслеживайте речь. В любой момент, когда отлавливаете «старый язык» и можете перефразировать повествование о том, что видели, слышали или чувствовали, вместо утверждений о том, что сделал или сказал партнер, поступайте следующим образом: вместо «Ты разозлилась на меня, как только вошла в комнату!» говорите «Ты вошла в комнату, и я увидел злое выражение на твоем лице. Я подумал, что ты, возможно, расстроена из-за меня».
Практикуйте такие фразы:
Я представил(-а) себе…
Я предположил(-а)…
Мне так показалось…
Я видел(-а)…
Я помню…
Я слышал(-а), как ты сказал(-а)…
Мы можем использовать это, чтобы правдиво описать собственный опыт, не обвиняя, не критикуя и не навязывая свою версию событий партнерам. Это, в свою очередь, делает их гораздо более открытыми, восприимчивыми и способными сопереживать нашему субъективному опыту.
После того как поделились друг с другом пережитым опытом, показав нашу субъективную реальность, чтобы партнер мог увидеть, как события разворачиваются в глазах другого, надо признать эти реальности. Скажите друг другу: «Да, это имеет смысл. Если ты это вот так услышал, то я понимаю, почему ты так отреагировал». Вы не обязаны соглашаться с субъективной реальностью партнера! Признание означает, что вы понимаете хотя бы небольшую часть его субъективного опыта и признаете сам факт, что другой может иметь свою реальность.
Теперь поговорим о триггерах. Это горячая искра ссоры, которая запускает весь процесс. Мы знаем, что с ними нужно бороться. Триггеры оказывают на наше взаимодействие очень мощное влияние. Чтобы с ними успешно справляться, надо вернуться в прошлое и выяснить, что в настоящей ссоре отбросило вас в болезненный опыт. Партнерам стоит поразмышлять над этим, а затем поговорить, какие эпизоды в этой настоящей ссоре вызвали большую эмоциональную реакцию. Когда еще они чувствовали себя так? Были ли у них подобные чувства (ощущения покинутости, непонимания, критики и т. д.) до этих отношений? Возможно, в предыдущих отношениях, в детстве, в школе?
И затем… Как извиниться по-настоящему? Мы всегда стремимся сделать это сразу же и все исправить. На самом деле вы даже не знаете, за что извиняетесь: вы еще не услышали от партнера, что именно на него повлияло, у вас не было возможности выразить свой пережитый опыт. Чтобы каждый мог взять на себя свою часть ответственности за ссору, чтобы по-настоящему извиниться и исправить причиненную боль, это нужно сделать только после предыдущих шагов.
Сперва надо понять субъективный опыт партнера и влияние, которое мы оказали друг на друга, прежде чем сказать: «Мне очень жаль», чтобы эти слова действительно заключали в себе сожаление.
Мы обсудили, как пары могут двигаться дальше после конфликта – как доставить заказ шеф-повару, а затем забыть про него.
По итогу мы разработали пятиэтапный процесс. Ниже приведем основные инструкции, а затем расскажем более подробно.
ПЯТЬ ШАГОВ
1. Чувства. Поделитесь чувствами. Не говорите, почему вы так себя чувствуете, и не комментируйте чувства партнера. Просто опишите, что чувствовали.
2. Реальность. Опишите субъективную «реальность». По очереди. Обобщите и подтвердите хотя бы часть реальности партнера.
3. Триггеры. Расскажите, какие воспоминания или события из прошлого могли обострить нынешнее взаимодействие с партнером. Расскажите ваши истории из жизни о том, почему это триггеры для каждого из вас.
4. Ответственность. Признайте свою часть ответственности в ссоре.
5. Конструктивное планирование. Вместе спланируйте шаг, который каждый сможет сделать в следующий раз, чтобы развитие ссоры пошло по лучшей траектории.
