Очередной удар обрушился на спину Фомы, и он бессильно рухнул на пол, замер неподвижно. Данилка презрительно глянул на него, усмехнулся, произнес странным, взрослым голосом:
— Слабак! — и развернулся к Владе. — Вот и все!
Влада молчала, потрясенная увиденным, а Данилка улыбнулся и не спеша направился к ней. И пока он шел, Владино потрясение не исчезало, а все усиливалось и усиливалось, лишая веры в реальность происходящего. Потому что мальчик не просто двигался, он менялся, трансформировался. С каждым шагом он становился выше, взрослее, и, когда достиг возраста подростка, Влада уже не смогла отгородиться от очевидного и сдавленно выдохнула:
— Синица!
А он все приближался и все продолжал изменяться, пока не принял облик, соответствующий настоящему времени и прожитым годам.
— Синица! Не может быть! Бред какой-то! — бесконечно твердила Влада, так и не поверив окончательно. — Наверное, это побочное действие снотворного. Я опять не могу контролировать свои способности, и они вытворяют, что хотят.
Он подошел, опустился перед ней на корточки, заглянул в глаза.
— Не может быть! — в очередной раз повторила Влада, и тогда… он больно ущипнул ее за руку.
— Ай! — Влада даже подскочила на месте. — Ты в своем уме?
Он опять улыбнулся, насмешливо и довольно.
— Теперь я вижу, что это действительно ты! — с осуждением заключила она. — Только тебе придет в голову такое!
Он, не отрываясь, смотрел на нее снизу вверх с каким-то особым удовольствием, с беспокойным ожиданием, и ласковая, хитрая улыбка не сходила с его лица.
— А ты все так же по-детски бурно реагируешь на неожиданные сюрпризы.
— Синица! — строго и немного обиженно воскликнула Влада.
Под давлением чудесных перемен недавние страхи отступали, напряжение выходило, преобразуясь в нескончаемый поток слов и эмоций, охватывая переживания не только настоящего дня, но и последних прошедших месяцев.
— Ну, скажи, зачем тебе понадобились эти фокусы? Маленький мальчик! Неужели все время это был ты? Что за безумные идеи! Надо же придумать такое! Это что, было экспериментом надо мной? И главное, какая трогательная история разыграна! Одаренный мальчик, несчастный папочка. Жаль, что я не успела его перехватить! И, кстати, кто же это был?
— Филимон, — успел вставить Синица.
— Ну, конечно! Кто же еще? Известная парочка приколистов — Синица и Филимон! То-то он показался мне таким знакомым! — выкрикивала Влада, хотя ее уже не очень интересовала истинная личность выдуманного папаши — не все ли теперь равно?
— Зачем это? Для чего было выдумывать такое? Какие глупости! Почему нельзя было появиться по-человечески? Вечно какие-то чудеса, загадки!
— Тебе не нравятся чудеса? — опять удалось вклиниться в ее бесконечный монолог Синице.
— Не в этом дело! Неужели ты не понимаешь! Маленький мальчик, за которым мне поручили присматривать, на самом деле оказался взрослым дядей, да еще моим давним знакомым. Это было нечестно по отношению ко мне! Я ощущаю себя подопытным кроликом! Я волновалась и переживала. Я сходила с ума от бесконечных совпадений. Ты сам подумай!
Синица неуверенно пожал плечами.
— Я решил, что сначала лучше узнать, какие у тебя ко мне остались чувства.
— Это еще зачем? — окончательно вскипела Влада.
— Я сейчас объясню, — пообещал он тихо и покорно, больше не пытаясь с ней спорить, и она сразу перестала возмущаться, тяжело выдохнула.
Кажется, фразы закончились, и теперь она может спокойно посмотреть на него и еще раз убедиться, что он — не иллюзия. И может даже дотронуться.
Ее пальцы уже потянулись к нему.
— Только сначала уйдем отсюда!
Синица выпрямился, перехватил рукой устремленную к нему ладонь, обжигаясь прикосновением, потянул за собой. Он вывел Владу из дома, остановился на крыльце.
— Подожди здесь! Я сейчас! — и вернулся назад, а она послушно осталась на месте.
Свежий воздух выветрил последние остатки сна, но сил не прибавил, и Влада устало уселась прямо на ступеньки. В голове полностью прояснилось, рассудок укрепился в своем былом господстве, и сразу разумные трезвые мысли повели в нежелательную сторону.
А вдруг все-таки иллюзия? Глупые мечты, самой же воплощенные в реальность! Несбыточные надежды, уставшие страдать от бесплодного ожидания! А на самом деле ничего нет, и он не вернется, не выйдет из дверей, и дальше ей придется идти одной, и…
Он отмел эти мысли легко и безжалостно, он не дал им разрастись. Он появился, как обещал, присел рядом, слегка касаясь своим плечом ее плеча.
