Вся страна оплакивали своих короля и королеву, но горше всех было, конечно же, маленькому принцу. А ему к тому времени исполнилось всего лишь десять лет. Теперь он должен был управлять страной, но так как он был еще слишком мал для столь сложного дела, магический совет, помогавший королю в государственных делах, назначил временного правителя, пока принц достаточно не повзрослеет. Регента, которым стал тот самый заклинатель чудовищ. Заклинатель чудовищ был рад этому. Он любил власть, очень любил. Он бы хотел остаться правителем навсегда, но принц подрастал, с каждым годом становился все старше, и уже приближался срок, когда он сможет стать королем и вернуть себе законную власть над страной.
Заклинатель чудовищ остановил бы время, если бы смог, и не позволил бы принцу взрослеть, но время не слушает никого, движется и движется вперед. А если власть нельзя было получить по-хорошему (по закону никто, кроме наследника, если таковой был, не имел на нее право, а в стране свято соблюдали законы), заклинатель чудовищ решил захватить ее силой. Он ведь тоже был волшебником, очень умным и хитрым. И он создал армию великанов и повел ее на королевский замок.
Заклинатель чудовищ думал, что люди, привыкшие к мирной жизни, испугаются его. Кто-то, может, и испугался, но виду все равно не подал. Множество защитников нашлось у королевского замка и юного принца, и закипел жестокий бой под белыми стенами. Даже сам принц, хоть по сути и был еще мальчишкой, не спрятался за крепкой оградой и за спинами преданных ему людей. Он сам сразился с главным своим врагом, с заклинателем чудовищ, и в тяжелой схватке победил его.
И сразу развеялось злое волшебство, и рассыпалась в прах великанская армия, а белый королевский замок все также нерушимо и гордо возвышался на вершине холма и ждал своего истинного хозяина. Юный принц всего за один день превратился в короля и настоящего правителя своей страны».
Влада улыбнулась смущенно и посмотрела на Данилку.
— Ну, как?
Мальчик ответил не сразу.
— А ты рассказала все правильно? Не слишком ли гладко и красиво?
— Это же сказка! — напомнила Влада, но Данилка снова выразил несогласие.
— Ну и что! Мне кажется, ты забыла кое о ком.
— О ком же?
— Например, о прекрасной принцессе, — предположил мальчик. — Там, где есть принц, обычно бывает и принцесса.
Влада хмыкнула, оценивая услышанное.
— А знаешь, ты, наверное, прав. Принцесса должна быть. И она, конечно, была. Да только, — Влада разочарованно пожала плечами, — была она самой обыкновенной. Принцесса как принцесса. Ничего особенного. И даже никто не называл ее прекрасной. Так стоит ли из-за нее начинать сказку сначала?
Данилка не отвечал, пристально смотрел на Владу.
— Тебя еще что-то не устраивает? — расстроенно спросила она.
Данилке, похоже, очень хотелось высказаться, но он удержал себя, отрицательно замотал головой.
— Кажется, я — отвратительный рассказчик! — заключила Влада невесело, но Данилка в очередной раз не согласился.
— Нет, нет! Ты очень хорошо рассказываешь! По-моему даже лучше, чем возможно на самом деле.
— Как это так? — удивилась Влада, но Данилка не услышал ее вопроса, неожиданно начал сердиться, распаляться.
— И этот твой принц! Ты о нем говоришь только хорошее. А ведь на самом деле получается, он был таким лопухом, не замечал, что у него под носом делается. Упустил этого заклинателя чудовищ. Верил ему, как дурачок. И что-то я сомневаюсь, что он сам смог его победить!
Влада растерянно рассматривала мальчишку. Почему он принимает ее историю столь близко к сердцу? Почему он спорит из-за сказки, не удовлетворяясь размеренным течением и логикой сюжета? Почему он считает, что она не была до конца правдивой? И ведь не ошибается! Дела в действительности обстояли не столь гладко.
Сохранив основной рисунок истории, Влада намеренно упустила некоторые детали, лишающие события однозначности. В сказках добро и зло несовместимы, сказка не любит полутонов. Она должна быть красивой и контрастной. Иначе, какая же это сказка?
И почему образ принца вызвал у Данилки негативную реакцию? Влада считала, что именно он должен был оказаться наиболее близким и понятным мальчику. Но Данилка не поверил в геройство и доблесть принца, в то, что тот сам смог победить врага.
А ведь он смог! Сам! Конечно, сам! Финал сказки был правдив на все сто. Счастливый, благополучный финал. Легко сложившийся даже без единого упоминания о какой-то там безызвестной принцессе.
— Я пойду, — угрюмо произнес Данилка.
— Ну, вот, — удрученно вздохнула Влада. — Моя сказка тебя только расстроила.
— Вовсе нет! — упрямо возразил мальчишка. — Только больше не рассказывай ее никому!
— Хорошо, — кивнула Влада. — Раз она такая неудачная.
Но и тут Данилка не согласился.
— Она — не неудачная! — и пронзительно глянул синими глазами. — Просто, пусть она будет только моей!
