– Очнись, черт тебя подери! У нас подозреваемая в бегах. Преступница, зарезавшая двух отцов семейства и пытавшаяся укокошить третьего. Она наверняка добралась до бейрутского аэропорта и села в самолет. Мы шерстим списки пассажиров всех рейсов и возьмем ее, как только приземлится. Не будем ждать у камина результатов из лаборатории.
Жюло сглотнул горькую слюну. У него появилось тошнотворное чувство, что начинается травля зверя. Петар Велика был человеком действия, когда ход следствия ускорялся, он оказывался в любимой стихии. Не требовалось разбираться в том, как и зачем девушка убивала, нужно было предотвратить следующую попытку. Нейтрализовать преступницу. И обо всем забыть.
– Я предполагаю, – продолжил майор, немного успокоившись, – что она, возможно, действовала не одна, и вот тут мне понадобятся твои мозги.
Жюло встряхнулся, пытаясь собраться с мыслями.
– Мы не бездельничали. За вечер нашли трех потенциальных кандидатов на роль двойников Бэмби Мааль, – сообщил майор.
«Пока я часами бился над неразрешимыми головоломками, патрон действовал. Он в тыщу раз эффективнее, прагматичней и сообразительней меня!» – уныло думал лейтенант.
– Первую зовут Нура Бенхадда. Эту красивую ме- тиску мы с тобой видели в «Ибисе». Она убирается в отеле и поет как богиня, живет в стране легально. Подозревать ее мы можем из-за потрясающей пластики и того обстоятельства, что мать Бэмби работает в том же отеле.
«Ничего нового…» – подумал Жюло.
– Вторую обнаружил Тони. Камила Саади живет этажом ниже, прямо под квартирой Лейли Мааль. Она учится на одном факультете и курсе с Бэмби Мааль. Они близко дружили, потом рассорились. Тони считает, что виной всему зависть и ревность: Камила не выдерживает сравнения с Бэмби. Но ты сам говорил – фотошоп творит чудеса. Не обязательно быть Холли Берри, чтобы заманить пятидесятилетнего женатого мужика в ближайший «Ред Корнер».
«Ложный след…» – подсказала Жюло интуиция.
– Третья заинтересует тебя больше, – пообещал Велика. – В контактах Бэмби Мааль нашлась некая Шерин Мёнье. Она на два года старше, познакомились они на курсах зумбы в марсельской ассоциации любителей танца «Исадора». Две красотки, одинаково тоненькие и гибкие, как тропические лианы. Девицы остались близкими подругами, хотя видятся нечасто. Шерин Мёнье – бортпроводница в «Ройяль Эйр Марок».
Жюло вздрогнул. Бортпроводница! Недостающее звено в его рассуждениях. Девушка, которая может фотографироваться в разных концах планеты, вот откуда фотографии Bambi13 на фейсбуке. Одной загадкой меньше…
«И одним вопросом больше…» – осадил себя лейтенант. Кто такая Шерин Мёнье – убийца, присвоившая личность подруги, или всего лишь сообщница? Впервые за утро Петар замолчал, утихла и кофеварка.
Прозвучала отбивка новостей, и в тот же момент вошел Риан:
– Жюло и Петар. Два кофе? Заказ готов!
Лейтенант Флор не откликнулся. Завеса исчезла. Все вокруг вдруг расплылось и замедлилось: Петар, встающий, чтобы взять чашку; голос журналиста, вещающего по радио; Риан, изображающий баристу.
Жюло и Петар. Два кофе? Заказ готов!
Он наконец ухватил за хвост воспоминание, за которым охотился три дня. Не картинка, не ощущение – фраза! Простая, отфильтрованная, засунутая в дальний угол мозга и ждущая, чтобы ее достали.
Бэмби и Альфа́. Два кофе? Заказ готов!
Лейтенант молниеносно соединил фразу с местом, датой и точным временем: «Старбакс» рядом с «Ред Корнером», три дня назад, через несколько минут после обнаружения тела Франсуа Валиони.
Жюло Флор как сомнамбула протянул руку и взял горячий кофе.
Бэмби и Альфа́.
Два связанных друг с другом имени. Никаких сомнений – он находился рядом с братом и сестрой Мааль, в ста метрах от места преступления. Мысли уподобились взбесившемуся табуну. Как только одна улика обеляла Бэмби, немедленно появлялась другая и указывала на нее. Как пазл, части которого не желают складываться. Именно по этой причине он сконцентрировался не на идентификации девушки, а на ассоциации «Вогельзуг», незримо присутствовавшей во всех ответвлениях расследования.
Когда Жюло вернулся к реальности и решил поделиться с шефом этим странным совпадением, он осознал, что в комнате установилась мертвая тишина. Диктор сообщил результаты футбольного матча и удручающие цифры роста безработицы, а потом рассказал о новой, но уже такой привычный драме в Средиземном море.
У островов Чафариʹнас (суверенные территории Испании), в трех с половиной километрах от побережья Марокко, неподалеку от границы с Алжиром.
Лодка в штормовом море.
Испанские пограничники засекли сигнал SOS. Слишком поздно.
Из воды подняли пятнадцать тел, остальные найти не удалось.
А теперь переходим к прогнозу погоды.
06:11
Лейли вышла на балкон и закурила. Солнце вставало исподтишка, прячась за кучевыми облаками, стирающими линию горизонта. Сигаретный дымок замер на уровне ее носа, как крошечная зловредная тучка-осквернитель. Ни ветра, ни волн, ни пены, только холодный влажный и соленый туман. Даже море казалось заспанным.
С восьмого этажа Лейли видела, как несколько теней двигались вдоль домов, и узнала Ги. Воротник куртки поднят, шапочка натянута до ушей.
Она провожала его взглядом, смотрела, как он пересек стоянку и на авеню Мистраль присоединился к утренним призракам, стоявшим на остановке автобуса № 22 в сторону Мартиг-Фигероль. Очень скоро она в него тоже сядет.
Возможно, однажды они проделают весь этот путь вместе: встанут, по очереди примут душ, позавтракают, закроют дверь, спустятся по лестнице, в молчании дождутся автобуса, поцелуются, перед тем как он выйдет на Каравель, а она проедет еще пять остановок. Лейли чувствовала печаль, глядя, как люди прощаются у подножки общественного транспорта или на стоянке возле школы, чтобы вечером испытать радость встречи.
Возможно, однажды. Но не этим утром. Ги ушел к себе около двух ночи. Лейли объяснила, что должна будет отвести Тидиана в школу, он понял и не обиделся. «У меня впереди тоже длинный рабочий день».
Подошедший автобус заглотил Ги, человек десять работяг, две коляски, нескольких учеников коллежа и скрылся из виду.
Лейли опаздывала, но никак не могла стряхнуть с себя утреннее оцепенение, когда мысленно ходишь по кругу. Она снова проверила телефон: никаких сообщений – ни от Бэмби, ни от Альфа́, а ведь она написала обоим, как только проснулась. Лейли было страшно. Из головы не шли угрозы Журдена Блан-Мартена. Инстинкт подсказывал: она – жертвенная пешка в обширной империи этого человека, построенной по принципу салонной игры. Кому она может доверять? В левом кармане лежала визитка молодого инспектора, встреченного накануне в комиссариате. Он показался ей искренним (как начинающий преподаватель) и не похожим на коллег: один смахивал на бульдога, у другого был типичный марсельский выговор.
Лейли затушила сигарету. Надо пошевеливаться, через час начинается ее смена в «Ибисе», не хватает только опоздать. Не терпится поскорее попасть на работу, послушать невероятные рассказы Рубена и пообщаться с Саворньяном и остальными беженцами из тайных комнат.
Лейли надела кофту, висевшую на одном из стульев в гостиной. Телевизор работал, но слабый звук заглушали взрывы хохота с Fan Radio, которое врубила этажом ниже Камила. Судя по застывшим в неподвижности машинам за спиной комментатора, он рассказывал об утреннем трафике в городе. Двигалась по экрану только новостная лента. Взгляд Лейли выхватил случайную фразу, и она успела прочесть каждое слово, прежде чем на ее место въехало следующее сообщение.
Новая драма в Средиземном море. Двадцать шесть мигрантов-бенинцев утонули у берегов Марокко.
Новости сменяли одна другую. Мир замер. Земной шар остановился.
* * *
Рубен сидел в большой буфетной «Ибиса». Один. Как брошенный всеми постоялец. Забытый. Ожидающий, чтобы у него забрали вещи и проводили в номер.
Лейли поймала отсутствующий взгляд покрасневших глаз, увидела, как дрожат у него руки. Управляющий постарел на десять лет. Нура за соседним столиком судорожно сжимала телефон, она была в прострации.
Ничто не нарушало гнетущую тишину. Клиенты подходили к стойке, чтобы оплатить счет, ждали минуту-другую и молча исчезали. Так, встречая похоронную процессию, мгновенно умолкаешь и переходишь на цыпочках на другую сторону. Видя, что ни Нура, ни Рубен не обращают на них внимания, постояльцы брали круассаны, пакетики каши и эспрессо в стаканчиках. Никто не оставался завтракать на месте, неловкость пересиливала голод.
Когда ушли последние, Лейли подошла к Рубену, невольно повторяя про себя фразу из новостей.
Новая драма в Средиземном море. Двадцать шесть мигрантов-бенинцев утонули у берегов Марокко.
Всю дорогу она твердила себе: «Вряд ли несчастье коснулось Саворньяна, Захерина и остальных… В Бенине десять миллионов жителей, тысяча беженцев, диаспора, рассеянная по всей Европе. Зачем воображать худшее? Ну почему, узнав об очередной драме, мы поддаемся мрачному эгоцентризму и всегда боимся, что пострадал кто-нибудь из знакомых?»
Лейли села напротив Рубена. Он был не в состоянии промолвить ни слова, и она решила его не трогать. Огляделась, ища глазами Саворньяна, Захерина или Уисли… К ней подошла Нура. Положила на стол телефон, открыла почту и кликнула прикрепленный аудиофайл. Звук был отвратительный, с посторонними шумами, слабый голос прерывался. Каждое слово, каждая фраза произносились через долгую паузу – так читают молитву. Последнюю, безнадежную.
Рами… я Рами… бывший староста деревни Догбо-Тота… передайте всем это сообщение… они нас подобрали… в военном госпитале… Остров Изабеллы II… кажется…
Шлюпка перевернулась… почти сразу… как ушел «Эль Беркан»… мы не продержались и пяти минут… слишком высокие волны… сигнал проходил… мы сразу начали вызывать… видели берег… Острова Чафари