Полупрозрачный щит из жгутов тьмы закрывал принцев и моего кромешника.
Меня это не остановило – я бросилась к ним. Преграда из тьмы мягко оттолкнула.
Как же так? Что происходит? Я видела сквозь темную дымку коленопреклоненного Рэма. Кронпринц нависал над ним, как неумолимый палач. Его брат стоял рядом, готовый в любую секунду поддержать.
Я снова рванула к Рэму, интуитивно чувствуя, что необходима ему. Что ему сейчас больно.
И преграда поддалась.
Только было уже поздно.
Татуировки из тьмы хаотично перемещались по обнаженному торсу моего кромешника. Его корежило. Неописуемая мука исказила любимые черты лица. Боль… Его пожирала боль. Стиснув зубы, он сдержал крик, но не очередной стон, который показал, как ему плохо.
– Рэм!
Принц Джаред не обратил на меня никакого внимания.
Зато принц Валиант, ловко перехватив, оттащил к ближайшему креслу и прошипел:
– Не мешайте! Так надо.
Я не сводила глаз с любимого. Тьма словно взъярилась на него, творя безумный хаос на коже: движение татуировок ускорилось, узоры текли, замирая на миг-другой.
Виктрэм пошатнулся. Новый стон… и падение лицом в паркет.
К рукам принца Джареда потянулись черные нити, образуя сеть из тьмы. Как опытная пряха, его высочество скручивал черные нити в клубок.
Когда на коже моего кромешника не осталось ни кусочка тьмы, принц сжал черный ком обеими руками. И тот полыхнул черным пламенем.
У меня заболели глаза. Зажмурившись, пропустила момент, когда вытянутая из Виктрэма гадость исчезла в огне.
– Рэм был заражен… – Принц Валиант запнулся, подбирая слова. – Заражен «плохой» тьмой, о чем мы не подозревали. Он долгие месяцы боролся и едва не сдался. Вы стали его спасением, госпожа Джун.
– Я всего лишь обнаружила ядовитое зелье…
– Нет. Вы сделали гораздо больше.
Меня отпустили. Я не чувствовала пола под ногами, когда бросилась к моему мужчине, обмирая от страха, что он умер от разрыва сердца.
– Виктрэм… – Я попыталась перевернуть его на спину.
Простонав, он поднялся на колени.
– Виктрэм! Ты жив!
Прикоснулась к плечу любимого, и в ответ получила удивленный взгляд.
– Леди, мы знакомы?
Нахмуренные брови. Угрюмо стиснутые губы. Ни капли нежности в золотых глазах. Лишь отголоски боли.
– Виктрэм!
– Кто вы, леди?
Он ведь шутит, да?
– Виола Джун, – прошептала машинально.
Я все поняла. Но поверить?..
– Вы не помните меня, лорд Глау?
Чей это дрожащий, слабый голос? Неужели мой?
– А должен? Простите, нет, мы точно не встречались.
Небеса рухнули, погребая меня под осколками. Слезы брызнули из глаз.
– Почему вы плачете? – Кромешник встал на ноги и потер лоб. – У вас что-то случилось, леди Джун?
– Нет, лорд Глау, соринка в глаз попала…
Я пятилась к стене, мечтая слиться с нею. Провалиться сквозь землю. Быть сейчас далеко отсюда.
Морщившийся от боли Виктрэм заметил свидетелей нашего странного диалога.
– Ваши высочества? Что произошло?
Я с надеждой посмотрела на кромешников. А они на меня – нет.
Они старательно отводили виноватые глаза.
Виктрэм же недоуменно озирался.
– Я в родовом поместье Глау? Как я здесь оказался?
Принц Валиант шагнул вперед и жестко потребовал:
– Рэм, быстро и четко отвечай: что ты помнишь последнее? Где ты был?
Виктрэм нахмурился:
– Мой магмобиль. Я летел в адарайский храм Кромешной, чтобы что-то исправить.
– Что?
Сдавливая виски ладонями, Виктрэм потерянно покачал головой:
– Не помню. Тьма вокруг. Она жалит, шепчет…
– Кто был рядом с тобой, Рэм? – напряженно спросил принц Джаред.
– Арчи.
– Выходит, воин Кромешной предал своего собрата, – горько произнес кронпринц. – Я до последнего не хотел верить, что вы с госпожой Джун пострадали из-за действий Арчиваля.
Виктрэм покосился на меня и удивленно поднял бровь.
– Арчи опять что-то натворил?
– Виола, давайте отойдем, нужно поговорить, – неожиданно мягко предложил принц Валиант.
Мне было все равно, что делать дальше. Еще несколько минут назад я была счастлива, надеялась на прекрасное будущее с мужчиной, которого любила. Не сложилось. Судьба решила, что я не заслужила ее подарков, – и похмелье любви оказалось неожиданным и горьким.
Догадываясь, что скажет мне его высочество, я покорно пошла за ним к окну.
За безупречно чистым стеклом ярко светило солнце, в моей же душе клубился мрак. Щебетали птицы, а мне хотелось выть, обхватив себя за плечи.
– Виола, наберитесь терпения. Потеря памяти – временное явление, – с сочувствием произнес принц. – Сейчас Рэм, как вы видите, отличается от того, к которому успели привыкнуть. Это не тьма повлияла, нет. Сдержанный, надменный аристократ – таким хотела видеть Виктрэма семья. Веселый, беззаботный весельчак – таким был Рэм в общине своего дяди и в кругу братьев по Кромешной. Нет, это не раздвоение личности, просто две стороны одного человека. Даже сейчас вы дороги Рэму, он вскоре вспомнит, кто вы для него, и все наладится.
Не ожидала я утешений от давелийского принца. Зачем ему беспокоиться о душевном состоянии какой-то девицы? Главная забота – вернуть в строй кромешника.
В очередной раз я подумала об окружающих хуже, чем они есть на самом деле.
– А если Рэм меня не вспомнит? – спросила и чуть не задохнулась от боли.
Даже предполагать подобное нестерпимая мука!
Принц колебался несколько мгновений, прежде чем ответить. Честность победила жалость.
– Вероятность есть. Что ж, тогда придется вам знакомиться снова.
Сказать легко, а сделать?.. Такое чувство, что от меня оторвали кусок и присыпали рану солью и перцем.
– Как быть сейчас? Поговорить с Виктрэмом?
Принц кивнул:
– Да, но некоторое время придется подождать, пока не разрешится ситуация с Арчивалем. Если желаете, вы уже сегодня можете отправиться в Латорию. Когда ситуация прояснится, обещаю, вы получите возможность увидеться с Виктрэмом.
Добрый принц. Звучит логично, вот только я не верю, что потом получу шанс вернуть свою любовь. Да и как я потом встречусь с Рэмом? Повод какой?
– Если позволите, я пока останусь в империи. – И с вызовом посмотрела на принца.
Сейчас станет ясно, как оценивают выбор Рэма его «братья». Действительно ли мне сочувствуют и желают помочь или успокаивают потенциальную скандалистку, чтобы потом ее тихонько убрать из окружения темного лорда.
Бесстрастное лицо и пристальный взгляд – принца Валианта не прочитаешь, как книгу, о чем думает, не поймешь ни за что.
– Хорошо, оставайтесь, – наконец произнес он. – Вас никто не выдворяет из страны.
– Спасибо. – Я отвернулась к окну, чтобы его высочество не увидел, как мои глаза вновь наполняют слезы.
– Трудно поверить, что Арчи предатель.
Убежденные слова Рэма заставили меня вздрогнуть.
Он поддерживает своего кузена? После всего, что рассказал ему кронпринц, он сомневается? Похвальная преданность семье. И большая глупость.
– Слухи о его мерзком поведении ходят давно. Да, я согласен, слишком часто Арчи любопытен сверх меры и сует свой нос, куда не следует. Но стоит ли за это обвинять в одержимости?
Что сказал кронпринц, я не расслышала, зато ответ Рэма прозвучал достаточно громко.
– Я вижу один выход: вызвать на откровенность. Если Арчи, как вы говорите, меня травил, он не будет ожидать, что я вновь в порядке. Используем фактор внезапности.
Это был мой шанс получить право находиться рядом с Рэмом.
– Еще можно спровоцировать. Когда он решил, что я собираюсь его шантажировать, сразу схватил за горло и начал угрожать. Повторное нападение будет поводом для проверки и допроса?
Я смотрела на Виктрэма. Зря. Переведя взгляд на принца Джареда, отметила его удивление и возмущение.
– Орден Кромешной не рискует жизнью и здоровьем женщины! – сообщил принц Валиант, явно выражая также и мнение брата.
– Я подданная другой страны, самостоятельная, взрослая женщина, – напомнила я и добавила: – Риска нет, если кто-то будет находиться неподалеку.
– Я против, – резко произнес Виктрэм. – Леди Джун не стоит лезть не в свое дело.
– С каких это пор оно стало не моим? – Я жадно вглядывалась в лицо моего кромешника, надеясь, что возмущение разбудит его память. – Арчиваль Глау привез сюда против моей воли, заставил давать отравленное лекарство – и это не мое дело?
Виктрэм смутился и промолчал.
– Давайте поступим следующим образом: используем фактор неожиданности, а если он не сработает, попробуем то, что предложила госпожа Джун, – неожиданно предложил принц Валиант. – Как маг и гражданка Латории, она вправе сама решать, что ей делать.
Светлые глаза принца азартно блестели. Неужели что-то придумал каверзное?
– Валиант, нет. Ты сам сказал: орден не вмешивает женщин, – резко возразил Виктрэм. – Я запрещаю леди Джун эту авантюру.
Младший принц вкрадчиво поинтересовался:
– Запрещаешь? А по какому праву? Кто ты ей?
Мне захотелось зааплодировать – вопрос отличный, вдруг пробудит воспоминания?
Виктрэм нахмурился, глубокая морщина прорезала переносицу.
– Я…
Сердце замерло в груди, я затаила дыхание. И не я одна. Принцы тоже молча смотрели на Виктрэма и терпеливо ждали.
– Я… Я против, это неправильно, – отрывисто бросил Виктрэм.
Не вспомнил. Он меня не вспомнил!
Горечь разочарования разъедала душу. Я зажмурилась и отвернулась.
– Я не возражаю, чтобы госпожа Джун нам помогла, – наконец решил кронпринц. – Защитные артефакты и охрану мы обеспечим.
Виктрэм был не согласен, но подобрать аргументы не смог.
– Валиант, ты говорил, что бал завтра?
– Завтра.
– Хорошо. У меня есть ночь, чтобы завершить изобретение, которое станет дополнительной защитой для леди Джун.
Дальше кромешники обсуждали план действий, а я… я думала обо всем и ни о чем конкретно.
Сейчас следовало выяснить, что в очередной раз натворил кузен и что произошло с ним самим, но в мыслях место было только для блондинки с печальными карими глазами. Виола Джун. Красивая, притягательная и почему-то грустная латорийка. Он не мог оторвать от нее взгляд.