Блестящий маленький диск плавно въехал в узкую щель проигрывателя, палец несколько раз нажал на кнопочки «лентяйки», и на большом экране воспроизвелся случай в парке, когда мальчик спас едва не упавшего с моста подвыпившего мужчину. И опять в комнате присутствовали двое, абсолютно те же, что и в прошлый раз — старший и младший.
Старший усмехнулся, наблюдая за происходящим, на мгновенье оторвал взгляд от экрана и посмотрел на сидящего рядом человека.
— Ну, ты и артист, Фома! — воскликнул он громко, то ли с восхищением, то ли с иронией. Младший не разобрался в интонациях и слегка обиделся.
— Ты же сам просил создать ситуацию, чтобы у мальчишки другого выхода не было! — в праведном возмущении напомнил он и принялся с чувством расписывать свои заслуги и преодоленные трудности: — Сколько дней мы за ним таскались, выбирали момент! Он же в одиночку из интерната почти не выходит. У меня уже одно место болит от бесконечного сидения в машине!
— Ладно, не плачь! — успокоил его старший. — Все окупится.
Он перевел взгляд на экран, хмыкнул не без удивления.
— А пацан, и правда, летает! Невероятно! Никому другому ни за что бы не поверил! — Старший как будто размышлял вслух, не обращая внимания на присутствие постороннего. — Я, конечно, понимаю — раз интернат для особо одаренных, простых детей там держать не будут. Но чтобы та-ак «особо одаренных»! — он изумленно замотал головой. — Прямо-таки люди-икс. Кто бы мог предположить, что подобное не только в кино бывает! В реальном мире — супер-герои, супер-силы. Интересно, а остальные у них — тоже такие же?
— Ты думаешь, они все там летают! — пораженно проговорил Фома.
— Почему именно летают? — рассмеялся старший. — Разве не может быть других удивительных талантов? — И сделал вывод: — Надо бы заняться ими поосновательней. Понаблюдать, справки навести. Может, даже внедрить туда своего человечка. Устроить… да хоть дворником. Пусть присмотрится к ребяткам, войдет в доверие, разберется, что к чему. В чем там они еще «особо одаренные»? Вдруг у них найдется вундеркинд, способный, например, проходить сквозь стены. Или изготовить философский камень.
— Что? — у Фомы услышавшего незнакомое словосочетание, на физиономии образовались напряженные морщинки, а старший, глянув в его искаженное работой мысли лицо, опять рассмеялся.
— Ну, как Фома? Берем его? — обратился он к собеседнику. — План твой действительно неплох, и незнающему связать факты будет практически невозможно. Ты прав. Во что, во что, а в летающих людей никто не поверит. Никому и в голову не придет, как да откуда.
Фома удовлетворенно ухмыльнулся и кивнул.
Данилка издалека заметил Игната и Владу. Они стояли на краю сада и о чем-то разговаривали. Игнат держал Владу за руку, но девушке, похоже, не слишком нравилось подобное положение.
«Как будто она хочет уйти, а он — не отпускает», — подумал Данилка и подобрался поближе.
Мальчик укрылся за кривым стволом и продолжал наблюдать.
Разговора он не слышал — слишком далеко, но сократить расстояние до предела не решался. Вдруг его заметят, поймут, что он подглядывает и подслушивает! И тогда сам Данилка окажется в роли виноватого, а не кто-то еще.
Игнат говорил много и напористо, Влада изредка вставляла фразы и почти не смотрела собеседнику в лицо. После очередной реплики она отшатнулась, намереваясь уйти, но Игнат ее удержал, схватив за плечи.
Влада решительно вырвалась и бросилась прочь, не заметив с другой стороны спешащего ей на помощь Данилку.
Мальчишка подлетел к Игнату, тяжело дыша, глянул зло и отчаянно.
— Ты что сделал? Ты ее обидел? Как ты мог ее обидеть?
Игнат отступил на всякий случай и тихо сказал:
— Я не знал, что ее обидят такие слова.
— Что ты ей сказал? Отвечай! Что ты ей сказал? — ни капли не смущаясь оттого, что садовник был старше, крупнее и гораздо сильнее, напирал Данилка.
Игнат не попытался отогнать лезущего не в свое дело пацана, например, дав ему хорошего пинка. Кажется, он чувствовал себя немного неуверенно перед разъяренным мальчишкой.
— Эти слова предназначались только ей. Я не стану их никому повторять! — произнес он негромко, но твердо. — Я не понимаю, почему они ей не понравились.
Данилка вспыхнул. Скорее всего, Игнат признался Владе в любви, а она…
Она сказала, что он идиот, что ей не нужны его признанья, и катился бы он со своею любовью подальше.
«Точно! Так и было! Только так и никак иначе!» — удовлетворенно решил Данилка, надменно усмехнулся про себя и перестал испытывать к садовнику какие-либо чувства.
Тот заметил, что мальчик успокоился, перевел дух, слегка трясущимися пальцами вынул из кармана куртки бутылку с водой, открутил крышку, но первым делом обратился к Данилке.
— Пить хочешь?
Услышав легкое шипение устремившихся на свободу пузырьков газа, Данилка почувствовал, что во рту пересохло. Он взял протянутую бутылку, поднес ее к губам и сделал несколько больших глотков.