Увлекшись мыслями, я ощутила, как выскальзывает из захвата магия. Я сильнее стиснула кулаки — и она пропала вовсе. Я что-то уловила — ведь не зря послушалась своей интуиции, подсказавшей насчет хвоста Льва. Не собираясь сдаваться так сразу, я прищурилась и попробовала снова.
Герт перед смертью успела дать мне много уроков колдовства. После одного из самых первых я выяснила, что магию сложно удержать. Она коварна: сделает лишь то, что захочет, и вы для нее не авторитет. Магию нужно хорошенько попросить. Заставить думать, что это ее идея, не ваша. Примерно так приходилось вести себя с Сэнди Шарлемэйн, менеджером в закусочной «Пыльных акров».
Странные ассоциации, конечно, но мысли о Сэнди напомнили мне о зыбучих песках, попав в которые чем сильнее дергаешься, тем быстрее тонешь. А уже они навеяли воспоминания о китайских ловушках для пальцев, в которые хоть раз попадался каждый ребенок, — из них получается выбраться, только когда смиряешься и перестаешь пытаться. Потом размышления перескочили на мамин фокус с мыльным пузырем, который помог заснуть ночью.
Я решила просто освободить голову, позволить мыслям течь свободно. Чем больше прояснялось сознание, тем ярче и четче становилась светящаяся аура вокруг принцессы, когда сама Озма с каждым мгновением тускнела все сильней. И не только Озма. Все в комнате тускнело и обретало иной цвет. Мне вспомнилось радио в автомобиле, которое ловит разные волны в зависимости от того, едешь ли ты в горку или спускаешься с нее. «А почему бы не попробовать покрутить ручку настройки?» — подумала я. И сработало!
Когда я сосредоточила все внимание в одной точке, свечение стало еще интенсивней, а настоящие цвета погасли. Все предметы по-прежнему были в комнате, но состояли теперь из странных сверкающих нитей. Ширма, чаша для умывания, гамаки, Озма. Даже я сама. Все стало энергией и было связано друг с другом.
На подсознательном уровне я понимала, что вижу сейчас настоящую Страну Оз. Я приоткрыла завесу тайны и шагнула в комнату, но отыскала в ней не волшебника-шарлатана, а пульт управления самим миром, и оказалось, что целый мир состоит из каких-то дурацких магических линий.
Что ж, прозвучало весьма непривлекательно. Но нет! Без преувеличений, это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Столь прекрасное, что хотелось потрогать, и я потянулась вперед, пытаясь поймать одну из нитей, беспорядочно парящих в воздухе. Пальцы мои прошли прямо сквозь нее — та слегка качнулась, но с места даже не сдвинулась. Когда я попробовала схватить в кулак целую пригоршню, осталась ни с чем. Зато заметила: если просто проводишь по нитям пальцами, то они отвечают на прикосновения, пока не начинаешь давить слишком сильно. И, если хватает терпения, их можно передвигать.
Это было странно и очень круто, но смысла в подобном умении я не находила, пока не заметила, что стремительные потоки магии, которые, казалось, беспорядочно витают в воздухе — те самые, с которыми я играла, — на самом деле медленно к чему-то притягиваются. И этим чем-то была Озма.
Нити-потоки словно вливались в нее и в то же время закручивались вокруг тела принцессы — самой яркой точки во всей комнате. Приглядевшись внимательней, я сообразила, что вся Озма — один большой запутанный магический узел. А что делают с узлами? Да, именно! Развязывают.
Я не желала причинять Озме боль, просто хотела посмотреть, что случится. А потому принялась водить пальцами рядом с принцессой, пытаясь проверить, смогу ли распутать беспорядочный клубок магических линий.
Сперва казалось, что все бесполезно, но через пару минут я заметила, как на локте принцессы выбилась одна крошечная ниточка, и подхватила ее пальцем. Совсем немного, но та все же подалась. Я прикусила губу от усердия, стараясь не тянуть слишком сильно, и осторожно дергала энергетические нити, словно распускала свободные петли старенького свитера из секонд-хенда, а Озма потихоньку распутывалась. Нет, вернее, не она сама распутывалась, а я словно бы распускала какое-то заклинание. Озма же в это время изменялась. Она становилась крупнее. Выше. Плечи расширялись, превращаясь в мужские. Точнее, полагаю, в юношеские. И, судя по изгибу спины, по наклону головы, юноша этот был мне знаком.
— Пит, — пробормотала я еле слышно.
Стоило сказать всего одно слово, и видение исчезло, а я вновь оказалась в реальном мире. Озма пропала, на ее месте с широко раскрытыми от удивления глазами стоял Пит. Он попятился к двери, поднимая руки, такой виноватый и робкий, будто его только что уличили в краже пирожных в дешевом супермаркете.
— Эми, привет! — проговорил Пит. — Что ж, это… это было довольно странно, ага? — Он оглядел меня. — Милый наряд, — добавил Пит, ухмыльнувшись.
Я не представляла, что и думать. Единственное, что я знала: по какой-то причине Пит слишком много раз водил меня за нос, но сегодня он не сможет повторить этот фокус. И все же нельзя отрицать, что я была немножко рада видеть его. Ведь это Пит, который спас мне жизнь, когда я только очутилась в Стране Оз. Пит, благодаря которому удалось не сойти с ума в темницах Дороти. Пит, ставший единственным человеком, с которым я могла поговорить, когда притворялась служанкой во дворце Изумрудного города.
