— Несите, несите носилки, — закричал кто-то, и носилки потащили к машине.
Киршбаум стоял не двигаясь. К нему подошел полковник.
— Поедемте с нами, Наум Аронович, — попросил он, — понадобятся ваши показания.
— Да, конечно, — кивнул ювелир, поворачиваясь к полковнику. — Спасибо вам, вы все сделали правильно.
— Это вы сделали правильно, что пришли к нам, — улыбнулся полковник, — мы этого Мироненко уже два года зацепить пытались. Но он все время уходил. А вот теперь попался и уже не отвертится.
Они сели в машину.
— Я все-таки не все понял, — сказал полковник, — они привезли к вам часы, которые оказались у Сыроежкина, и самого Сыроежкина. А при чем тут девушка, про которую вы говорили?
— Это ее часы, — пояснил старик, — они и приехали, чтобы я ее нашел.
Они искали девушку. Просто у нас было мало времени, и я не мог вам все объяснить подробно.
— Понятно, — весело кивнул полковник. Он был молодой и красивый. И ему еще нравилась его работа. — А где девушка? — спросил он, улыбаясь.
— Ее нет. Она ушла сегодня утром, — ответил ювелир. — Я подозреваю, что она сбежала из дома.
— Сейчас многие бегут, — отмахнулся полковник, — найдется. Главное, что мы Мироненко взяли.
Всю дорогу Наум молчал, глядя в окно. Когда они вышли из машины, он сказал полковнику:
— Нужно будет эту девушку найти. Мироненко говорил мне, что они назначили награду за ее голову.
— Найдем, — горячо заверил его полковник, — раз Мироненко взяли, то теперь все будет в порядке. Сегодня у нас такой улов. И Гришу Мироненко взяли, и всех его людей повязали.
— Не всех, — возразил старик.
— Ну пусть не всех, — все так же весело согласился полковник, — все равно хорошо. Даже если от этих типов мы Москву на несколько лет избавим, здесь чище будет.
Они прошли в кабинет. Полковник счастливо улыбнулся, показывая на стул.
В большой комнате находилось еще несколько человек. Это была комната сотрудников спецназа.
— Взяли Мироненко, — слегка хвастливым голосом сообщил полковник, снимая фуражку, — и всю его банду взяли.
Он обернулся и увидел, что старик стоит перед фотографией, висевшей на стене.
— Пойдемте ко мне в кабинет, — позвал ювелира полковник.
— Это она, — сказал вдруг старик, показав на фотографию девушки, висевшую на стене.
— Что? — не понял полковник.
— Она, — упрямо повторил ювелир, снова показывай на фотографию.
Наступила тишина. Все замерли, глядя на старика.
— Кто она? — дрогнувшим голосом спросил полковник.
— Та самая девушка, — повернулся к нему старик, — из-за которой ко мне Мироненко приезжал со своими людьми.
И сразу все взорвалось. Все закричали одновременно, забегали. Полковник подскочил к ювелиру.
— Что же вы сразу не сказали? — рассерженно спросил он. — Значит, это та самая девушка.
— Часы, — закричал кто-то, — это те самые часы.
— Черт знает что, — разозлился полковник. — Вы не путаете? Может, это не она?
— Она, — упрямо сказал старик, — я ничего не путаю. Она ночевала у меня сегодня дома.
Полковник бросился к телефону.
— Министерство. Срочно генерала Артюхова. Или подполковника Цапова.
Алло, да-да, срочно. Скажите, что мы обнаружили часы Ирады Махмудбековой. Да, да. И выяснили, где она сегодня ночевала. Что? Нет, мы ее не нашли. Мы нашли свидетеля, который ее видел. Да, да, точно видел.
Он положил трубку.
— Сейчас найдут Артюхова или Цапова, — пояснил он сотрудникам. — Ну, уважаемый, вы и задали нам задачу, — покачал он головой, обращаясь к Науму Киршбауму, — теперь мы всю ночь спать не будем. Садитесь и начинайте рассказывать все по порядку. Только помедленнее…
Глава 23
Часов в семь вечера, когда он уже считал, что трудный день почти закончен, раздался звонок прямого телефона премьера Министр внутренних дел знал, что тот звонит лишь в самых экстренных случаях. Президент считал, что контроль за силовыми министерствами исключительно его прерогатива. Зная его ревность и подозрительность, премьер не любил подставляться и предпочитал не вмешиваться в сферу действий президента, лишь изредка давая конкретные поручения членам своего правительства.
Однако министр внутренних дел считался креатурой премьера. Тому с трудом удалось не только отстоять министра, но и сделать его вице-премьером, как бы повышая его статус. И министр об этом всегда помнил. Он снял трубку и услышал знакомый голос.
— Что у тебя происходит? — недовольно спросил премьер. — В городе бардак. Мне докладывают, что идет настоящая война, твоих людей убивают, а ты сидишь и ничего не знаешь. — Я знаю, — сдерживаясь, сказал вспыхнувший министр. Интересно, кто успел доложить о нападении на сотрудников милиции, зло подумал он.
— Вас не правильно информируют, — сказал он, — мы проводили мероприятие, в результате которого убит один бандит. К сожалению, погибли и двое наших людей.
— Ты телевизор включи, — посоветовал премьер, — по новостям НТВ все уже рассказали. Вообще непонятно, как они работают, новости раньше нас с тобой узнают.
Министр хотел сказать, что он знал эти новости. Вернее, узнал их почти сразу, как только случилась трагедия. Но решил промолчать. В подобных случаях лучше не спорить с начальством. Это знал даже министр внутренних дел такой огромной страны, как Россия. Он взял карандаш, чтобы успокоиться, и стал вертеть его в пальцах.
— Мы проводим оперативные мероприятия по нормализации обстановки в городе, — казенным чужим голосом сообщил министр.
— Ты мне сказки не рассказывай. Утром звонил секретарь Совета безопасности. Ты ведь знаешь, как президент реагирует на любое сообщение о чеченцах. А тут такое — напали на чеченский дом, всех перебили, девушку увели в заложницы. И это в Москве происходит, у нас под носом.
— На дом действительно напали, — согласился министр. — но это было бандитское гнездо. Засевшие там бандиты оказали сопротивление. Среди них были не только чеченцы, но и представители других национальностей. Хозяин дома сейчас в реанимации. А девушку в заложницы никто не брал. Она, к сожалению, пропала. Это внутренние разборки бандитских группировок.
— Значит, пусть они убивают друг друга, а мы будем наблюдать? — разозлился премьер. — Я не знаю, кто там на кого напал. Это твое дело — разбираться. Только девушку эту найди.
— Мы ее ищем, — коротко ответил министр.
— Лучше ищите. И еще вот что, — сказал премьер, чуть помявшись, — она что, действительно родственница этого… вице-премьера? Ну, того самого, ты знаешь, о ком я говорю.
— Да, — подтвердил министр, сломав карандаш. Все-таки секретарь нажаловался, подумал он обреченно. — Да, она действительно дочь его сестры.
— Ты вот что, — сказал премьер, — постарайся найти ее. Сам понимаешь, мы только что закончили войну. Зачем нам лишние неприятности? А ее дядя — уважаемый человек в Чечне. Очень даже уважаемый. Ты ведь сам все понимаешь?
— Понимаю, — согласился министр.
— В общем, брось на это дело лучших профессионалов. И найди девушку.
Чтобы завтра доложил. Человек не иголка, просто так пропасть не может. До свидания.
— До свидания, — сказал министр и положил трубку. Минут пять он сидел молча. Потом поднял трубку другого телефона.
— Артюхов, — спросил он недовольным голосом, — кто сообщил газетчикам о перестрелке на улице Ляпунова?
— Не знаю, — удивился генерал.
— Так узнай и взгрей этого сукина сына как следует! — разозлился министр.
— Слушаюсь, — генерал тоже знал, что в такие моменты лучше не спорить с начальством.
— Как дела у Цапова? — спросил министр.
— Ищут, — виновато доложил Артюхов, — мы точно знаем, что она жива.
Первую ночь она провела в лесу, а потом на даче у врача, который подобрал ее на трассе. Где она провела вторую ночь, мы пока не знаем. Мы очертили примерный район поисков, оцепили весь округ. Я думаю, мы ее найдем.
— Мне звонят все время, — вдруг сказал министр, то ли решив объяснить свой интерес к этому делу, то ли пытаясь оправдаться перед самим собой, — у меня как будто других дел нет, как эту пропавшую девицу искать. В Тамбове пять человек убили, и никто об этом не говорит. А здесь весь город с ума посходил, только про нее и говорят.
Артюхов молчал. Генерал понимал состояние министра. Было обидно, что все вышло так глупо. Ведь если бы сотрудники милиции подъехали чуть раньше, если бы они сразу узнали девушку, еще до того, как там появилась голубая «Тойота», возможно, трагедии бы не случилось и она сидела бы сейчас перед ним.
Но нужно считаться с реалиями. Произошла трагедия, а девушка сбежала. Теперь еще нужно выяснить, кто из его сотрудников успел позвонить на телевидение. А может, это сделал кто-то из случайных свидетелей. Как доказать министру, что это сделали не обязательно его люди? Впрочем, расследование нужно все равно проводить по всей форме. Он поднял трубку телефона, вызывая к себе заместителей.
Ни министр, ни генерал Артюхов даже не подозревали, что в тот момент, когда они разговаривали, Махмудбеков пришел в себя.
— Где я, — спросил он офицера, сидевшего рядом с ним, — в тюрьме?
— Нет, — ответила вместо офицера девушка-санитарка, — вы в больнице, в реанимации. Как вы себя чувствуете?
Исмаил закрыл глаза, вспоминая, что случилось. Потом, дернувшись, открыл глаза.
— Где моя дочь?
— Успокойтесь, — подскочила девушка, — вам нельзя волноваться.
— Где моя дочь?
— Я не знаю, — пожала плечами санитарка, глядя на вскочившего офицера милиции.
Тот явно не знал, что ему делать.
— Где моя дочь? — в третий раз спросил Исмаил.
— Мы не можем вам все рассказывать, — замялся офицер, — сейчас над этим работает целая группа наших сотрудников. Исмаил попросил:
— Позовите кого-нибудь из моих людей. Офицер посмотрел на девушку. Она смущенно пожала плечами, не зная, что делать. Затем сказала:
— Я позову врача.
И быстро выбежала из палаты. Офицер нахмурился. По правилам, установленным самим Цаповым, в палату к больному не мог заходить никто без ведома дежурного офицера. Даже личные охранники Исмаила Махмудбекова.