?
Пепперминт подошел к окошку и оглядел улицу.
— Это еще что? — растерянно воскликнул он. — Где мы? По улице идет трамвай! Это же не дом госпожи Брюкман! Мы угодили в какой-то чужой дом.
— Мы угодили на чердак, как ты того и пожелал, — ответил Субастик. — Просторный и очень хороший чердак.
— Я же просил перенести нас на н а ш чердак! В доме госпожи Брюкман! Это же совершенно ясно! — сказал господин Пепперминт.
— Папочка, я уже дважды предупреждал тебя: надо более точно выражать свои желания, — возразил Субастик. — Неважно, что ты думаешь, важно лишь то, что ты говоришь! А ты не просил перенести нас на чердак госпожи Брюкман. Ты просто сказал: «на чердак». Признайся, папочка!
— Как же нам теперь быть! Выход только один: опять твоим крапинкам поклониться, — проговорил господин Пепперминт. — И чем скорей, тем лучше. Сюда уже идут!
Господин Жабман поднимался на чердак, а следом за ним шли двое полицейских.
— Вы только поосторожней! — наставлял он их. — Такие странные эти двое! Малыш — в резиновом комбинезоне. А длинный чепуху несет. Хотел женить меня на каких-то брюках. Вред, да и только!
Полицейские недоверчиво поглядывали на него.
— Вы говорите, эти двое на чердаке? — спросил первый полицейский. — И вы не видели, как они гуда забрались? Вы что, забыли запереть парадную дверь?
— Да пет же! — замахал руками господин Жабман. — Дверь была заперта, как и всегда. А не то любой прохожий мог бы войти в дом!
— Но ведь эти двое все же как-то вошли, — сказал второй полицейский.
— Неважно, как! — отмахнулся господин Жабман. — Длинный ищет на чердаке какую-то машину. Да вы сами сейчас все увидите!
Они подошли к двери чердака.
— Я пройду вперед! — шепнул полицейский Жабману. Тихо повернув ключ в замке, он рывком распахнул дверь. — Пусто! — сказал он. — Никого!
Господин Жабман просунул голову в дверь. Чердак был совершенно пуст, только на старой кухонной полке стояло несколько пыльных банок.
Жабман оторопело взглянул на полицейских и спросил:
— А куда же подевались те двое?
— Именно этот вопрос мы и хотим вам задать, — ответил один из полицейских. — Прибегаете к нам в участок, отрываете нас от дел и тащите на свой чердак, чтобы показать каких-то двух типов в водолазных комбинезонах…
— Только один был в комбинезоне. Только один! — поправил его господин Жабман.
— Хватит! — оборвал его полицейский. — Кажется, я все понял: вы просто решили нас разыграть! Неплохая шутка: заставить двух полицейских лезть на третий этаж…
— Какой уж там третий? Второй! — снова поправил его господин Жабман.
— Нет у меня времени пререкаться с вами! Мы это дело так не оставим. За розыгрыш должностных лиц вы уплатите штраф.
— За розыгрыш? Да я вовсе не собирался вас разыгрывать! Меня самого, как видите, разыграли. Мне очень жаль, если вы думаете, что вас провели… то есть обвели… я хочу сказать… вокруг пальца, — оправдывался господин Жабман.
— Так уж и быть, на этот раз м ы не будем составлять протокол, — смилостивился полицейский. — К тому же мне, честно говоря, неохота заниматься писаниной. Но посмейте только еще раз подшутить над должностным лицом!..
— Никогда! — поклялся господин Жабман. — Ни за что на свете! А уж тем более над вами!
Полицейские спустились вниз и ушли. А Жабман остался на чердаке. Он еще долго стоял там, растерянно качая головой.
3
— Еле-еле вырвались! — сказал Субастику господин Пепперминт. — Еще каких-нибудь десять секунд, и нас словили бы на чужом чердаке! Не очень-то приятно, а?
— Семь, — ответил Субастик.
— Что ты говоришь?
— У меня осталось всего-навсего семь крапинок! — сказал Субастик.
— Ага! Значит, я должен очень точно выражать свои желания, чтобы не тратить лишних крапинок. Хочу, чтобы мы с тобой очутились на нашем чердаке около машины.
— Шесть! — объявил Субастик, и они тотчас же оказались на своем чердаке.
Господин Пепперминт осмотрел машину желаний со всех сторон и кое-где смахнул с нее паутину. Машина была покрыта густым слоем пыли.
— Так, сейчас я ее запущу! — предвкушая удовольствие, сказал господин Пепиерминт.
— Минутку, папочка! Остановись! — закричал Субастик. — Сначала я тебе все объясню, пока ты чего-нибудь не натворил. Скажи мне, что ты задумал!
— А что тут говорить? Сначала я выпрошу кнопку, чтобы включать машину, а потом…
— Стой! Лучше уж выпроси ручку! Ручка куда удобней!
— Ладно, попрошу ручку! А потом…
— Только здесь, на чердаке, не проси ничего!
— Это еще почему?
— Когда машина наконец заработает, ее лучше не трогать — очень уж тонкая у нее аппаратура. А бегать на чердак всякий раз, когда захочешь пожелать чего-нибудь, едва ли так уж приятно.
— Конечно, не так приятно, — согласился господин Пепперминт, — Хочу, чтобы машина стояла у меня в комнате на столе!
— Пять, — вздохнул Субастик. — Хоть бы ты и пас заодно туда перенес!
