И все Грешники, ПраведникиПол Кемп
Кейл проснулся в полутьме комнаты. Голос его бога кружил на цыпочках в вялом после сна сознании. Он лежал в постели с открытыми глазами и взмокший от пота. После нескольких ударов сердца, зрение привыкло к темноте, тонкие лучи света Селуне пробивались сквозь затворенное окно и немного освещали комнату. Силуэты мебели разбавляли окружающий сумрак серым и приносили спокойствие: вот его кресло, вот стол для одежды и лампа для чтения. Он был всё ещё дома, в Штормовом Пределе. Хотя… нет, он мог быть где угодно.
За последние десять дней Маск полностью захватил его сны, показывая в них чуждые, тёмные и продуваемые ветрами, пейзажи, шептался в ушах, неотрывно преследуя. В странных промежутках между сном и бодрствованием Повелитель Тени рассказывал ему о словах силы. Кейл сделал предположение что это молитвы и магические песнопения. Пока он помнил только смутные образы из видений, показанных ему Маском. Слова же Повелителя Тени вспоминались с удивительной точностью, словно они изначально были заложены в его сознании.
Его сознании? Он громко рассмеялся. С момента принятия Зова Маска он всё меньше и меньше различал, где заканчивалось его сознание и начиналось сознание его бога. Последние грёзы делали эту границу ещё более неопределенной. Ты можешь служить, но при этом оставаться самим собой, напомнил себе Кейл. Его друг Прыткий Джак, сам будучи клериком, говорил ему тоже самое. Но Эревис всё ещё сомневался. Служение Маску отличалось от услужения Джака тому же Брандобарису. Маск требовал большего, чем просто верить в него. И сам Кейл, похоже, был нечто большим для Повелителя Тени. Маск выбрал его для чего-то важного?
Он уставился в тёмный потолок.
— В этом все дело?
Маск, разумеется, не ответил.
Кейл, тем не менее, догадывался, как добиться ответа от Повелителя Тени. Его грёзы подсказывали ему решение.
Некоторое время он просто лежал, размышляя и дискуссируя сам с собой, затем, наконец, принял решение. Как же он устал от всех этих непонятных слов и прочей загадочной бессмыслицы. Да, он был жрецом. Жрецом истинным, но при этом он не обязан во всем подобать Маску. Даже с одним единственным заклинанием он мог единиться со своим богом и, возможно — только возможно, — иметь ясное представление о его целях.
И тут уже самому решать — соглашаться с ними или нет.
Кейл склонился над небольшим столиком, который ютился за его кроватью и зажёг фонарь для чтения. Мягкое оранжевое пламя запустило на стены пляшущие тени. Эревис извлёк из тайной нишы своего столика мягкую чёрную маску, свой святой символ, который достался ему во время последнего похода к гильдии Ночных Ножей и, вновь опустился в кровать. Слова заклинания Единения всплыли в его сознании.
Он поднялся, прошёлся до своего кресла для чтения и опустился в него.
Лучшего места для встречи со своим божеством не найти, иронично предположил Кейл.
Его язык засох и прилип к нёбу, ладони взмокли. Он пристально уставился на пламя фонаря, пытаясь себя успокоить. Почувствовав себя готовым к дальнейшим действиям, Кейл зажал мягкий бархат маски большим и указательным пальцами и принялся за чтение молитвы. С первыми же словами силы, которые сорвались с его языка, тени со стен соскочили и принялись кружить и роиться вокруг него, окутывая его плотной пеленой тьмы. Он почувствовал, как поднимается вверх, словно его душа отделилась от тела и взмыла под потолок. Звук, похожий на рев водопада, заполонил уши. Кейл лишь крепче сжал зубы и выговорил последние слова вызова. Рёв усилился. Его сознание уносилось вверх со скоростью падающей звезды.
Внезапная тишина. Тьма. Пустота. После…
Он почувствовал присутствие Маска. Божество, лучась злобой, подавляло окружающую тьму. Кейл различил его силуэт — стройную фигуру человека в окружающей пустоте. Эревис хотел задать ему вопросы, но с губ не сорвалось ни слова. Во всяком случае, не с его.
«Наблюдай», — раздался голос в сознании. Кейл почувствовал угрозу в этом голосе и улыбнулся. Силуэт Маска растворился во тьме и стал неразличимым, оставив Эревиса одного в пустоте.
Внезапно пространство вокруг стало меняться: появились строения, дома, башни, стены, свет. Селгонт в миниатюре. И Кейл над всем этим возвышался. В небе над Селгонтом сияла… нет, не Селуне. В небе светил ухмыляющийся череп, окружённый слезами — символ Цирика Тёмное Солнце. На противоположной стороне города стоял человек в пурпурном плаще, так же как и Кейл, возвышаясь над Селгонтом. Он, казалось, не замечал Эревиса, целиком отдавшись созерцанию города своим голодным взглядом. Свет луны-черепа придавал гладкому и узкому лицу незнакомца зловещий оттенок. Перед ним поддрагивал искривленный жезл цвета слоновой кости. Он двигался, словно управляемый невидимой рукой, и дома, которых он касался, рушились, превращаясь в развалины.
Кейл догадался, что этот жезл — воплощение силы. И большая опасность для Селгонта.
«Жезл будет твоим символом, — сказал голос в его голове, — после того, как ты расправишься с этим злом и убьёшь его нынешнего хозяина».
Кейл попытался возразить. Он больше не убийца. Никогда больше! Но его губы были по прежнему крепко сжаты. Как он мог обмануть своего бога? Маск знал его, знал кем и чем он был. Отрицать это было бесмысленно.
— Это моя… — он замер на полуслове, чтобы поправить себя. — Твоя цель?
«Вглядись пристальнее. Увидишь свою цель. Или её часть».
Кейл внимательно посмотрел на человека в пурпурном плаще и увидел тьму за его плечами — участок более глубокой тени, отдаленно напоминающей фигуру человека. Два глаза возникли в этой тьме и остановили свой взгляд на Кейле. Эревис слегка наклонился вперед, чтобы разглядеть всё получше…
И обнаружил себя смотрящим на пламя в лампе.
— Тьма — выругался он. Несколько мгновений ушло на то, чтобы собраться с мыслями. Что, Девять Кругов Ада, сейчас произошло? Очередной абсурд? Хотя чего, собственно, он ожидал? Встречи с Повелителем Тени тет-а-тет? Или, быть может, милой беседы за кружкой эля? Кейл улыбнулся собственным мыслям.
Нет. Он видел только то, что увидел. Ничего более. И ему придется либо действовать, отталкиваясь от увиденного, либо всё это просто проигнорировать. Обдумывая решение, Кейл поднялся на ноги, задул пламя в фонаре и улегся обратно в кровать. Чтобы он не выбрал, внимать откровениям Маска или же нет, в отдыхе он нуждался при любом раскладе. Завтра у него и Тамалона небольшой приём во дворце Халорна. Все ключевые игроки Старого Чонсела соберутся в этом месте, будет, разумеется, и сам Халорн со своей дурацкой эксцентричностью. Поэтому Кейлу потребуются все его силы и терпение.
Ривен понимал, что дремлет. Он попытался разбудить себя силой воли, но ничего не вышло.
Он парил над Селгонтом. Ночь укрыла город тёмным плащом, огни уличных факелов мерцали в ночи. Странно, но улицы были совершенно пусты.
Его взгляд поймал едва уловимое движение рядом с дворцом Халорна. Ривен заставил себя снизиться над позолоченным дворцом, принадлежащим болвану, управляющему Селгонтом. Далеко внизу он разглядел человека в пурпурном плаще с тонким, напоминающим крысинное, лицом и с чёрным искривленным посохом в руках. Ривен почувствовал мощь, исходящую от жезла и возжелал его.
«Это могущество», — сказал голос из ниоткуда.
Его собственный голос?
Человек внизу взмахнул посохом, направив волновые потоки силы на стены здания, а затем задрал вверх угол строения, словно это был обычный ковер. Дворец казался по-детски беззащитным перед этим незнакомцем. Бронзовый святой символ болтался на его шее на тонкой цепочке. Ухмыляющийся череп, окружённый капельками слёз. Символ Цирика Безумного.
Человек, держа в одной руке угол дворца Халорна, а в другой — свой посох силы, нервно озирался по сторонам, словно ожидая опасности. Ривен запомнил его лицо, прежде чем тот полностью скрылся из поля зрения.
Ривен хотел этот посох. С его помощью ему наконец удасться создать свою собственную организацию. Небольшую, законспирированную гильдию высокопрофессиональных наёмных убийц.
«Этот жезл может быть твоим, — мягко проговорил голос в сознании, — если ты присягнешь мне в верности».
Ривен похоже стал догадываться, кто вторгся в его грёзы.
— Кто ты?
Смех в ответ. Следом за ним, Селгонт внизу стал исчезать в вихре теней под тусклый свет звезд. Вверх стал низом, и пара глаз возникла из теней — юных, но знающих многое, пронзительных.
«Ты знаешь кто я». — В голосе слышались нотки веселья.
И Ривен действительно знал. Во всяком случае, думал, что он знал. Знал, что его конкурент Кейл недавно обратился к вере Маска и стал его жрецом. Ривен предположил, что Маск одарил его своим даром, но тот воспротивился. А теперь Маск просто пересмотрел свои взгляды касательно каждого из них. В последнюю встречу, он и Кейл схлестнулись в схватке и его противник использовал заклинание, чтобы одолеть его. Статус жреца дал Кейлу это преимущество.
У Кейла вообще было предостаточно козырей.
«Присягай», — подтолкнул к решению голос.
Обдумывание решения заняло всего один удар сердца. Если Маск обещает могущество, то Ривен его примет. На своих условиях.
— Если скажешь, что я жрец во плоти, — сказал Ривен, — то ты покойник.
Глаза в пустоте сощурились в усмешке. «Мне доподлинно известно, каков ты».
Ривен кивнул.
— Тогда я...
Он обнаружил себя смотрящим в тёмный потолок комнаты.
— ... клянусь, — закончил убийца, слегка смутившись. Свет фонаря с улочки Ларавкан пробивался сквозь ставни. Тени заполнили скудно обставленную квартиру.
Ривен сбросил с себя одеяло и сел. Сон был всё ещё свеж в его памяти. Он самолично присягнул богу. Или нет? Драйзек потянулся к поясу с оружием, свисающему с изголовья его кровати, и извлек одну из своих магических сабель. Её вес был ему точно по руке. Она была реальной. В отличие от призрачного сна. Богом Ривена был металл в обличье монет и клинков.