– Хорошо сыграно, – повторил Жан-Лу – Вы попали в точку. Буду честен: я не ступлю на этот мост. Не ухвачусь за спасительную ниточку.
Глаза девушки увлажнились. Обиделась?
Чем внимательнее приглядывался Жан-Лу, тем меньше она напоминала хрупкую напуганную беременную, с которой он общался в сети. Ни следа тревоги. Язык жестов не взывает о помощи. Сплошная гордость на высоких каблуках.
– Я поступлю вопреки моим правилам. Проявлю откровенность. Прямоту. Возможно, даже жестокость. Сегодня я буду спать один. Не изменю жене. Мне жаль, если вы неверно истолковали нашу переписку, я этого не хотел. Простите.
Разочарованное выражение мгновенно исчезло с лица девушки.
– Браво, Жан-Лу. Браво. Вы с блеском прошли первое испытание. Но… но я не Фалина.
– Не понимаю…
Она легонько сжала ладонь Жана-Лу и повела в ближайший к старому порту угол холла.
Он увидел девушку с книгой на коленях, в длинной юбке в стиле «вестерн» и белой кружевной блузке. Никаких украшений, лишь черный треугольный кулон на шее. Волосы скрыты элегантной банданой цвета опавших листьев.
– Я подруга Фалины. Она очень застенчива и боялась нарваться на записного бабника.
Девушка отпустила руку Жана-Лу, и она повисла в пустоте, как будто он сам протянул ее для рукопожатия. Фалина повернула голову и взглянула через плечо. И в тот же момент Жан-Лу вспомнил девушку с жемчужиной. У той были такие же глаза. Огромные. Бездонные. Молящие о милосердии.
20:45
Жюло не сразу сообразил, что было не так в фотографиях на странице Bambi13 в фейсбуке.
Волны баюкали его, он набирал горсть песка и бездумно пропускал сквозь пальцы. Пришлось сделать над собой усилие, отряхнуть ладони и вернуться к работе. Его зацепил контраст.
Чаще всего на странице с фото было указано место съемки. Бодрум в Турции. Лансароте в составе Канарских и Лампедуза в составе Пелагских островов. Санто-Доминго в Доминиканской Республике. Нгапали в Бирме. Шикарные курорты. Страшно дорогие. И все расположены по соседству с крупнейшими на планете лагерями беженцев. Случайность или хитрая западня? Bambi13 выдавала себя за студентку, специализирующуюся на правах человека, готовую бороться с ужасами жизни перемещенных лиц, гниющих в лагерях смерти, и… позировала в образе ветреной богачки. Как это сочетается? Сочувствие к чужому горю и беззаботные каникулы? Так ведут себя все туристы, жаждущие солнца и экзотики.
Жюло вытянул ноги и приказал мозгу сконцентрироваться. Нет, его смущало что-то другое, далекое от философских умствований.
Bambi13 – никакая не докторантка-антрополог! Она объяснила Франсуа Валиони, что ездит по приглашениям зарубежных университетов, а оплачивает все исследовательская лаборатория, где она пишет работу. Вранье! От первого до последнего слова! Bambi13 — девушка лет двадцати, из эмигрантской среды. Каким же образом она за полгода объездила все эти страны? Кто ее спонсировал?
Жюло не мог представить себе Bambi13 девушкой-богачкой, избалованным чадом нефтяного магната. Неужели его интуиция среагировала на число 13, пришпиленное к нику, и все то, что она о себе рассказывала? Буш-дю-Рон, Марсель, дочь африканских мигрантов, которые чаще занимаются уборкой в особняках, чем живут в них. Или дело во взгляде в камеру у отеля «Ред Корнер»? В нем были вызов и спокойная решимость следовать путем, который выбрал кто-то другой. Болван Петар Велика с его «парикмахерской» психологией угадал: этот взгляд поразил лейтенанта в самое сердце. Потряс сильнее, чем изящество форм загорелого тела без лица, скрытого платком с узором из сов. Совершенно неуместных на мусульманском покрывале.
Море тихо рокотало в нескольких сантиметрах от пляжа. Жюло отодвинулся назад, не отрываясь от экрана. Он открыл другую папку. Уходя из участка, лейтенант задал поиск на слово сова и удивился разнообразию взглядов на эту хищную птицу. Сова приносит удачу. Нет, несчастья. Сова – символ мудрости (со времен греческой мифологии до наших дней), спутница богини Афины. Умная, ясновидящая, проницательная, хитрая. Или наоборот – прислужница демонов, ведьм и колдуний, вестница смерти. Но главное – ночная птица. Днем она ничего не видит и прячется, а с наступлением темноты вылетает на охоту и ловит дичь, которую никто, кроме нее, не видит, не чувствует и не слышит. Сова убивает своих врагов во мраке, ее уханье возвещает спящему семейству об исчезновении одного из них. Очередное совпадение? Аналогия с убийством Валиони очевидна. Даже слишком?
Вдалеке подростки разделись, решив искупаться. Они громко смеялись, мешая Жюло размышлять. «Ну почему, скажите на милость, – раздраженно спрашивал он себя, – девушки и парни пытаются привлечь внимание друг друга свистом, воплями, диким хохотом? Да, при моей любви к тишине вряд ли когда-нибудь получится завести подружку».
В лучшем случае – старую очкастую сову. Полную противоположность Bambi.
Мысленно он не добавил 13, и ник превратился в имя Бэмби, которое по непонятной причине звучало знакомо, как будто он его уже слышал. Недавно. Совсем недавно.
Черт, глупость какая… Лейтенант прогнал эту мысль и закрыл ноутбук, вспомнив слова шефа: «Приклей лицо со снимка, сделанного камерой у отеля, к фантастическому телу этой псевдостудентки, и поймешь, что она могла убедить Валиони отвезти ее хоть на край света…»
Петар зрил в корень.
Странная девушка заворожила не только Франсуа Валиони, но и лейтенанта Жюло Флора.
Хотя она, скорее всего, убийца.
Хуже того – Жюло предчувствовал новые убийства.
Сыщик поднялся, бросил последний взгляд на подростков. Чуть дальше, за маяком и фортом, появилась красная точка – рыбацкая шхуна возвращалась в порт.
21:13
Альфа́ следил взглядом за маленькой красной точкой. Приближаясь, она увеличилась в размерах и превратилась в звездочку с семью красными лучами на леере. Через десять минут судно прошло мимо мола и причалило. Рыбак крутил штурвал одной рукой, покуривая длинную самокрутку. Он бросил канат стоящему на пирсе Альфа́.
– Привяжите, уж коли Аллах привел вас сюда.
Альфа́ принял конец, показавшийся ему невероятно тяжелым, и прочел написанное на борту название. «Аракс».
Его-то он и искал.
Хозяин шхуны прислонился к ржавой двери каюты и с наслаждением выпустил дым. Он не торопился начинать разговор. Альфа́ пытался проанализировать немногие детали, освещенные единственным фонарем. На правой руке курильщика была вытатуирована голубка. На носу и рубке – рисунок: корабль на горе. Ноев ковчег?
– Пришли из Армении? – спросил он.
Рыбак одарил его недобрым взглядом и ловко выплюнул окурок, попав точнехонько между палубой и пирсом.
– Некоторые парни за меньшее оскорбление отправлялись на дно Каспийского моря. Я – курд, малыш, разве не видишь?!
Он расстегнул рубашку и продемонстрировал Альфа́ «руку Фатимы»[46], висевшую на волосатой груди.
– Рожденные у подножия Арарата, все мы – потомки Ноя! Мы уплыли в изгнание, чтобы заново заселить планету, помочь людям плодиться и размножаться. Говорю это, чтобы ты понял, зачем я мотаюсь туда-сюда по морю, будь оно неладно!
Альфа́ слушал монолог рыбака и закреплял концы, демонстрируя мощную мускулатуру. Он распрямился, и его голова оказалась на уровне рубки.
– Я от Саворньяна.
Курд снова закурил, и Альфа́ подумал: «Небось всю дорогу крутил сигареты, до самого берега…»
– Извини, парень, не знаю такого.
– Группа бенинцев. Была у вас на борту два месяца назад. Музыкант, болтливый агроном, человек со шрамом…
Рыбак обвел взглядом пустынный порт, словно опасался чужих любопытных ушей.
– Ладно, ладно, вспомнил я то плавание. Кто навел тебя на мой ковчег?
– Они… и еще несколько друзей.
– И что они тебе наговорили?
– Сказали, вы честный и правильный.
Туше́. Курд выпустил густую струю дыма.
– Так и есть… Если можешь оказать услугу, действуй… Жаль, я слишком поздно родился и не был проводником на войне. Вроде того пастуха, который помогал цыганам и евреям утекать в Швейцарию. Теперь вот компенсирую как могу. – Он стукнул кулаком по ржавой двери рубки, демонстрируя надежность. – На «Араксе» они уж точно в большей безопасности, чем на надувном плоту.
Саворньян назвал цену «круиза» на «Араксе» – от 2000 до 5000 евро. Как в бизнес-классе до Эмиратов. No comment…[47]
– Согласен, – кивнул Альфа́. – Помогать нашим братьям уехать – долг, а не преступление.
Курд недобро ухмыльнулся:
– Да уж, братья… Согласен, ты чернее меня, но многие твои друзья-приятели без зазрения совести оставили бы соплеменников с территорий южнее Сахары подыхать в пустыне.
Альфа́ снова кивнул – мол, я тоже это знаю.
– У меня есть план. Хочу организовать канал помощи нашим братьям. План простой и надежный. Многие умерли, так и не дождавшись, и…
Моряк перебил Альфа́:
– Знаю я все эти разговоры, не трать слова! «Я помогу добраться до правильного порта». Все проводники это обещают. Мы – перевозчики и ни за кого не отвечаем. Точка. Не герои и не мерзавцы. Просто делаем свое дело.
Он хмыкнул и взял долгую паузу, чтобы собеседник не догадался, как часто он повторяет эту шутку:
– Не уверен, что машиниста поезда на Освенцим предали суду.
Курд был явно не силен в истории.
Он взялся переставлять ящики с рыбой.
– Потому я и хочу встретиться с твоим патроном. С тем, кто отвечает за «погрузку».
Потомок Ноя обкладывал льдом и посыпал солью дораду и сардины.
– Мой план может принести хорошие деньги, намного больше, чем твое корыто. У меня сеть в африканских районах южнее Сахары, я знаю нужных людей и придумал комбинацию, которая никому не приходила в голову.
Альфа́ развернул плечи, закрыв собой единственный фонарь. Курд держался в тени, точно хищник, напуганный затмением.