Не нравилось мне, как она со мной говорила. Словно я глупое дитя, а она — старшая сестра, которая только вернулась из колледжа и уверена, что знает все, потому что пару раз с кем-то переспала и прочитала несколько французских романов. Но пока такие, как я, боролись ради будущего Страны Оз, Многоцветка заперлась здесь, в своей крепости, не принося никакой пользы, лишь развлекаясь и обнимаясь со своим вялым, покуривающим радугу мальчиком-игрушкой. А теперь она смеет читать мне нотации о том, что будет хорошо для Страны Оз?! Бывает же наглость у людей!
Хотя в чем-то Многоцветка права. Возвращение настоящей Озмы действительно переменит правила игры. Но стоит ли этого риск потерять Пита? И даже если не стоит, могу ли я как-нибудь предотвратить такой поворот?
Единственное, в чем я сейчас точно была уверена: Многоцветка меня дико раздражала.
— Не хочешь жучка? — спросила она.
— Нет, спасибо, — бросила я в ответ.
Она щелкнула пальцами, и дымчатые образы Пита и Озмы мгновенно затянулись обратно в тело настоящей принцессы, которая скорчилась от неожиданного возвращения обеих душ. Упав со скамеечки, Озма приземлилась на четвереньки на каменный пол Луматориума, и ее тут же вывернуло.
Но вместо рвоты изо рта принцессы вырвался водопад маленьких радуг, который растекся по полу гадкой лужицей смешанных цветов. Многоцветка даже внимания не обратила на состояние принцессы, она смотрела на меня.
— Не переживай из-за этого, по крайней мере сейчас. Ритуал восстановления сложен, сначала мне нужно будет попросить своих спрайтов собрать все необходимые ингредиенты. К тому же нужно отдохнуть — я прямо чувствую, как мы говорим, а под глазами появляются темные круги. И не хочу показаться бестактной, но тебе, судя по виду, тоже стоит отоспаться. Хитклифф отведет вас в гостевую комнату, а завтра мы все решим, хорошо?
— Сначала я заберу вещи, спасибо, — сказала я.
Трофеи, захваченные у Льва и Железного Дровосека, теперь казались даже важнее, чем прежде; не знаю почему, но я не хотела выпускать их из поля зрения.
— Да, конечно, — согласилась Многоцветка, и я быстро сложила их обратно в сумку, гадая, что делать дальше.
19
— Нужно убираться отсюда, — заявила я Ноксу.
Мы с Озмой устроились в выделенной нам Многоцветкой комнате — у этой феи есть целая огромная крепость, а она не смогла разместить нас в отдельных комнатах! Но мне не спалось, и я отправилась на поиски Нокса. Он стоял, задумчиво прислонившись к стене, и смотрел в окно на вихрящиеся во тьме радуги, а я сидела на краешке его кровати, вспоминая все произошедшее сегодня.
— Куда убираться? — спросил он.
— Отыскать Момби в джунглях, — ответила я. — Или пойти на поиски Гламоры. Не знаю. Хоть куда-нибудь.
— Что ж, звучит неплохо. — Нокс отошел от стены и скрестил руки на груди. Ему явно не давал покоя какой-то вопрос.
— Что? — возмутилась я. — Чего ты так смотришь?
Нокс не торопился с ответом.
— Почему ты не захотела, чтобы я пошел с вами? — наконец спросил он. — Что такого ты рассказала ей, что не могла сказать мне?
— Я… — начала я оправдываться. — Не знаю. Ничего. Просто…
— Ты до сих пор мне не доверяешь? Даже теперь?
Сначала меня обидел этот вопрос, но потом я вспылила.
— Конечно же доверяю! — заявила я ему. — Хочу доверять. И делаю это. Но в Стране Оз доверию есть предел, я здесь не для того, чтоб парня заводить. Так что смирись. Я не была уверена, ясно? И рассказываю тебе все сейчас, разве нет?
Нокс поразился моей внезапной вспышке, но потом просто кивнул.
— Извини, — проговорил он. — Я понял. И ты права. Пожалуй, я слишком размяк, пока был потерян. Я… не знаю. Наверное, начал терять цель. Это лишь…
— Не бери в голову, — отмахнулась я. — Просто помоги придумать, как сбежать отсюда. Что бы она ни собиралась сделать с Озмой, мне не нравится эта идея.
— Неужели? — протянул Нокс. — Или тебе не нравится то, что она собирается сделать с Питом?
— Какая разница?
— Огромная! — возмутился он.
— Я хочу, чтобы с обоими ничего не произошло, — сказала я в ответ. — Мы понятия не имеем, что за абракадабру она собирается сляпать и какими будут последствия. Все, что я знаю, — это то, что Многоцветка жаждет засунуть Озму в ящик и распилить пополам.
— Я все же сомневаюсь, — заспорил Нокс. — Но расскажу, что знаю я. А я знаю: Озма важна. И она уже ведет себя иначе. Более властно. Если есть хоть какой-то способ помочь ей, мы должны его испробовать.
— Пит — мой друг, — тихо сказала я.
Теперь была очередь Нокса злиться.
— Знаешь, сколько друзей я уже похоронил? — взбесился он. — Забыла о Герт? Она не первая, но и не последняя, если мы что-нибудь не сделаем. Слушай, я надеюсь, с Питом все будет хорошо. Но оно не стоит риска.
Примерно то же сказала в лаборатории Многоцветка, только она выбирала менее приятные слова.
— Не оно, — выплюнула я в ответ. — Он. И если он не стоит риска, тогда кто стоит? Ты? Я? Разве не настало время, когда пора прекратить жертвовать всем и начать спасать людей?
