И тут Сталин заговорил о том, чего никто от него в тот момент не ожидал:
– У нашего правительства было немало ошибок, были у нас моменты отчаянного положения в 1941–1942 годах, когда наша армия отступала, покидая родные нам села и города Украины, Белоруссии, Молдавии, Ленинградской области, Прибалтики, Карело-Финской республики, покидала, потому что не было другого выхода. Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы, чтобы обеспечить разгром Германии. И это доверие русского народа Советскому правительству оказалось той решающей силой, которая обеспечила историческую победу над врагом человечества – над фашизмом.
Спасибо ему, русскому народу, за это доверие!
За здоровье русского народа!
Вспоминая войну, нельзя не сказать о событиях, последствия которых и по сию пору остро отзываются в жизни нашей страны. Речь идет о так называемой депортации ряда северокавказских народов.
Долго и неуместно рассказывать здесь о вхождении этих народов в состав России. Ограничимся упоминанием о том, что после длительных и ожесточенных войн с середины 60-х годов прошлого века в этом районе Российской империи наступило умиротворение, в результате чего горские народы на протяжении полувека благоденствовали под скипетром русских царей. Порой на Северном Кавказе случались волнения, но в общем и целом они не носили широкого и длительного характера. Положение резко осложнилось с лета 1917 года, когда государственная власть в стране рухнула и оживились центробежные силы, причем отнюдь не только на Северном Кавказе.
Сталин, в ту пору нарком по делам национальностей, был полностью осведомлен о положении на Северном Кавказе и в том, что тогда там происходило, не видел ничего противоестественного.
Миновала гражданская война. Надо было восстанавливать государственную власть, в том числе и на Северном Кавказе. И Сталин, которому было суждено сыграть в этом столь важную роль, теперь отнюдь не был склонен прощать то, что ранее считал естественным и полезным для «дела пролетариата». Горцы же «разбаловались» (употребим здесь предельно мягкий термин) и крайне неохотно шли навстречу Советской власти, которой были так многим обязаны. В особенности усилилось противостояние с началом коллективизации: поступаться скотом и пастбищами (а это практически было единственное, чем они располагали) горцы явно не желали. И с 1930 года на Северном Кавказе появились «абреки», а проще говоря – бандиты. А когда в 1940 году стали призывать в армию и горцев, они стремились уклониться от службы или дезертировать.
С началом Великой Отечественной войны дезертирство резко возросло. В горах и в плавнях Кубани появились устойчивые бандитские группы. Войск у правительства было мало, и бандиты укреплялись, пользуясь, конечно, поддержкой горского населения, у которого родовые и семейные связи всегда были очень сильны. Когда же в августе 1942 года немецкие войска появились на Северном Кавказе, то получили одобрение и поддержку большинства горских племен. Не имея возможности рассказывать об этом подробно, сообщим только, что карачаевцы еще до прихода немцев вырезали в Кисловодске раненых бойцов и командиров Красной Армии, которые лечились в тамошних санаториях, превращенных в госпитали, и занялись грабежом и убийством русского населения, особенно тех, кто пытался через горные перевалы уйти от наступавших немцев.
Немцы, получив поддержку, стали организовывать различные антисоветские органы, привлекать нерусские народы к вооруженной борьбе с Красной Армией и во многих случаях преуспевали в этом. К примеру, они создали целую кавалерийскую дивизию из калмыков.
К счастью, немецкие войска пробыли на Северном Кавказе недолго, и к весне 1943 года у них оставался только плацдарм на Таманском полуострове. Но в горных районах после их ухода действовало немало бандитских формирований, а в Чечне, которая и не была оккупирована немцами, таких формирований было особенно много.
Так что же оставалось делать Советскому правительству?
Шла жестокая война. Враг оккупировал огромные территории нашего государства. На фронте гибли миллионы наших солдат, а в тылу горские бандиты стреляли в спину защитникам Родины, и местное население всемерно поддерживало и покрывало бандитов.
Сталин, хорошо знавший и условия жизни, и нравы горских племен, принял жестокое, но в условиях войны неизбежное решение: выселить с Кавказа те народы, представители которых наиболее «отличились» в этом отношении.
Решение, повторяем, жестокое, но такие решения в годы войны принимал отнюдь не один Сталин. Возможно, не всем нашим читателям известно, что в сентябре 1939 года, в самом начале Второй мировой войны, польские власти пытались депортировать из западных районов Польши сотни тысяч немцев, проживавших там. Их пешком, с детьми на руках, гнали на восток, подальше от наступающего вермахта.
