на самом деле много. Поэтому приступили к разработке платформы, к которой можно получить доступ через смартфон, ноутбук или планшет. Эта платформа должна была стать местом, где легко найти рекомендации и действенные рецепты. И требовался искусственный интеллект. Этот ИИ должен был чутко наблюдать за взаимодействием пар. Он, как самый квалифицированный и опытный профессионал, должен был уметь распознавать признаки и сигналы разговора, когда тот переходит на токсичную территорию. Терапевтов обучают искать эти признаки: тонкие сигналы языка тела и физиологии, тон голоса, мимика, выбор слов и многое другое. Может ли компьютер быть запрограммирован на такую чувствительность?
Вкратце: да. А когда дело доходит до кодирования конфликта, ИИ не только не уступает человеческим коллегам, но даже превосходит их.
Большая часть данных и наблюдений о конфликтующих парах, которые мы приводим в этой книге, получена в результате десятилетий нашей работы в «Лаборатории любви». А также из других важных и новаторских исследований, проведенных нами и другими учеными. Зато теперь мы получаем еще более сложную и подробную информацию от нашего ИИ. Мы обучили его с помощью системы эмоционального кодирования, которую создал Джон. Ее мы назвали SPAFF, сокращенно от «Система кодирования специфических аффектов» (Specific Affect Coding System, далее – SPAFF).
Когда Джон впервые начал исследования пар, психологическая наука пыталась выявить устойчивые закономерности поведения одного человека – одной личности. Про подобные закономерности при взаимодействии двух личностей не было и речи. В этой области науки бытовало следующее мнение: исследования пар слишком ненадежны, чтобы быть полезными с научной точки зрения. Изучение одного-то человека ненадежно, а говоря о паре, ненадежность удваивается. Джон, будучи математиком, намеревался доказать: это утверждение ошибочно.
Он начал искать модели поведения у отдельных людей и пар. А именно последовательности взаимодействий, которые могли бы указывать, счастлива ли пара и насколько успешны (или нет) их отношения. В ходе серии исследований он и его коллеги разработали систему кодирования, измерявшую все возможные нюансы взаимодействия между двумя людьми: мимику, тон голоса, слова и построение речи, физические сигналы и многое другое.
Вместе с коллегой Робертом Левенсоном Джон разработал инструменты, дававшие парам возможность оценить собственные ощущения во время конфликтных разговоров. Так он смог получить еще более важные данные о том, как люди переживают конфликт и насколько эти переживания соответствуют их намерениям и действиям в процессе ссоры. Наблюдая за парами, Джон и коллеги смогли проследить, как закодированные последовательности взаимодействий в паре согласовывались с развитием отношений: расстались ли они? Остались ли вместе? Если оставались вместе, были они счастливы или несчастны?
Джон изучил три группы пар: которые развелись, которые остались вместе и были счастливы и которые остались вместе и были несчастливы. Он собрал подробные данные. И они оказались надежными!
Джон выяснил, что специфика общения в паре оставалась удивительно стабильной в течение длительного времени и во многом предсказывала будущее отношений. Используя SPAFF для кодирования взаимодействия пары, он смог с точностью более 90 % прогнозировать будущее отношений одной взятой пары. И огромная доля этого прогноза опиралась на то, как пара вела себя в конфликте.
Одним из ключевых моментов в исследованиях Джона было «конфликтное задание». Его суть заключалась в том, что паре предлагалось выбрать тему текущего конфликта и обсудить ее. Процесс записывался на видео. Затем группа исследователей тщательно анализировала отснятый материал. Кодировались каждое выражения лица, каждый жест, тон голоса с точностью до сотой доли секунды. Это трудоемкая работа. Наши специалисты должны были обладать высоким уровнем подготовки, чтобы ее выполнять.
До появления SPAFF существовали и другие системы кодирования поведения и взаимодействий между людьми. Но эти системы фокусировались лишь на внешних сигналах: действия и выражения лица – те элементы человеческого поведения, которые можно заметить визуально. Проблема в том, что упускалась масса важного контекста. А как насчет тембра голоса? Например, мажорная тональность говорит о положительных эмоциях, в то время как минорная указывает на негативные. А ударения и акценты на определенных словах в предложении? Мы называем это паралингвистическим сигналом: одно и то же предложение, прочитанное с акцентом на разные слова, может выражать либо разочарование, либо готовность проявить гибкость. Все должно учитываться! Как насчет культурных различий в использовании языка и жестов? Наша система кодирования учитывает все эмоции, которые передаются по всем каналам связи при человеческом общении.
Мы сложные существа, поэтому любая система кодирования нашего поведения должна быть столь же сложной.