Нокс вздохнул и посмотрел наверх.
— Не знаю, — немного помедлив, отозвался он. — Правда не знаю.
— Мне жаль, — проговорила я, вспоминая путь через Туман сомнений и слова Дороти о том, что я становлюсь похожей на нее. Пусть раньше я этого не признавала, но действительно боялась этого больше всего на свете. — Может, ты и не знаешь, но я знаю.
Нокс окинул меня взглядом, в котором, кажется, читалось уважение.
— Ладно, — медленно согласился он. — Я тебе помогу. Ты в одиночку преодолела долгий путь и заработала право принимать решения. Что бы ты ни решила, я сделаю. Только скажи. Но окажи мне одну услугу: обдумай все хорошенько. Для начала выспись.
— Ладно, — сказала я, поднимаясь с кровати. Хоть мы и решили сбежать, еще нужно сообразить, как это сделать. — Но завтра мы уходим.
Когда я вернулась в комнату, было темно и Озма уже спала. Я забралась под одеяло и все еще пыталась собрать воедино события этого долгого запутанного дня, когда с соседней кровати раздался крик. Я села.
Озма. Она кричала, извиваясь под шелковыми простынями, борясь с невидимым врагом.
— Нет! — яростно прорычала она. — Убирайся!
В глубине души хотелось просто не обращать на нее внимания и постараться заснуть. Это же разговаривающая сама с собой Озма. Подумаешь! Но я подскочила с кровати, ощущая, как знакомая уже тьма охватывает тело, приготовившееся к бою.
— Помоги мне! — взмолилась Озма. Но не своим голосом, а другим, мужским. А потом она вновь завизжала, извиваясь от боли и гнева. — Нет!
Тогда-то до меня и дошло, что в комнате, кроме нас, никого нет. Что бы ни напало на Озму, оно было внутри нее самой.
— Пит? — неуверенно спросила я.
На мгновение принцесса успокоилась и повернула ко мне голову.
— Прошу. — Губы ее дрогнули, и теперь можно было точно уверенной, что это говорит Пит. — Эми. Пожалуйста. Ты обещала. Помоги мне.
— Пит… Я…
— Я же помог тебе, — напомнил он. — А ты обещала! Умоляю.
Пришлось принимать молниеносное решение. Не знаю, поступила бы я иначе, если бы смогла вновь пережить этот момент. Пит был прав: он помог мне. И не единожды. Он мой друг. Пусть я многое сказала фантому Дороти в Тумане сомнений, пусть могла быть полна зла, когда это становилось необходимо, но все же я имела одну слабость: доброту. А доброта — та еще слабость. Теперь я это понимаю. Но до сих пор не уверена, что хочу полностью от нее избавиться.
Выбора не было. Он бы сделал для меня то же самое. Всего за одно мгновение я переключилась, метнувшись в сияющий мир света и энергии, в мир, где нужно было лишь потянуть за пару ниточек, чтобы получить желаемое. И я потянула за них. Тело Озмы начало изменяться. Она стала Питом, потом вновь собой. Словно девушка таяла, фигура ее стала преображаться, становясь абсурдной мешаниной: ноги и грудь Пита, голова и руки Озмы. Она сопротивлялась. Но Пит тоже боролся, пламенно желая освободиться. Я помогла ему еще немножко. Ведь обещала! Я чуточку подтолкнула, а потом резко рванула невидимые магические нити. Озма закричала в последний раз — громко, на пределе возможностей — и исчезла, оставляя в постели, где только что лежала, вспотевшего и задыхающегося Пита.
Он сел на кровати. По лицу текли слезы.
— Прости, — сказал он, вытирая лоб. — Спасибо тебе.
— Нет, — ответила я, наконец приняв решение. — Я не позволю им ничего с тобой сделать. Я обещала и от обещания не отказываюсь.
— Прости, — повторил Пит. — Я не хочу этого делать. Никогда не хотел. Но я не верю тебе. И желаю жить.
Он схватил с прикроватной тумбочки лампу и, прежде чем я успела сообразить, что Пит собирается сделать, ударил меня ею прямо по голове.
20
— Эми… — Голос Нокса и чья-то ладонь, отчаянно бьющая меня по щекам. — Эми, очнись. Ты должна подняться.
Все тело содрогнулось, когда ядовитый серный аромат заполнил легкие. Воняло будто бы палеными волосами. Я закашлялась и, распахнув глаза, увидела напряженное лицо нависшего надо мной Нокса. Его явно что-то выдернуло из постели: одет чародей был лишь в свободные пижамные штаны, а волосы его выглядели даже растрепанней, чем обычно.
— Нокс? Что происходит? Почему я лежу на полу?
— Понятия не имею, — ответил он. — Это ты мне расскажи. Хотя… Не важно. Давай поднимайся. Творится что-то неладное. Воистину неладное.
И тут я вспомнила. Пит. Причина, по которой я была не в постели. Я вывернулась и осмотрела комнату в поисках противника. Но его уже не было. Ну конечно, как иначе?
Я задумалась, припоминая каждую крошечную деталь, пытаясь понять, почему Пит так поступил и куда мог уйти. Но голова все еще кружилась, и не получалось даже сложить два и два.
— Пит, — проговорила я. — Он ударил меня. Там что-то…
Я замолчала, увидев огромное окно на другом конце комнаты. Звезды еще не погасли, но небосклон был светел. Везде виднелись лишь языки пламени. По всему горизонту острова Радужных водопадов омывало море огня — и не просто огня. Лижущие небо языки пламени были всевозможных цветов, от пастельно-розового до насыщенного синего и болезненного ядовито-зеленого.