Но поляки, могут сказать западные читатели, так же, как и русские, – варвары. Но вот Франция, демократическая страна. С осени 1939 года все немцы, проживавшие в ней, были помещены в лагеря и содержались в них весьма строго. Или взять США, и вовсе «оплот демократии». Там после начала войны с Японией все японцы – жители Западного побережья – более двухсот тысяч человек – были депортированы в пустыню и содержались там в лагерях, хотя до Японии далеко – она за Тихим океаном.
Так если это мог сделать президент Рузвельт, почему это невозможно и преступно со стороны Сталина? Повторяем, шла война… И такое решение было принято. Калмыки, карачаевцы, балкарцы, ингуши и чеченцы были выселены. Наиболее массовым было выселение ингушей и чеченцев.
По переписи 1939 года, в Чечено-Ингушской республике проживало 737,7 тысячи жителей, в том числе 387,8 тысячи (52,8 процента) чеченцев, 75 тысяч (12 процентов) ингушей, 205,8 тысячи (27,8 процента) русских, представителей других народов – 57 тысяч человек. С рассветом 23 февраля 1944 года началась операция по выселению ингушей и чеченцев. И за эти три дня (обратите внимание – за три дня!) большинство их было выселено, за исключением жителей высокогорных населенных пунктов. «Операция прошла организованно и без серьезных сопротивлений и других инцидентов», – доносил 1 марта 1944 года Сталину Берия, выехавший специально в этот район. Он же докладывал в Государственный Комитет Обороны спустя неделю, что в операции участвовали 19 тысяч оперативных работников НКВД-НКГБ и СМЕРШа и до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД, стянутых из различных областей. Всего в результате операции по выселению чеченцев, ингушей, калмыков и карачаевцев в восточные районы СССР были выселены 650 тысяч человек. Банд на Северном Кавказе к осени 1944 года не стало…
Тремя месяцами позднее то же самое произошло и в Крыму. За пятьсот лет проживания в Крыму татарское население привыкло существовать за счет набегов на юг России и Украины, во время которых жгло, грабило, а потом угоняло и продавало на невольничьих рынках Турции сотни тысяч (а скорее, миллионы) русских и украинцев. Со времени вхождения Крыма в состав России татары были особой заботой русского правительства. Так было во времена Суворова и Кутузова, во время Русско-турецкой войны 1828–1829 годов. Крымской войны, последней русско-турецкой войны 1877–1878 годов и в период Первой мировой войны. Во время гражданской войны события там очень напоминали происходившее тогда на Северном Кавказе – большевики натравливали татар на русских. Когда же в ноябре 1941 года немецкие войска появились в Крыму, татарское население в своем большинстве перешло на службу к оккупантам: оно рассчитывало на то, что Крым отойдет к Турции. И татарские националисты не бездействовали.
Считается, что в армию можно призывать не более 10 процентов всего населения. В Крыму в 1940 году проживало 218 тысяч татар при обшей численности населения 1 126 800 человек (в подавляющем большинстве это были русские). Так вот, на военную службу к немцам перешло гораздо больше 10 процентов татар: гитлеровцы организовали несколько татарских вооруженных отрядов численностью не менее 20–25 тысяч. Только из 51-й армии в мае 1942 года при отступлении ее из Крыма дезертировало до 20 тысяч татар.
В период оккупации Крыма (ноябрь 1941 – апрель 1944 года) на полуострове действовали советские партизаны, и бороться им приходилось почти исключительно с татарскими охранными отрядами. Немцы во время карательных операций против партизан только командовали. Партизанская война в Крыму по своей ожесточенности и тяготам вряд ли имеет аналоги в истории партизанского движения, и обеспечивали оккупантам поддержку татарские националистические отряды.
Более того. В Крыму были уничтожены сотни тысяч советских граждан, прежде всего русских, украинцев, евреев, и этим отвратительным делом опять же занимались татарские охранные отряды. Правда они не знали, что их ожидает: у Гитлера был план устройства в этом райском уголке русской земли немецких курортов. Ведомство Гиммлера разрабатывало обширные и деятельные планы: выселить и уничтожить местное население, в том числе и татар, построить новые «немецкие» города и поместья для эсэсовских колонистов, проложить современные автомагистрали и т. д. Планы тогда же начали осуществляться, завершению их мешала только продолжавшаяся война. Но, повторяем, татары этого не знали и старались вовсю.
Когда же в апреле 1944 года в Крым снова вошли войска Красной Армии, оккупанты вовсе не подумали эвакуировать своих помощников (им было не до того), а оставили их в Крыму, с тем чтобы они вели партизанскую войну в тылу Красной Армии. И националисты попытались развернуть такую войну, пользуясь немалой поддержкой татарского населения. На этот счет есть немало совершенно недвусмысленных немецких и советских документов. Повторим: что же оставалось делать Сталину в такой обстановке?