— Забудь о наряде, — коротко бросила я и отступила, ощущая, как зашипели раскаленные руки, когда в ладони сам по себе появился клинок. — Думаю, пришло нам время поговорить.
Он поправил темную челку, которая падала на глаза. Такие же изумрудные, как и у Озмы. Пит отвел взгляд и глубоко вздохнул, а когда вновь посмотрел прямо, я почему-то вдруг почувствовала исходящую от него печаль.
— Это долгая история, — отозвался он. — Разве у нас нет тем получше?
— Эй, приятель, — проговорила я, шагнув ближе. Пит бросил быстрый взгляд на клинок. Мне не хотелось драться, но придется, если дойдет до этого. — В этой чертовой волшебной стране тебя я знаю дольше всех. И все твои слова были ложью. Так что нет. Ты мне нравишься. Пожалуй. Но, думаю, стоит кое-что мне объяснить.
Пит лишь покорно и понимающе кивнул. Он глубоко вздохнул и сел на пол, складывая на груди сильные жилистые руки.
— Ладно, — выдал он. — Но тебе тоже лучше сесть. Это не шутки, история действительно долгая. Притом всего я не знаю.
Задумавшись, я опустилась в гамак, в котором спала, однако босых ног от пола не оторвала, чувствуя так себя уверенней, несмотря на то что в руке моей был зажат клинок. Надеюсь, он не понадобится, но в этой стране никогда нельзя чувствовать себя в полной безопасности.
— Выкладывай, — поторопила я Пита. — Просто расскажи все, что сам знаешь.
— И откуда мне начать?
— С начала.
И Пит послушался:
— Однажды давным-давно…
7
— Давным-давно, — начал Пит, — жила-была маленькая девочка. Фея, если быть более точным, но кто знает, кто такие феи на самом деле? Никогда этого не понимал. Она была принцессой. Или… скажем… на самом деле совсем не принцессой, ведь родителей у девочки не имелось, так что фактически она была королевой. Но все думали, что глупо звать ее королевой, ведь девочка была еще совсем малышкой. Она даже ходить не умела. А потому назвали ее принцесса Озма.
— Как ребенок может быть королевой? — изумилась я. — Она что, одна-одинешенька ползала по дворцу? Кто о ней заботился? И… кто правил Страной Оз?
— У девочки была няня, — пояснил Пит. — Летучая обезьяна по имени Лулу, чья семья веками служила королевской. Лулу заботилась об Озме и вскоре начала считать девочку своим собственным ребенком.
Я вновь прокрутила в голове сказанное.
— Секундочку! — остановила его я. — Королева Лулу?
— Полагаю, сейчас она так себя называет, — с грустной улыбкой ответил Пит. — Ха-ха, в этой дурацкой волшебной стране даже няньки теперь носят короны.
— Вообще-то королева Лулу носит пачку и солнечные очки, — влезла я.
— Я хотел сказать — образную корону, — Пит усмехнулся. — Видишь ли, в Стране Оз есть вещь, которую необходимо просто понять: здесь лишь одна истинная королева. Не имеет значения, ребенок она или нет, Озма — единственная ныне живущая наследница феи Лурлин, а потому именно она правит королевством. Это своего рода закон. Древняя магия. Слушай, я тоже не совсем все понимаю, но я и не должен. От древней магии зависит все, понимаешь?
— Не особо, — отозвалась я. — Но продолжай. Может, потом получится уловить.
— Дело в том, что, по существу, у власти не стоял никто. Поэтому, когда из забытых земель сюда явился Волшебник, жители Оз были вполне готовы к приходу настоящего правителя. И вот он перебрался во дворец, взял малышку Озму, продал ее Момби и…
— Подожди-ка, — прервала его я. С каждой секундой история становилась все более удручающей. — Волшебник просто продал ребенка?
Пит в ужасе вскинул брови:
— Если придется пояснять тебе каждую мельчайшую деталь, я буду весь день тебе рассказывать эту историю.
— Но как же Лулу? — спросила я. — Если ей полагалось заботиться об Озме, почему она не остановила Волшебника?
— Он нашел волшебную шапку. — Пит печально покачал головой. — Если у тебя есть шапка, ты можешь контролировать обезьян. Много воды с тех пор утекло. Но шапка до сих пор спрятана где-то у Дороти. Во всяком случае, в обмен на помощь Волшебник отдал шапку Злой Колдунье Запада, и та превратила всех обезьян в своих рабов. Избавившись таким образом от Лулу, Волшебник смог исполнить свои планы.
— Я и не представляла, что Волшебник такой подлец, — прокомментировала я последние слова. — Хотя, полагаю, должна была уже догадаться.
Пит лишь бросил в ответ полный раздражения взгляд.
Я мысленно приказала себе замолчать. История Пита оказалась интересной. Безумной, но интересной. Вот что он мне поведал.
Однажды давным-давно (но не очень) в стране, которая сейчас, возможно, хорошо вам известна, жила-была принцесса-фея. Она, как и все королевы-феи до нее, появилась из цветка, выросшего на верхушке древнего фонтана в самом центре лабиринта, где магия этих земель сильна больше всего. По непреложным законам магии королевство по праву доставалось девочке, его правительнице и защитнице. Звали ее Озма, и она была слишком мала, чтобы стать настоящей королевой.