Отхожу, чтобы рассмотреть воплощенную в жизнь идею, и понимаю, что не хватает парика.
– Можно уже открыть глаза? – спрашивает Гордей.
– Да. У тебя есть черный парик?
– Что-то было.
– Думаю, макияж будет лучше смотреться с ним.
Дей поворачивается к зеркалу и разглядывает лицо.
– Мне нравится, – говорит он. – Свежо, дерзко. Только добавлю одну вещь.
Пока возилась с Деем, в горле пересохло.
– Пойду заварю чай, – заявляю я. – Хочешь?
– Да! Спасибо.
Пока нагревается чайник, сижу за столом и размышляю о результате. Визуально выглядит неплохо, но я совсем новичок. Наверняка наделала кучу ошибок.
– Эй, не ты ли обещала себе отбросить неуверенность? – тихонько шикаю сама на себя. – Возьми себя в руки.
– Я буду в ванной, – предупреждает Гордей и закрывается изнутри.
Чайник вскипает. Берусь за ручку, чтобы разлить воду по кружкам, и слышу звонок в дверь. Интересно, кто это? Алена? Или что-то дома стряслось? Надеюсь, нет. Немного поколебавшись, ставлю чайник обратно и выхожу в коридор.
Открываю дверь. Огромный розовый букет из прекрасных красных бутонов заслоняет гостя. Может, у Алены появился ухажер?
Из-за букета выглядывает молодой человек. Он очень кого-то мне напоминает: черные волосы, карие глаза, нос с горбинкой, над губой пробивается темный пушок.
– Простите… вы кто? – спрашиваю.
– Я Резо, – говорит он взволнованно и протягивает мне руку. – Мне сказали, что человек, спасший меня, живет здесь.
Пропускаю гостя в дом.
– Простите, что без приглашения, – извиняется Резо, снимая обувь. – Я недавно восстановился и сразу решил прийти сю…
Он прерывается на полуслове. Жду, пока он продолжит, но замечаю, куда он смотрит, и поворачиваюсь. Из ванной комнаты выходит Гордей, держа у лица раскрытый веер. Его глаза теперь карие из-за линз, но парик он еще не надел. Он оглядывает нас с Резо поверх веера и выглядит при этом ужасно… соблазнительно?
Резо подается вперед и протягивает Гордею букет, едва не опускаясь на колено.
– Я так долго хотел вас отблагодарить! Спасибо, что спасли мне жизнь. Вы – моя героиня!
Тишина лопается дерзким громким смешком, вылетевшим из моей глотки. Затыкаю рот руками, но меня разбирает истеричный хохот. Из глаз текут слезы. Гордей складывает веер.
– Резо, – смеясь, говорит он. – Спасибо, конечно, но я парень.
Гость выглядит растерянным. Он переводит взгляд то на меня, то на Дея, и в итоге опускается на колено, чтобы найти хоть какую-то точку опоры.
– Но… я думал… – бормочет он.
Поднимаю руки и машу на лицо, пытаясь перестать плакать от смеха.
– Поднимайся, – Гордей протягивает Резо руку и тот неуверенно ее сжимает. Дей помогает ему встать. – Пойдем на кухню. А его, – Гордей принимает роскошный букет, – разделю на несколько частей и самую большую отдам маме. Тебе лучше поблагодарить ее за то, что она родила меня.
– Что? А… ладно, – Резо потирает шею. – Простите…
– Да брось, не переживай, – отмахивается Дей и кладет букет на кухонный стол.
Пока он разделяет цветы на нечетные стопки, разливаю чай по кружкам.
– Прости, – говорю я Резо.
– Вот еще кое-что, – Резо достает из карманов чурчхелу в прозрачных пакетиках, – к чаю.
– Ты ведь сын Вано? – Он кивает. – Тогда как так получилось, что вы с Гордеем незнакомы?
– Вообще-то знакомы, – Дей ставит часть роз в вазу и подстригает стебли следующего букета. – Просто в последний раз виделись лет…
– Десять, – подсказывает Резо.
– Да, десять лет назад.
– Я забыл, как выглядит твой дом.
– Мама сделала ремонт, даже я бы его не узнал.
– Ты отрастил волосы…
– Ага.
– А почему в таком наряде?
– Увлекаюсь косплеем. Одеваюсь, как персонажи из фильмов, мультиков, игр или аниме.
– Ха, хоть что-то осталось от прежнего тебя, – Резо улыбается. Его больше не сковывает стеснение. – Помнишь, как ты пытался сшить кофту и исколол мне все руки булавками?
– Да-а, было дело.
Попивая чай, наблюдаю за воссоединением друзей и завидую. Хотелось бы и мне знать Гордея в детстве. Почему одни знают классных людей много лет, а другие встречаются с ними уже во взрослом возрасте?
– Ты не против, если я покажу Резо, чем занимаюсь? – спрашивает Дей.
– Я только за, – улыбаюсь. Обмениваемся с Гордеем игривыми взглядами. Мне в голову приходит идея. – Резо, приходи ко мне на день рождения.
– Когда и куда?
– Придешь двенадцатого октября утром ко мне и вместе до ее дома дойдем, – Гордей подходит к Резо, обнимает за плечо и похлопывает. – Пошли, мне так много надо тебе показать.
Я не мешаю Дею вспоминать детство и сиять при виде старого друга. Следую за ними и понемногу узнаю все больше и больше о парне, в чье мужество влюбилась. Кажется, у него может появиться еще один настоящий друг. Гордей достоин быть счастливым, как никто другой.
Школьный журнал нужно успеть выпустить дважды: до ноябрьских каникул и перед Новым годом. Мы с Лидой и ребятами активно работаем над концепциями и переосмыслением того, что другие ученики выпускали в предыдущие годы. В библиотеке скопилась целая пачка экземпляров с пыльными страницами. Идеи прошлого десятилетия казались мне оригинальными и в чем-то даже новаторскими. Тогда у издателей журнала было куда меньше технологий, чем у нас, и им приходилось выкручиваться, ежедневно напрягая уставшие после учебы мозги.
– Так что, вы с ним встречаетесь? – спрашивает Лида.
Выныриваю из размышлений. Мы сидим на полу в ее комнате, разложив вещи по кровати, столу и невероятно теплому и мягкому белому ковру.
– Вроде того, – отвечаю, уже не краснея.
Первое время меня бросало в жар от любых мыслей и слов, касающихся Гордея.
– А ты хорошо его знаешь? – Лида перелистывает черновой вариант журнала, который мы скрепили крупными скобами степлера.
– Да, – пытаюсь думать о чем-то другом, но не могу не спросить: – А что?
Когда на днях мы с Деем обсуждали мою склонность к ревности, он сказал: «Ревность – это беспомощность людей, неспособных доверять». Эти слова прочно засели у меня в голове, и с тех пор я стараюсь себя контролировать. И у меня только начало получаться!..
– Несколько лет назад в школе был скандал, – начинает Лида, словно нарочно щекоча мои нервы. – Поговаривают, что из-за него уволился учитель. Вернее, его вынудили уволиться, потому что между ними была… – она вдруг прочищает горло, покашливая в кулак, и осторожно добавляет: – Между ними была связь. Понимаешь, о чем я?
– Это всего лишь слухи, – отвечаю, сдержавшись и не спросив, что за бред она несет.
– Хотелось бы в это верить. Но…
– Лида! – в комнату врывается ее младшая сестра с разъяренным лицом. – Где косметичка?!
– Ты не видишь, что у меня гости? – голос Лиды натягивается от напряжения. – Поищи в ванной, она всегда там.
– Ты такая вредная! – девчонка окидывает меня взглядом и уходит, громко хлопнув дверью.
Пока Лида вздыхает, потирая лоб, я смеюсь.
– Похоже, у наших сестер много общего. Моя меня тоже все время зовет вредной и злой.
– А сколько лет твоей сестре?
– Недавно исполнилось семь.
– Завидую, – Лида морщится. – Этой дурынде полгода назад исполнилось двенадцать, и это худшие полгода в моей жизни. Она ворует у меня косметику и вещи. Не удивлюсь, если когда-нибудь и мужчину отобьет.
Слова о мужчине напоминают о прерванном разговоре.
– Ты что-то хотела сказать про Гордея и учителя? – напоминаю я.
– Да… Я слышала, что тот учитель – отчим Гордея, и что он заставлял его одеваться в женскую одежду.
Фыркаю:
– Ну и чушь!
– Почему ты злишься? – Лида распахивает глаза.
– Да потому, что слухи ничего не доказывают. И мой Гордей бы все рассказал, если бы было что-то подобное.
– Твой Гордей, значит? – улыбается Лида.
Подловила. Как же ловко она умеет жонглировать темами.
В свой день рождения жду Лиду возле ее дома. Я могла бы сказать ей адрес, но почему-то хочется немного прогуляться и поболтать. К тому же Ирма с Тихоном не раз намекали на прошедшей неделе, чтобы я ненадолго ушла. Надеюсь, они не готовят ничего, кроме еды, иначе мне придется придумывать, как отреагировать на «сюрприз», а я не очень-то этого хочу.
– Фух, прости, я поздно начала собираться, – Лида выскакивает из дома, на ходу раскручивая бигуди. Она сует их в карман пальто, и мы приветственно обнимаемся. – С днем рождения, Веруся!
Это впервые, когда кто-то называет меня настолько слащаво. Обращение Гордея не считается. Да и мне такое не нравится. Имена даются не для сюсюканья.
– А подарок я тебе вручу дома вместе со всеми, хорошо?
– Как хочешь.
Лида берет меня под руку. Сегодня безветренно, даже немного потеплело. Мама как-то рассказывала, что, когда я родилась, солнце светило весь день, будто на дворе не осень, а лето.
– Сегодня что-то не слышно никаких уведомлений, – замечает Лида.
– Я оставила смартфон дома.
– Как так? В век технологий и соцсетей?
– Я больше люблю личное общение. За сообщениями в мессенджерах эмоций не видно, а смайлики или стикеры можно ставить те, что не отражают твои настоящие чувства.
– О-о-о, – Лида многозначительно кивает, – не знала, что дружу с философом.
– Я художник, а не философ, – отвечаю как можно пафос-нее.
Хихикая, бредем к моему дому.
– Как часто тебя просят нарисовать бесплатно чей-нибудь портрет? – интересуется Лида.
– В новой школе еще ни разу не просили. А в старой постоянно подходили и говорили, что я должна радоваться, что мне позволяют себя рисовать. Типа, без спроса нет художника.
– Фу, не люблю таких людей. Противные, как дождевые черви.
Киваю, поддерживая беседу. С близкими друзьями или родными людьми не всегда хочется долго болтать. Иногда можно просто слушать их и получать удовольствие от хорошей компании.