Довериться кому-то трудно, но награда за доверие порой превосходит все ожидания.
В школе мы наконец-то пересекаемся с Гордеем. Вылавливаю его из толпы:
– Привет! – И пихаю локтем в бок. – Все еще избегаешь меня?
– Нет, просто был занят. С этой учебой голова кругом, – он устало закатывает глаза.
– Только не говори, что ты отличник.
Дей поджимает губы и разводит руками.
– То есть ты все это время не избегал меня, а учился? – уточняю я.
– Ага.
– Ну хоть на мой день рождения-то придешь? А то я уже начинаю сомневаться…
– О, Вера, привет, – нашу беседу прерывает Лида.
Шестеренки в голове застывают, пока я соображаю, как познакомить друзей. Лида переводит взгляд на Гордея и оценивающе рассматривает его с головы до ног. Сегодня он выглядит особенно хорошо: длинные волосы собраны в хвост и закреплены светлой прядью; под темно-бежевым пиджаком водолазка нежно-бежевого цвета, брюки в тон пиджаку, темно-коричневые мужские туфли.
– Я Лида, – она протягивает Гордею изящную ручку.
Меня словно колет изнутри крошечными иглами.
– Гордей, – он пожимает ее руку.
Выдыхаю. Если бы он сейчас поцеловал ее руку, меня бы разорвало от ревности.
– Я вам помешала? – Лида переводит взгляд на меня.
– Да нет, мы как раз собирались в столо…
– Что такое? – Лида поворачивает голову к Гордею.
– Ты мне кого-то напоминаешь. Не могу понять, кого.
– Мне часто говорят комплименты, – она игриво поправляет волосы и улыбается губами, накрашенными темно-красной помадой.
Если я попробую такой оттенок, тут же прослыву дурнушкой. Она же выглядит стильно и элегантно. Даже ее зубы кажутся еще более белыми (и на них нет ни следа помады). Гордей не отвечает. Неловкость становится катастрофической.
– Пойдемте, – предлагаю я, – а то не успеем перекусить до урока.
– Мне нужно забрать кое-что в учительской, – Лида склоняет голову. – Была рада познакомиться, Гордей.
Он кивает ей вслед. Когда мы спускаемся по лестнице, он облегченно выдыхает.
– Если хочешь что-то сказать, говори, – требую, хмурясь.
Ненавижу недомолвки. Все отношения рушатся из-за них.
– Никак не вспомню, где я ее видел. Такое чувство, будто под слоем косметики скрывается другой человек.
– Ой, ну кто бы говорил? – улыбаюсь от уха до уха. – Ты и сам постоянно экспериментируешь с косметикой.
– Но меня-то ты ни с кем не перепутаешь, – резонно замечает он.
– Твоя правда.
– Вер, – он останавливается и легонько касается моего запястья, – давай прогуляем?
– Чего это вдруг?
– Настроения нет, да и предчувствие какое-то дурное, – Дей озирается и доверительным тихим тоном сообщает: – Наверняка контрольную по истории сегодня проведут, а я плохо подготовился.
– А тебя не заставят отдельно ее писать?
– Нет. Большинство учителей за «разделение ответственности», – он показывает воздушные кавычки. – Твои прогулы, ты с ними и мучайся. Так что, пойдем?
– Ну пойдем. А куда?
– Ко мне. Я еще водолазку дурацкую выбрал, – он запускает пальцы себе под ворот, чешет шею и оттягивает ткань. – Видишь раздражение? Весь день так хожу. Все тело исчесал!
– Да пошли уже, – хватаю его за руку и веду к выходу.
Пока Гордей в душе, валяюсь на его кровати в обнимку с подушкой-пончиком. Она стала для меня настолько родной, что хочется выклянчить ее у Дея. Но я выше этого. А еще я не собираюсь лишать себя повода заглянуть к нему в гости, даже если он звучит по-детски. Ну нравится мне обниматься с этой подушкой, что поделать?
На улице темнеет все раньше. Еще бы, скоро октябрь, а я никак не привыкну к тому, что больше нет длинных теплых ночей. Чем дальше меня уносит жизнь, тем дальше остается мама и воспоминания о ней. Хоть в смартфоне сохранены ее фотографии и голосовые сообщения, я начинаю забывать, как она выглядела. Иногда просыпаюсь по ночам в поту, потому что мне снится, что у нее никогда не было лица.
– Прости, что так долго.
Гордей появляется в комнате в длинной темно-зеленой футболке и светло-серых штанах. На его шее болтается полотенце, которым он то и дело треплет влажные волосы. Дей продолжает ходить босиком. Завидую. Я вот без двух пар носков – обычных и шерстяных – мерзну даже в теплом доме.
– К слову, о Лиде. Она тебя не обижает? – Дей садится в кресло и поворачивается ко мне.
– Ну, мы вроде как дружим. Я позвала ее на день рождения.
На самом деле еще нет, но подумываю об этом. Напишу ей сообщение с приглашением. А еще надо спросить родственников, вдруг они не захотят праздновать… Мы и так с Милой сильно ударили по их карману.
– Это хорошо. Я боялся, что кроме меня у тебя никого не будет.
– Это еще почему? – поворачиваюсь на бок и подпираю голову кулаком.
– Девчонкам нужны девчонки.
Делаю страшные глаза. Гордей мягко поясняет:
– Ну, у вас же всякие секретики между собой, совместные походы в туалет…
– Я и с тобой могу в туалет зайти, там же кабинки, – возражаю. – И секреты у нас с тобой тоже есть. Наш блокнот в поле, например. И вообще, с каких пор ты стал таким… сексистом, что ли?
– Да ни в жизнь, – Дей смеется и качает головой. – Я… не знаю, что хотел сказать. Просто беспокоюсь за тебя.
– Ага? И чего это ты обо мне беспокоишься?
Мы начинаем играть в гляделки. Гордей вдруг отталкивается ногами от пола и опускается перед кроватью на колено. Вряд ли он задумывал эту позу специально. А еще он так близко, что от запаха лилий кружится голова.
– Вер… – Дей склоняет голову.
В нетерпении провожу зубами по нижней губе. Он отводит взгляд. Его кадык подскакивает и опускается. Дыхание Гордея щекочет кожу на щеке. Он облокачивается на диван и склоняется ближе. Замираю, боясь испортить момент.
ДЗЫНЬ-ДЗЫНЬ!
От неожиданности резко сажусь, из-за чего мы сталкиваемся лбами, и Гордей отшатывается, сев на пол.
– Ай…
– У меня сейчас череп треснет, – жалуется Дей, потирая ушиб, и тянется к телефону.
– Прости-прости, – прижимаю ладони к пульсирующей, пробивающейся наружу шишке.
– Да, Тихон? Она со мной. Что?.. – Гордей смотрит на меня.
Внутри все холодеет. Что-то случилось с семьей? С Милой?!
Подскакиваю одновременно с Гордеем.
– Понял, сейчас проверим. Подъезжай как сможешь, – он спешно сует телефон в карман и бежит в коридор.
Я за ним.
– Одевайся, поедем на озеро, нужно кое-что проверить, – командует Гордей.
Не успеваю сообразить, как мы уже сидим на скутере и мчимся куда-то вдаль. По лицу бьет ветер вперемешку с холодным дождем. Жмусь к Дею, крепко обхватив его за талию.
– Так что случилось? – кричу я, стараясь перекрыть шум мотора и ветра.
– Пока не знаю точно! Скоро поймем!
Сердце колотится. На улице темно. Небо рассекает молния, за ней грохочут сталкивающиеся тучи. Вжимаюсь в Гордея и прислоняюсь щекой к его спине. Проносящиеся мимо поля похожи на мрачные пейзажи из фильмов ужасов. Не хватает только ожившего пугала.
Когда мы приезжаем, Гордей бросает скутер с включенным зажиганием и фарой и подбегает к берегу.
– Видишь что-нибудь? – кричит он.
– Нет!
Сверкает молния. Вырисовывается лодка. Перевернутая лодка!
– Там! – тычу рукой в сторону. – Лодка перевернулась!
Гордей срывает с головы шлем и кидает на землю, вкладывает мне в руки смартфон.
– Звони в скорую, – на мгновение он задерживает взгляд на мне.
Развернувшись, Дей забегает в воду и плывет к лодке. У меня трясутся руки, ноги, губы, подбородок. Дрожу, пытаясь дозвониться до скорой помощи. Когда мне это удается, я с трудом объясняю, что произошло. Раз перевернулась лодка, а Гордей понесся к ней, значит, кто-то пострадал.
Сбрасываю вызов и обхватываю смартфон ледяными руками. Подношу их к носу в молитвенном жесте. Гордея не видно.
– Ну же… Где ты?..
Вспышки молнии озаряют небо и озеро все чаще. Лодка уплывает дном кверху, никого не видно. Кладу телефон на землю и ноги сами ведут меня к озеру. Стопы сводит судорогой от холода. Зубы стучат друг о друга. Сжимаю и разжимаю кулаки, делаю шаг за шагом. Кроссовки вязнут в илистом дне, затрудняя движение.
– Где же ты?
Еще вспышка. Гордея все еще не видно, а лодка уже так далеко, что я начинаю задыхаться от переживаний. Если я сейчас ничего не сделаю, то больше никогда его не увижу.
Всматриваюсь в темную гладь, и меня трясет еще больше. От холода, от страха, от неведения. Если я останусь жить, а он утонет, я никогда себе этого не прощу. Делаю самый трудный в моей жизни вдох и по пояс захожу в воду.
Я должна попытаться. Должна найти его и спасти. Все, что будет после, уже неважно.
Собираюсь с силами и прыгаю в ледяное озеро.
Падаю под воду. Выныриваю и жадно вдыхаю. Холод обжигает глотку и легкие, одежда прилипает к телу. Вспышка света озаряет озеро, и сквозь разошедшийся ливень вижу Гордея, плывущего мне навстречу. Он поддерживает кого-то, иногда с головой уходя под воду, но каждый раз выныривая, отплевываясь и подплывая.
– Подхвати его! – сипит Дей, оказавшись ближе.
Порываюсь помочь и вдруг замираю, болтая ногами в воде.
Не чувствую дна!
Размахиваю руками, бью ладонями по воде, обрызгивая Гордея, и тону, едва успев задержать дыхание. Дей рывком вытягивает меня на поверхность, дернув за запястье. Цепляюсь за него, вьюнком обвиваю его предплечье. Слышу хриплое дыхание Гордея, но ничего не могу с собой поделать.
Меня трясет.
Он тащит меня и незнакомца на берег. Выползаю на коленях и откашливаю воду. Дей кладет парня на землю под светом фары, щупает его пульс, проверяет дыхание ладонью; раскрывает глаза и чуть поворачивает голову так, чтобы на лицо попал свет.
Мое сознание спутывается. Воспоминания сохраняются вспышками: вот растрепанные волосы Гордея, капли с которых падают на лицо незнакомца; вот Дей сквозь зубы велит пострадавшему не умирать, оказывая первую помощь.