Чтобы кодировать эмоции во время ссоры, нужно быть невероятно чутким. Вы должны знать значение слов, понимать слова в контексте, понимать культуру, с которой работаете. Вы должны услышать музыку в словах: тональность, громкость, высоту, темп, акцент. Это много! Но что удивительно: ИИ, обученный с помощью системы кодирования Джона, может все это делать! С самого начала ИИ соответствовал уровню людей-профессионалов. И со временем, благодаря машинному обучению, становился все лучше, пока не стал настолько же хорош, как наши специалисты.
Подведем итог: наш ИИ чрезвычайно хорош в своем деле. Когда перед камерой сидит пара и ссорится, он собирает ценные данные. И делает это лучше, чем большинство опытных профессионалов. Он умеет даже синхронизировать кодирование эмоций с физиологией каждого из партнеров.
Результаты, которые мы получили от ИИ при анализе конфликтного обсуждения той молодой пары в начале главы, были высокоточными. Конфликт этой пары особенно интересен для анализа, поскольку прекрасно демонстрирует практически все, что люди склонны делать в конфликте.
Мы выбрали ссору этой молодой пары в качестве основного примера для книги по простой причине: она классическая и прекрасно иллюстрирует основные черты типичного семейного конфликта.
• Вся ссора ни о чем. Вот мы мило обсуждаем прошедшую неделю; и вдруг на пустом месте разгорается полномасштабное сражение.
• Конфликт разгорается очень быстро (эскалация). ИИ зафиксировал, что взаимодействие пары переросло в эскалацию конфликта менее чем за минуту.
• Никто никого не слушает. В диалоге мы не видим какого-либо понимания. Только нападение и защита. Это больше похоже не на разговор, а на битву с мечами.
• Присутствуют все «Четыре Всадника Апокалипсиса»: деструктивные модели общения, которые со временем предсказывают конец отношений:
• критика («Почему тебе потребовалось три года, чтобы начать стараться ради моих родителей?»);
• презрение «(Тебе обязательно было вставить свой ехидный комментарий, да?…»);
• защита («Да я просто пытался пошутить!»);
• выстраивание стены (в конце конфликта партнер-мужчина эмоционально отключается, вообще перестает отвечать).
• Эмоциональная затопленность. Это эмоциональный отклик нервной системы на конфликт. В данный момент сильные эмоции блокируют логическую и сопереживающую часть мозга. В результате мы эмоционально отключаемся от партнера и возводим «стену», как в примере выше. ИИ зафиксировал быструю и интенсивную физиологическую реакцию у партнера-мужчины по мере эскалации конфликта. Это выражается в резком скачке сердечного ритма с 80 ударов в минуту (уд./мин.) до 107 ударов в минуту (а может, и выше). Это главный индикатор эмоциональной затопленности.
• Негативные взаимодействия быстро превосходят позитивные. Чтобы отношения были успешными в долгосрочной перспективе, партнерам необходимо поддерживать определенное соотношение позитивных и негативных взаимодействий в конфликте. Это соотношение составляет 5:1 – на каждое негативное взаимодействие приходится пять положительных. В этом конфликте взаимодействие практически сразу становится на 100 % негативным.
• Очень мало попыток примирения (если вообще есть). Один из основных способов, с помощью которого мастера любви поддерживают ход конфликта в правильной траектории, – попытки примирения. Причем делают это не только после ссоры, но и во время. В нашем примере по ходу обострения ситуации и накала страстей эти двое не хотят или даже не могут сделать шаги навстречу – примириться. Такое свойственно многим из нас. И все идет во вред отношениям.
• И последнее… родственники – камень преткновения! Предполагаем, нам всем это знакомо.
Хотим дать вам визуальное представление об этой паре: им под тридцать. Они молодожены – женаты около двух лет. У нее длинные светлые волосы в стиле Джони Митчелл и тонкое золотое кольцо в носу. У него темные волосы до плеч. В начале разговора он проводит по ним рукой спокойно, расслабленно откидываясь назад на кровати. Затем, когда начинает волноваться, делает все быстрее. Когда она злится, то наклоняется к нему. Язык тела агрессивен. Она пристально смотрит на него, сфокусировав взгляд на его лице. Высказывает критические замечания и едва может дождаться ответа, прежде чем высказать следующее обвинение. Она вспоминает все прошлые конфликты или выплескивает все обиды, которые накопились. Защищаясь, он использует сарказм. Кажется, будто он чувствует себя под ударами боксера в этом разговоре. Вы почти видите, как хаотично мечутся его мысли: «Из этого нет выхода».
По итогу ссоры они ни к чему не пришли.
Оба замолкают, негодующе качая головами.
Но они здесь! Они подключились к нашей платформе. А это означает, что они не побеждены. Они знают, что что-то не так. И пытаются исправить. Они не желают отказываться друг от друга и от семейной жизни. Они хотят все изменить. Однако их мучает вопрос: