альной миграции.
На горизонте, за мысом Карро, виднелись бухты Синего Берега и лесистые холмы, приютившие хутор Соссэ-ле-Пен. Блан-Мартен подарил его родителям в 1995 году.
Особняк на скальном карнизе, где одна только ванная превосходила размерами их квартиру в Эг Дус. Мать с трудом согласилась на подобную роскошь и плохо к ней привыкала, но малыш Жорди так гордился своим подарком… Отказ был бы равносилен неприятию успеха ее дорогого мальчика. После смерти мужа (с ним случился обширный инфаркт, когда он рыбачил с понтона) женщина девять лет жила в доме одна.
Когда не стало родителей, исчез и мальчик Жорди.
Начал с нуля и забрался на самый верх.
Блан-Мартен скользнул взглядом по домам квартала Эг Дус, они стояли лицом к морю, но были отделены от остального города лабиринтом тупиков.
Дети никогда не узнают, каким был путь отца в высшее общество, хотя через несколько месяцев – или лет? – Жоффруа станет председателем ассоциации «Вогельзуг».
Журден выпрямился и, не вставая со стула, прикинул высоту ограды, защищавшей виллу, и забора вокруг сада. Точно так же были обустроены владения его сыновей в Эгийе, Кабриесе и Кэрри-ле-Руэ. Они родились «наверху». Там и забаррикадировались на всю оставшуюся жизнь.
Журден посмотрел на часы. У него есть полчаса на уточнение некоторых моментов. Разминирование спорных сюжетов. Дестабилизирует или нет французское общество появление нескольких сотен тысяч беженцев? Четыре миллиона ливанцев приняли на крошечной территории своей страны, населенной в шесть раз плотнее Франции, полтора миллиона сирийцев. И что же? Рухнула финансовая система? Все экономисты сходятся во мнении, что приток иностранных рабочих дал экономике шанс подняться. Хорошо обученные, опытные, не достигшие пенсионного возраста люди принесли дохода больше, чем сами стоили государству.
Журден Блан-Мартен готовился свернуть шею очередной фальшивой истине, но тут зазвучало «Адажио» Барбера, и он полез в карман за телефоном.
Петар. Петар Велика.
От дурного предчувствия запершило в горле. Полицейский майор вряд ли звонил так рано, чтобы сообщить об аресте убийцы Франсуа Валиони. Журден встал и устремил взгляд на порт Ренессанс: неутомимый мистраль атаковал яхты, и они рыскали по воде.
– Блан-Мартен?
– Он самый.
– Не стану ходить вокруг да около. Мы… У нас еще один труп. Жан-Лу Куртуа. Та же схема, что с Валиони. Привязан. Вены перерезаны. Найден в «Ред Корнер». На этот раз – номер «Караван-сарай».
– Вы не приказали вашим людям наблюдать за отелем? – удивился Блан-Мартен.
– Естественно, приказал! Это может показаться невероятным, но…
– Неважно, – перебил сыщика председатель, плевать хотевший на извинения Велики. – Жан-Луи Куртуа около двадцати лет назад покинул «Вогельзуг». Веская причина, чтобы не вмешивать в дело мою ассоциацию. Я рассчитываю на вас, майор.
08:21
Петар Велика, чтобы не чувствовать себя пленником пустыни, оставил открытым окно в номере, пусть даже окружная дорога и торговая зона – не самый красивый вид. Петар вернулся под полотняный потолок, к песчаным стенам. Серж Тисран, управляющий в безупречном галстуке, напоминал колониального чиновника, которому поручили объявить бедуинам, что на их землях нашли нефть. Так что отвалите…
– Во всех отелях сети «Ред Корнер» в любой стране номера совершенно одинаковые, это так? – спросил Петар.
Тисран кивнул.
– Покажите мне все комнаты. Раз мы имеем дело с серийной убийцей, которая каждое утро оставляет нам по трупу в разных концах планеты каждый вечер в другом номере я должен понимать, куда она завтра отправится на охоту.
Он повернулся к лейтенанту. Жюло сидел на декоративной табуретке и как умненький-благоразумненький отличник ждал инструкций начальства.
– Пока я делаю обход, составь подробный отчет.
Приунывший Жюло смотрел в спину шефу и задавался риторическим вопросом: «За что?!» Петар приобнял управляющего за плечи. Со стороны могло показаться, что он беседует с агентом по недвижимости.
– Итак, Серж… В номере «Розовый лотос» на стенах висят японские эротические эстампы и ящики заполнены шариками гейши? А в «Кариоке» в изобилии стринги, танга и другие бразильские трусики? Ну показывайте ваши богатства, друг мой.
Петар вернулся через полчаса, один. Подсел к лейтенанту в баре, и тот поставил перед ним стакан и бутылку воды.
– Ну, и..?
Жюло доложил сжато и точно, в режиме реального времени. Жертва, Жан-Лу Куртуа, – отец семейства, без криминальной истории; председатель ассоциации поддержки родителей детей-трисомиков. С Франсуа Валиони его связывает только «Вогельзуг»: он проработал в ассоциации около десяти лет, потом ушел в отставку.
Велика слушал молча.
– Сценарий убийства аналогичный, – продолжил лейтенант. – Судебные медики пришлют предварительный отчет утром. Мы проверяем записи с камер, пытаемся выяснить, та же это девушка или другая.
В глазах майора появился интерес. Он посмотрел на вход в «Ред Корнер», где дремал бригадир Талеб. Он всю ночь сторожил отель. Тянул пустышку. Откуда им было знать, что убийца прикончит свою жертву в номере «Караван-сарай» и попадет в гостиницу, миновав единственный (он же центральный) вход?
– Майор… – Жюло повысил голос. – На месте преступления обнаружены два отличия – по сравнению с номером «Шахерезада». Уточнить?
– Вперед.
– Во-первых, куски разбитого стекла на ковре, рядом с телом Куртуа. Эксперты говорят, это осколки небольшого украшения, безделушки, но форму они пока не восстановили.
– Ладно, позвонят, когда соберут пазл. А второе отличие?
– Кровь. Жан-Лу Куртуа укусил своего палача. Палачку. В руку, если верить экспертам. Кровь обнаружена на одежде, губах и резцах жертвы. Чужая и его собственная. Мы, конечно, зашлем все, что собрали, в национальную картотеку генетических отпечатков, но лично я не надеюсь, что к загадочной девушке нас приведет ее ДНК.
– Вот как. А на что ты рассчитываешь, хитрец?
– На ее группу крови, которую определили за пять минут.
– И?..
– АВ. Одна из самых редких. Течет в венах четырех процентов населения планеты.
– Гениально! Всего-то несколько миллионов подозреваемых.
Лейтенант посмотрел на часы, допил воду, взял бутылку и поднялся.
– Не хочется торопить вас, патрон, но у нас через пятнадцать минут встреча в центре Аль-Ислах, так что я не успею взять вам кофе в «Старбаксе».
– Черт. И как мне продержаться день без моего эфиопского Kati Blend?!
Жюло улыбнулся. Велика тащился за ним с неохотой, его явно не грела мысль о свидании со специалистом по древней Африке и раздражал тот факт, что место назначил не он. Не хватает, чтобы университетские преподаватели начали изображать перегруженных работой звезд. Они молча шли к «Рено Сафрану», и Жюло воспользовался моментом, чтобы выдать шефу последнюю информацию.
– Мы успели проверить мобильный Куртуа. Его подцепили в точности, как Валиони. Он много месяцев общался в личке на фейсбуке с предполагаемой убийцей. Инициативу проявила она.
– Надеюсь, не под ником Bambi13?
– Нет. На сей раз девица назвалась Faline95.
– 95? Валь-д’Уаз?[88] Не дверь в дверь с Марселем.
– А если 95 – не номер департамента, а год рождения? 21 год. Все совпадает.
Петар остановился перед машиной цвета «голубой металлик».
– С чем именно? Почему ты так уверен, что Faline95 и милая крошка Bambi13 – одно и то же лицо?
Жюло посмотрел на начальника в упор:
– Вам известно, кто такая Фалина, майор?
– Нет… Певица?
– Лань, патрон.
Велика переспросил, как будто не расслышал, и выражение лица у него сделалось странное.
– Лань?
– В книге Зальтена[89] Фалина – кузина и подруга Бэмби.
– Дьявольщина…
Майор на секунду замер, потом вдруг кинул ключи помощнику:
– За руль, Шерлок! Начнем большую игру. Позвоню Риану, пусть объявит в розыск Бэмби Мааль, задержит у нас ее младшего братца Альфа́ и – главное – устроит нам свидание с Лейли, матерью двух ангелочков. На сей раз Центральное управление судебной полиции раскатает перед нами красную дорожку.
08:27
– Открой глаза, Тидиан!
– Незачем, дедуля.
Мальчик зажмурился, когда они проехали круглую площадь и он понял, что сумеет добраться до школы вслепую. Его мозг фиксировал все, с самого детства: звук шагов по гравию, когда идешь по дорожке через парк, пение птиц в оливах на улице Жана Жореса, запах хлеба из булочной на углу улицы Пастера. Подождать на светофоре. Услышать, как останавливаются машины. Перейти на другую сторону.
– Открой глаза, Тидиан!
Он не захотел, чтобы дед держал его ладонь в своей. Одной рукой мальчик прижимал к себе бесценный мяч, другую вытянул вперед, прощупывая темноту. Но когда Мусса положил руку ему на плечо, он не воспротивился.
– Осторожнее, милый, тротуар!
Тидиан шагнул, высоко подняв одну ногу, потом другую. Передвигаться во мраке не составляло труда: слушай внимательно – и все дела. Тидиан уже уловил крики на школьном дворе, оставалось добраться до школы по прямой улице. Дед шел рядом, готовый подхватить, не дать упасть, – так сторожат первые шаги ребенка.
Тидиану не очень-то хотелось, чтобы приятели увидели его с закрытыми глазами. Когда по его ощущениям до входа осталось несколько десятков метров, он решил «прозреть».
Победа! Перед ним дом № 12 с птичьей клеткой на балконе.
Мусса сжал запястье внука:
– Маленький негодник! Не стоило рассказывать тебе историю о солнце, ослепившем твою маму!
– Благодаря тебе, дедушка, я стану таким же сильным, как она. Буду тренироваться, научусь различать запахи – как пастушья собака, видеть по ночам – как кот, бегать в темноте – как мышь.
Мусса поправил Тидиану воротник рубашки.