Одно точно укромное место она знала хорошо. Алла показала его.
Однажды, неожиданно обнаружив у них обоих незапланированный час свободного времени и давненько обратив внимание на чудесную солнечную погоду, коллега спросила у Влады, с упоением подставляя лицо жарким лучам: — Не хочешь позагорать?
— Я бы с удовольствием, — мечтательно протянула Влада. — Но пока мы куда-нибудь дойдем, время выйдет. А загорать прямо здесь, ну-у, как-то странно! Представь — вылезут две полуголые училки и разлягутся возле школы у всех на виду!
— Ой, Владочка! — хихикнула Алла. — Ну, ты и насмешишь! — И тут же велела. — Мигом надевай купальник! Поверх можешь напялить хоть шубу, чтобы никто даже не догадался, для чего мы идем! Я покажу тебе одно место, где мы никого не сможем смутить своим видом.
И Алла привела Владу на крышу вспомогательного корпуса, в котором располагались бассейн, два спортивных зала, актовый зал и студии. Самого высокого из всех.
— Я сюда даже пару шезлонгов приволокла! — похвасталась она.
На одном из этих шезлонгов Влада и обнаружила Данилку.
— Как ты догадалась? — вопросом встретил ее мальчик.
— Легко! — произнесла Влада. — Все, кто умеют летать, сидят либо на ветках деревьев, либо на проводах, либо на крышах. Посмотри на птиц!
Она подошла поближе.
— Можно мне присоединиться?
Данилка согласно кивнул, и она села на соседний шезлонг, посмотрела в направлении его взгляда.
Яркое голубое небо расстилалось над головой, и, начинаясь сразу за оградой интерната, убегало к горизонту живое колышущееся море парка. Его спелую зелень уже разбавила осень пестрыми красками. Солнечные лучи с восторгом подсвечивали свои любимые цвета — красный, желтый, оранжевый. Словно стаи блестящих рыбок танцевали в изумрудной глубине. Но Данилка не замечал предстающей перед ним волшебной красоты, взгляд его, минуя близкое, проникал в неведомую Владе даль.
— Что ты видишь? — негромко спросила она.
— Дом, — коротко ответил Данилка.
— Скучаешь по нему?
— Не очень, — произнес мальчик бесцветно, но Влада не поверила в его безучастность.
— А что можно увидеть из окна твоего дома?
Данилка прикрыл глаза, вспоминая.
— Зеленый луг, деревья, дома, речку, высокий холм. А вдали…
— Горы, — неожиданно закончила за него Влада, и Данилка удивленно воззрился на нее.
— Какие горы?
— Ой! — сказала Влада. — Просто я так представила. Думаю, было бы красиво.
Данилка пожал плечами, а Влада немного помолчала. Ей придется еще раз повторить мальчику то, что уже пытался внушить ему Виктор Николаевич.
— Ты вернешь Кеше способность разговаривать?
Данилка поморщился от ее слов, хмыкнул.
— Да он уже, наверное, разговаривает. Это само проходит.
— Земский опять над тобой насмехался?
— Нет, над другими. Нес какую-то ерунду!
Влада поняла, что содержание Кешиных речей от Данилки никогда не узнает. Да оно ей и неинтересно. Сейчас нужно объяснять, в чем мальчик был неправ, и как следовало поступать…
— Он тебе нравится? — неожиданно спросил Данилка, с трудом выговаривая слова.
— Кто? Кеша?
— Садовник, — это слово далось ему еще тяжелее.
— В общем, да! — Влада решила быть откровенной, не находя ничего странного в интересе мальчишки. Рано или поздно у каждого возникают такие вопросы: про себя, про других, про чувства. — Он милый, добрый. Нет причин относиться к нему плохо.
— Ты с ним… встречаешься? — Данилка помрачнел, насупился, а Влада, объясняя чересчур болезненную реакцию мальчика особыми обстоятельствами его жизни, попыталась закрыть тему.
— Я не хочу это обсуждать.
Данилка резко вскочил, вытянулся вверх, развернувшись к Владе спиной, и спросил через плечо, обращаясь будто и не к девушке вовсе, а к небу, к деревьям, к осени:
— А ты можешь сделать так, чтобы я почувствовал, будто падаю? И не могу взлететь. Падаю и все. И никакого спасения.
Влада вскочила вслед за ним.
— Зачем это тебе? — воскликнула изумленно и встревоженно.
— Я никогда этого не испытывал! — дерзко выкрикнул Синицын. — Интересно же!
— Нет, Данил! Это страшно! Можно сильно испугаться, и неизвестно тогда, чем закончится. Возможно, ничуть не лучше, чем, если упасть на самом деле. Я не могу такое создавать. И не хочу!
Зато ей очень хотелось вцепиться в мальчишку обеими руками, чтобы было надежней и спокойней.
Почему она сразу не увела его с крыши? Гораздо удобней разговаривать в комнате!
Но Данилка не обращал внимания на ее страхи. Он смотрел с вызовом отчаянно блестящими синими глазами.
— Тогда, может, полетаем?
Решительность и жажда действий мгновенно исчезли, и Влада медленно опустилась на шезлонг.
— Нет, — спокойно и разумно заговорила она. — Я слишком тяжелая для тебя. Ты меня не удержишь. — И для убедительности немного приврала, отведя взгляд. — А еще — я боюсь высоты.
Он не поверил, он возмущенно уличил ее во вранье.
— Боишься высоты и спокойно сидишь на крыше!
— Крыша — это одно. Тут под ногами твердая, надежная поверхность, и она никуда не денется. — Влада с нарочитой убежденностью выдвигала аргументы и смотрела вниз, отгораживаясь от манящего неба. — А там, наверху, кругом пустота, и кажется, кроме нее больше ничего не существует. Все остальное будто бы ненастоящее, ирреальное.
— Откуда ты знаешь? — придирчиво спросил Данилка и тут же высказал невероятную догадку: — Ты уже летала когда-то?
Взгляд синих глаз был не по-детски проницательным и требовательным, и готовое сорваться поспешное обманное «нет» застыло на губах.
— Когда это было? — не унимался Данилка.
Влада выдержала его взгляд и твердо произнесла:
— Я не буду об этом разговаривать. — А потом пустилась в пространные объяснения, стараясь уйти от конкретных признаний: — У каждого есть такие секреты, которые он никому никогда не выдает. Согласись, ведь у тебя они тоже есть!
— Есть, — подтвердил Данилка.
— И ты мне их расскажешь?
— Нет! — как она и ожидала, громко заверил мальчик. Но потом тихонько добавил сам для себя: — Не сейчас.
И чтобы больше не слышать ее поучительных речей, которые она, наверняка, уже приготовила, стремительно взмыл в воздух, перекувырнулся в вышине, дразня невесомостью и свободой, завис неподвижно и услышал снизу то ли негодующее, то ли восхищенное: — Данька!
Влада впервые увидела, как он летает, раньше он никогда не демонстрировал ей свое умение. Он спустился вниз и застал ее не сердитую, не возмущенную, а грустную и задумчивую. Она ни слова не сказала ему навстречу.
— Ты что, испугалась? — недоумевая, спросил Данилка.
Влада внимательно посмотрела на него, словно старалась проникнуть в мысли и без слов разгадать скрываемую им тайну, отрицательно мотнула головой, а потом произнесла:
— Не хочу читать тебе очередные нотации. Не хочу лишать тебя этого, — она подняла глаза к пронзительно синему небу. — Но так получается. Ты сам понимаешь. Поневоле приходится хранить то, что имеешь.
— Я знаю, — хмуро согласился Данилка. — Я много такого слышал. «Нельзя иметь сразу все. Чтобы достичь значительного, приходится кое-чем жертвовать. Дело не в том, чего ты хочешь. Таков твой долг».
Влада изумленно застыла: непривычные фразы для десятилетнего мальчика! Влада в его возрасте просто бы не стала их запоминать, выкинула бы из головы, не воспринимая всерьез.
— Где ты это слышал?
— Да так, — Данилка равнодушно махнул рукой. — В кино, кажется. Или в книгах читал. — И предложил: — Пойдем вниз.
Вот такой суматошный получился день, и заканчиваться он не торопился. Потому как именно сегодня Влада была дежурной.
Обычно по ночам ничего особенного не происходило, не приходилось бодрствовать до утра, а еще хуже — встревожено носиться по этажам. Ночи пролетали спокойно, даже подростки не могли жить без сна. И, когда все ребята легли спать, Влада без зазрения совести тоже собралась отправиться на покой. Помешать этому могли разве только теснившиеся в голове мысли. Но тут запел мобильный телефон.
— Владочка! — виновато пробормотала в трубке какая-то девочка, вроде бы Женя Рябинина из выпускного класса. — Ты сегодня дежуришь?
— Да, — подтвердила Влада и насторожилась: уж слишком нежен и робок был девичий голос! Неспроста это!
— Владочка! — опять ласково пропела Женя, подтверждая худшие Владины опасения. — Открой нам, пожалуйста! Мы тут у калитки стоим.
— У какой калитки? — поначалу растерялась Влада.
— У обычной калитки. В заборе, — запинаясь, пояснила Женя.
— И куда это вы собрались ночью? — Влада и изумилась, и рассердилась одновременно.
— Мы не выйти хотим, а войти, — терпеливо объяснила Женя, даже легким оттенком в интонациях не намекая на Владино тугодумие.
Влада громко выдохнула, отчего-то мгновенно перестав сердиться, и уже с иронией уточнила:
— И много вас там?
— Я и Илья, — смиренно доложила Женя и умолкла в покорном ожидании.
— Сейчас приду, — произнесла Влада, накинула куртку и поспешила к выходу.
Парочка нарушителей смущенно топталась за забором, тихо обмениваясь короткими фразами. Однако прятать от Влады глаза ни один не стал.
— Только не рассказывай никому! — очутившись на желанной территории, попросила Женя как можно убедительней, она прекрасно знала интернатские порядки, а Илья добавил без унизительного заискивания: — Пожалуйста!
Влада посмотрела на ребят, оттягивая время, нарочно не торопясь с обещаниями.
— Хорошо, — и добавила строго: — Только в следующий раз будьте пунктуальными!
— Без проблем! — за себя и за свою подругу твердо заверил юноша.
По улице ребята шли следом, но в дверях Влада остановилась, пропуская их вперед. Они непонятно почему замялись, не торопясь войти, но Влада ждала, не сводя с учеников вопросительного взгляда, и тем пришлось послушно принять ее расстановку.
На девичьем этаже, возле лестницы, ведущей наверх, заминка повторилась.