— Будет сделано. Хочу, чтобы мы оба оказались сейчас в моей комнате!
— Четыре! — сказал Субастик, и они тотчас же плюхнулись на кровать господина Пепперминта.
— Вот видишь, папочка, — укоризненно проговорил Субастик, спрыгивая с кровати. — Ты опять неточно выразил свое желание. Ты не сказал, в каком месте комнаты ты хочешь приземлиться. А ведь мы могли, чего доброго, оказаться в платяном шкафу, да еще в запертом. Шкаф ведь тоже стоит у тебя в комнате!
Но господин Пепперминт почти не слушал его. Он думал о скатерти, на которой теперь стояла машина.
— Самая красивая моя скатерть! — запричитал он. — Во что она превратилась!
Машина желаний стояла на столе, вся грязная и пыльная. По паутине полз жирный черный паук, а нить паутины свисала с рупора и скрывалась где-то внутри машины.
— Бррр! — сказал господин Пепперминт, передернувшись от отвращения. — Хочу, чтобы из комнаты мигом исчезла вся грязь, а машина засверкала чистотой, как в тот самый день, когда мне ее подарили!
— Три, — с укором произнес Субастик, хотя из комнаты и в самом деле исчезла вся грязь, а машина засверкала.
— Теперь уже ни в коем случае нельзя ошибаться, — озабоченно проговорил господин Пепперминт. — Ведь у тебя почти не осталось крапинок… Значит, так: пусть у этой машины будет ручка, чтобы ее можно было включать и выключать!
— Две, — сказал Субастик.
— А где же ручка? — взволнованно закричал господин Пепперминт. — Ручки не вижу!
— А ты обойди машину кругом! — посоветовал Субастик.
И в самом деле, обойдя машину кругом, господин Пепперминт обнаружил на другой ее стороне рычаг, которого раньше здесь не было. Рядом с рычагом светилась маленькая красная лампочка.
— А лампочка эта для чего? — спросил господин Пепперминт.
— Чтобы знать, когда машина готова к пуску, — объяснил Субастик. — Установи рычаг на «ВКЛЮЧ.» и выскажи свое желание. А когда оно будет исполнено, переместишь рычаг на «ВЫ-КЛЮЧ.». Вот и все!
— Я должен сейчас же испытать машину! — сказал господин Пепперминт. — Просто нет больше сил терпеть! Что же мне такое попросить?
Он поставил рычаг на «ВКЛЮЧ.» и задумался. Красный огонек начал быстро-быстро мигать.
— Хочу много-много денег! — сказал господин Пепперминт в рупор машины.
— А куда деньги переправить? — торопливо шепнул Субастик. — Скажи, куда, а то ведь могут швырнуть их куда попало…
— Да что ты? Хорошо! Хочу много-много денег — прямо сюда, в эту комнату!
Машина загудела, а красный огонек погас. Господин Пепперминт оглянулся: на столе он увидел монету достоинством в пять марок, которой раньше там не было. На стуле он нашел бумажку в двадцать марок, а на ковре под столом еще три банкноты.
— И это все? — разочарованно спросил господин Пепперминт. — Разве это называется много-много денег?
Он поднял с пола бумажки и повертел их в руках.
— Три бумажки по десять долларов! Зачем мне американские деньги? — воскликнул он.
— Где-то в комнате наверняка есть еще деньги, — сказал Субастик. — Ты поищи! Вот, смотри, в ботинке лежат семь монет по пятьдесят лир. А вот здесь, в книжке, сторублевая бумажка. Теперь в абажур загляни! Видишь? Восемь швейцарских франков и десять финских марок. А вот здесь, в вазе, сорок динаров. Все, как ты хотел: в комнате много-много всяких денег. Только что поискать их придется!
— Понятно, — сказал господин Пепперминт, — я опять неточно выразил свое желание. Попробую еще раз! Хочу, чтобы на этом стуле очутилась бельевая корзина, битком набитая немецкими деньгами!
Машина опять замигала и загудела. И тут же на стуле появилась бельевая корзина, доверху набитая медяками.
— Опять не то! — с досадой воскликнул господин Пепперминт. — Не стану же я расплачиваться в магазинах одними медяками. Нет, отныне я буду садиться и все хорошенько продумывать, прежде чем что-нибудь пожелать.
Он попытался снять со стула тяжелую бельевую корзину, но она опрокинулась, и все монеты разлетелись по комнате.
Господин Пепперминт недовольно оглядел пол, усыпанный монетами, и пробормотал:
— Да, сначала, видно, придется навести здесь порядок.
Он вытянулся в струнку перед машиной желаний и отчеканил:
— Хочу, чтобы из моей комбаты убрали эту дурацкую корзину вместе со всеми деньгами! П притом немедленно!
Машина опять загудела и замигала. Бельевая корзина исчезла так же быстро, как появилась, и вместе с нею исчезли медяки, а заодно и все бумажные деньги, которые были в комнате.
Красный огонек вдруг погас, а рычаг, негромко щелкнув, автоматически перескочил на «ВЫ-КЛЮЧ.».
— Это еще что такое? — сердито спросил господин Пепперминт.
— Не иначе как машина переутомилась, — ответил Субастик. — В таких случаях она автоматически выключается и не работает до тех пор, пока не отдохнет. Исполнить больше трех желаний кряду в такой короткий срок не может даже самая лучшая
машина.
— А сколько ей нужно отдыхать?
— Заранее это сказать нельзя. От девяти минут до девяти часов, — ответил Субастик.