В начале формирования этого процесса мы записали первые пять шагов в небольшой буклет и начали их проверять и тестировать на практике. Но еще до того, как у нас появился окончательный вариант под названием «После ссоры или неприятного инцидента», мы пережили испытание огнем, когда у нас произошла одна из худших ссор за всю нашу семейную жизнь.
Все началось с телефонного звонка. Наша дочь Мория звонила из колледжа. Она училась на втором курсе, оставалось несколько недель до начала осеннего семестра. Первый год обучения выдался тяжелым. Она пережила разрыв отношений с парнем, потеряла часть друзей, которые были связаны с ним. Мория чувствовала себя изолированной и подавленной, а затем сильно заболела ангиной – до такой степени, что, когда вернулась домой на лето, все еще была больна. Затем выздоровела и вернулась в сентябре, однако мы оба переживали за нее.
При этом в последнее время нам казалось, что дела пошли на поправку! Дочь присоединилась к кулинарному клубу, где у нее появились новые друзья, которые казались ей милыми и поддерживающими. Она любила свои занятия. Всякий раз, когда она звонила, голос звучал счастливо. Это было такое облегчение. Мы все еще волновались (в конце концов, мы родители), но надеялись на хороший год. И вот в тот день позвонила наша дочь. Джули взяла трубку.
Отсюда мы дадим вам два разных повествования о ходе развития событий: сначала от лица Джули, затем от лица Джона.
Реальность Джули
Как только она взяла трубку, сразу стало понятно, что дочь заболела. Голос Мории звучал мягко и слабо. В мозгу мамы поднялся красный флажок: дочь всегда была ребенком с проблемами со здоровьем.
В то же время она звучала так счастливо! Джули очень беспокоилась степенью подавленности Мории, когда та переживала расставание с парнем, а затем еще и заболела. Она радовалась, что теперь дочь чувствовала себя счастливее. И все же беспокоилась – вновь ангина? Пока Мория с восторгом рассказывала о новом тайском блюде в кулинарном клубе и о том, как она болтала до поздней ночи с новыми друзьями, Джули воздерживалась, чтобы не сказать что-либо, что могло показаться контролирующим и властным. «Не будь родителем-контролером, – говорила Джули себе. – Ей девятнадцать лет, она может о себе позаботиться». На самом деле Джули очень хотелось выпалить: «Похоже, ты заболела. Тебе нужен покой», но вместо этого произнесла: «Ух ты, похоже, ты прекрасно проводишь время! Я так рада за тебя!» Мория продолжала рассказывать, как не ложилась спать до трех или четырех утра со своей учебной группой, а мать еще сильнее прикусывала язык. Это был настоящий олимпийской подвиг – не закричать: «Да тебе же нужно поспать!» Однако Джули не сделала это. Она выслушала дочь и ответила: «Я так рада, что тебе нравятся эти занятия. Звучит очень интересно».
Повесив трубку, Джули была горда тем, что сдержала беспокойство внутри и просто поддержала дочь. «С ней все будет в порядке, – сказала она себе. – Допоздна болтать и не ложиться спать – это то, чем занимаются студенты колледжа».
Когда они с Джоном готовились ко сну, она начала пересказывать телефонный разговор. И упомянула, что, хотя дочь звучала счастливой, осталось беспокойство о ее здоровье из-за ночных посиделок. В этот момент Джон прервал ее.
– Перестань пытаться ее контролировать, – произнес он. – Остынь, просто оставь ее в покое! В этом вся суть колледжа. Я бы хотел, чтобы ты просто оставила ее в покое и перестала говорить ей, что делать.
Джули почувствовала себя так, будто ее ударили. Она была глубоко оскорблена: ей казалось, Джон автоматически предположил, что она контролирует и властвует, хотя этого-то Джули старалась не делать. И решила, что Джон не доверял ей как родителю, которому хватило мудрости контролировать речь. А именно так Джули и поступила. Она ощутила, как в ней словно горячая лава поднимается гнев, и выпалила слова, которые не следовало говорить. В память врезался ответ: