Воспользовавшись паузой, Тарантино поспешил заверить:
— Для меня будет огромной честью поработать с профессионалами такого уровня!
— Тогда давайте подписывать бумажки! — Подвел я итог встрече.
— Как тебе Америка? — Спросил я у Нанако по пути обратно к отелю — нужно переодеться и потихоньку выдвигаться на фуршет — фильм у нас детский, поэтому праздник состоится до показа, и на нем совсем не будет алкоголя, что, уверен, расстроит очень многих.
— В Японии лучше! — Улыбнулась патриотичная Нанако.
И это правда — из всех мест, где я побывал, Япония мне пока нравится больше всего — несмотря на социальный ад, там чистенько, красиво, великолепно развита инфраструктура, а кроме того — там меня все любят! А тут даже ни одного автографа не попросили! Тьфу на вас, пиндосы!
Мама и Чико, будучи пунктуальными дамами, уже закончили развлекаться и переодевались. Тем же занялись и мы, облачившись в дорогущие костюмы. Тупо, но на пояс пришлось прицепить «Волкман» с тем, чтобы как бы невзначай «спалить» его перед скоплением фотографов.
Синие платья мамы и Чико я уже видел, а вот своего секретаря в обновках наблюдаю впервые. Ну что тут скажешь? Немного заботы профессионалов, и девушка в своем красном вечернем платье, туфлях на «шпильках» и сложносочиненной высокой прической из «средней» превратилась натурально в красавицу!
— Выглядишь просто супер! — Улыбнулся я ей.
Нанако покраснела:
— Я счастлива, что вы так считаете, Иоши-сама! — Слегка поклонилась, — Я приложу все усилия, чтобы не опозорить вашу семью!
— Что ты, Курой-сан! — Мягко заметила ей мама, — Мы точно знаем, что ты ничего подобного не сделаешь! А теперь подойди, пожалуйста, сюда!
Нанако подошла, мама поправила ей прическу (на мой взгляд ничего не изменилось, но Чико показала на это большой палец), и мы забрались в привычный лимузин. Для премьеры и фуршета я просил сразу легендарный кинотеатр El Capitan, но, увы, недавно его купил «Дисней», и теперь здание закрыто на реконструкцию — никаких культовых объектов для Иоши! — так что пришлось довольствоваться ArcLight Cinemas, что, впрочем, тоже очень почетно.
Дождь так и не почтил нас своим вниманием, и небо продолжало недобро скалиться тучками. Наблюдая, как какой-то бомж-негр кидает в проезжающие машины камни (нам тоже досталось, но никто не обратил внимания), понял, что мне здесь прямо хреново. Здесь — это в США. На этих землях я жить точно никогда не стану, и дело тут совсем не в бомжах.
— У тебя тоже такое ощущение, будто что-то давит на плечи? — Поинтересовался я у отца.
— Я уже привык, — Пожал плечами он, — Но я рад, что ты понял, насколько дома лучше, чем здесь!
А ведь это Калифорния! Богатый штат! Или это в наше время забогатеет? Да хрен там — тут один Голливуд налогов платит столько, что денег хватит вручную вымыть все зассаные переулки, а каждому бомжу снять халупу!
— Что тогда творится в городах победнее? — Вздохнул я.
— Сильно по-разному! — Видимо, не желая углубляться в мрачняк, отмахнулся отец и переключил внимание на маму.
В Африке и Индии настолько неуютно мне не было. Да нигде не было! Похоже, сказывается ментальная установка, что я сейчас в цитадели врага. Ладно, отец привык, и я постепенно привыкну — никаких иллюзий, «шатать» Америку я буду с радостью (когда придумаю как), но иметь здесь дела и ИНТЕРЕСЫ придется без вариантов — современный Рим все-таки, так что в США бывать придется часто, и, скорее всего, подолгу.
Из района, так сказать, средней убогости вкатились в район приличный — здесь ни одного бомжа не было, равно как и мусора. Доехали до полицейского ограждения, около которого нас встретил студийный гайздин, нас пропустили, и мы остановились около ведущей к кинотеатру красной ковровой дорожки. Нанако и водитель покинули машину, многочисленные представители прессы защелкали было вспышками, но быстро опомнились, взяв паузу и дав нам возможность выбраться через открытые водителем и секретарем двери. Мне не нужны слухи в желтой прессе, поэтому никакого беззаботного променада за ручку с моим любимым секретарем не получится — мне ее еще замуж выдавать, поэтому все мероприятие девушка будет стараться максимально соблюдать секретарский регламент. Эти взрослые такие мудаки!
Покинув автомобиль, под бликами вспышек застегнул пиджак — это чтобы все могли заценить «Волкман», взял за руку радостно позирующую сестренку — чисто звезда! — и, пристроившись рядом с мамой и папой (Нанако с безукоризненной улыбкой держится немного сзади и справа от меня), мы раскланялись с встретившими нас Ито-саном и Питером Джексоном — видимо, «Сони» обучает всех гайдзинов, с которыми работает, кланяться правильно. Теперь — сложная часть. Заметив нужную табличку на защищающем ковровую дорожку ограждении, направился туда вместе с Чико и Нанако. Отец, мама, Ито-сан и Питер Джексон направились к табличке другой — это типа экспресс-интервью.
— Мистер Одзава, это ваш первый визит в Соединенные штаты? Какие у вас впечатления? — Ткнул мне в рожу микрофон с надписью «Fox News» какой-то мужик.
Придется соврать:
— Отлично! Я по-настоящему счастлив оказаться в Голливуде! Увидел очень много знакомых по фильмам улиц!
— Почему вы решили так резко сменить жанр? У вас получались превосходные хорроры! — Микрофон с надписью «CBS».
— Мою маму ужастики пугают! — Улыбнулся я, — Поэтому я написал несколько сценариев для фильмов, которые можно смотреть всей семьей! Огромное спасибо «Хонде» и «Сони» за то, что с таким вниманием относятся к моим придумкам.
Следующий микрофон был с надписью CNN, направлен он был на Чико, а держала его по-акульи улыбающаяся, одетая в офисное, женщина:
— Мисс Одзава, а вас не пугают фильмы вашего брата?
Я перевел вопрос.
— Совсем не пугают! — Явно радуясь такому вниманию, покачала головой сестренка, — Мне нравятся ужастики!
— И какой твой любимый? — Спросила журналистка, явно потеряв интерес — ответ мил и безобиден.
— Мне нравится «Чужой» мистера Ридри Скотта! — Гордо ответила девочка, вызвав удивление всех присутствующих.
Далее — микрофон MTV и пара вопросов о музыкальном будущем. Благодаря «Хонде» и «Сони»!
— «Нинтендо пауэр», американское отделение! — В этот раз микрофона не было, только ручка и блокнотик — журнал же! — Скажите, вы планируете разрабатывать игры по вашим фильмам?
Этот вопрос согласован, так что хвалим «Нинтенду» и «Касио», хвастаемся личной игровухой и многообещающе просим подождать.
На этом отведенное журналюгам время закончилось, и мы прошли внутрь кинотеатра, где отдохнуть нифига не вышло — тут мы встретились с актерами из фильма и пофотографировались в разных конфигурациях на фоне огромного баннера с названием фильма и логотипами «Хонды» и «Сони». Старшую дочь киносемейства приобнял не без удовольствия — она, как и было задумано, каноничная «серая мышка», но фигурка — отличная!
Пофоткавшись, наконец-то прошли в банкетный зал — тут из журналистов только аккредитованные сотрудники профильных изданий, которые, как и положено, подслушивают, подглядывают и жрут халявные деликатесы.
Быстро осмотрел зал в поисках «шишек», довольно улыбнулся и проинформировал о чем-то перетирающего с Ито-саном (мама стоит рядом, молчит и улыбается) отца:
— Мы пойдем познакомимся вон с тем мужчиной — это Риддли Скотт! — Кивнул на наряженного в пиджак, еще не поседевшего, еще не «сэра», и, тем более, не «сэра деда», культового персонажа, который о чем-то разговаривал с незнакомой, наряженной в шикарное розовое платье, симпатичной женщиной.
Приближающихся нас режиссер краем глаза заметил (на самом деле заметил сразу — в зале висело несколько телеков, которые транслировали картинку с ковровой дорожки), поцеловал собеседнице ручку на прощание, и оказал нам честь, сделав пару шагов навстречу.
Раскланялись, поручкались, сказали по паре фраз на тему большой чести.
— Хэрроу, мистер Скотт! — Старательно выговорила Чико, — Ай райк «Ариен»!
— Оригато, мисс Одзава! — Широко улыбнулся режиссер и поцеловал ручки девочке и Нанако.
Немного похвалили фильмы друг друга, и будущий сэр перешел к делу:
— Я с презрением отношусь к мнению кинокритиков, поэтому не слежу за профильной прессой.
Я согласно кивнул — неудивительно, после того как о «Блейдраннер» все дружно вытерли ноги.
Ридли улыбнулся и продолжил:
— Но не так давно мой агент рассказал мне об одном японском юноше, который обожает мои фильмы!
— Не все, но многие! — Вставил я ремарку, чтобы культовый персонаж не расслаблялся.
Ридли отмахнулся — мне, мол, плевать, что ты там думаешь, мелкий гук — и перешел уже к делу:
— А еще этот юноша говорил, что у него для меня есть пара сценариев.
— Больше пары, — Честно ответил я, — Но пока не написаны.
Ридли поскучнел, я обиделся:
— Меня зовут Максимус Децим Меридий! Командующий северными армиями! Генерал испанских легионов! — Ридли недоуменно поднял бровь, и я добавил громкости и пафоса: — Верный слуга истинного императора Марка Аврелия!
Сделал шаг на Ридли — всего на полголовы выше меня! — он послушно отступил:
— Отец убитого сына!
Еще шаг.
— И муж убитой жены!
Шаг.
— В этой или следующей жизни я отомщу за них!
Народ в зале, видимо, принял все происходящее за какой-то перформанс и зааплодировал.
— Простите за манеры моего непутевого сына, мистер Скотт! — Подошел к нам как обычно недовольный моим поведением отец.
Риддли, даром что Скотт, обижаться не стал, откашлялся и с улыбкой заметил:
— У вашего сына замечательные актерские навыки! — Перевел взгляд на меня: — Рим, значит?
— Рим! — Кивнул я.
— Историческое кино переживает не лучшие времена, — Заметил режиссер.
— До тех пор, пока кто-нибудь не даст ему хорошего пинка!
Ридли задумался — оно, конечно, риск, но каков потенциальный куш!
— Когда ты сможешь прислать сценарий?