Некоторое время они сидели молча, разбираясь в своих мыслях и ощущениях, решая, что делать дальше. Влада первой не выдержала, напомнила:
— Ты обещал объяснить.
Он согласно кивнул, по-прежнему не торопясь со словами, и наконец спросил не слишком решительно и не слишком твердо:
— Ты хранишь мое кольцо?
— Да, — коротко ответила Влада и тоже спросила: — А что?
— Видишь ли, — он опять заговорил не сразу, и в его голосе было еще меньше уверенности. — Это не простое кольцо. Оно обручальное. Король надевает его своей избраннице в знак того, что скоро она станет его женой.
Синица — он и есть король! И он живет по особым законам и правилам!
Взгляд у Влады сразу потускнел, стал безучастным и равнодушным.
— Ты хочешь его забрать? — высказала она догадку.
— Я должен его забрать, — не дрогнув, подтвердил Синица.
Он — правитель, и благополучие страны для него важнее всего. Но стоило ли напрасно тратить несколько месяцев, чтобы в конце концов произнести перед Владой эти слова? Почему нельзя было рассказать сразу, представ в нормальном виде? Разве бы она не поняла?
Впрочем, Владе не нужны объяснения, знание причин не изменит происходящего.
Но Синица и не думал останавливаться, его последняя фраза заканчивалась не безоговорочной точкой, а запятой, которая обещала продолжение.
— Чтобы в присутствие многочисленных свидетелей по всем правилам подарить его тебе.
— Мне? — Влада несколько секунд осознавала услышанное, но, и осознав, уверовать не спешила. — Синица, ты делаешь мне предложение?
— А что тут такого? — он состроил недоуменную гримасу.
— Ты сошел с ума, — она тяжело вздохнула. — Какие предложения? Пожениться — это же не на свидание сходить! Тут нужно хорошо знать друг друга, а мы не виделись шесть лет. Можно считать, мы снова абсолютно незнакомые люди.
— Ну, почему же! — не согласился Синица. — Мы уже пару месяцев тесно общаемся.
— Но ты же все это время был маленьким мальчиком! — напомнила ему Влада.
Синие глаза блеснули лукавыми искрами.
— Считаешь, с тех пор во мне многое изменилось?
— Видимо, вряд ли! — в отместку с сарказмом заключила девушка.
— Так в чем же дело?
Синица посмотрел с вопросительным ожиданием взглядом долгим и пристальным, и Влада, отбросив всякие насмешки, предположила не слишком уверенно:
— Значит, ты серьезно?
Он просто кивнул, не доверяя красивым и громким словам, а она в ответ опять только и смогла выдохнуть:
— Синица!
Он подумал, что она снова начнет возражать, приводить очередные разумные доводы «против», и поспешил сам выложить свои аргументы.
— Я же не заставляю тебя выходить за меня замуж прямо сейчас. Если что, ты еще успеешь отказаться. Побудешь моей невестой. И Монаго перестанет меня донимать с этими своими традициями. Обещаю, у тебя будет достаточно времени для размышлений. Никто не станет тебя торопить. Ты сможешь думать, сколько захочешь.
— И ты сможешь подумать, — с предусмотрительной мудростью заметила Влада, но Синица не принял ее осторожных слов.
— Зачем мне думать? Я для себя все уже решил.
И она поверила ему. То, что он говорил ей, легко читалось в его глазах, на какое-то время потерявших беззаботную, безоблачную ясность, ставших серьезными и глубокими. Но, похоже, и он без труда проникал в ее мысли, потому как уже через мгновенье синие глаза опять улыбались и дразнили.
— Соглашайся! Чего тебе стоит? Подумаешь забота — быть невестой! Одни удовольствия и приятности.
И можно было вновь засомневаться в откровенности и искренности, принять за дурачество происходящий разговор, но Влада видела, как от волнения пылает его лицо, как резки и нервны движения его рук. Летая, ты чувствуешь себя более уверенно? Правда, Синица?
— Ладно. Я согласна.
Сказала, и сразу ощутила, как приливает краска к щекам, как становится жарко, и даже захотела взять свои слова обратно, но тут же поняла, что не желает отказываться, что вообще-то замуж она в ближайшее время не собиралась, но это же Синица, а не кто-нибудь.
— Вот и отлично! — воодушевленно воскликнул Синица, прекрасно знающий, что собственное смятение и значимость момента удобнее всего маскировать за иронией и улыбками. — Только необходимо чем-то закрепить наш договор. Как насчет маленького поцелуя?
— Ну, не знаю, — задумчиво протянула Влада.
Но не стоило так говорить — позерство! Честнее было закричать: «Да! Конечно!» Интересно же — что получится? Очень интересно. И очень притягательно. После всех пережитых за сегодня неприятностей и кошмаров очень хочется нежности и счастья. А еще хочется в очередной раз убедиться, что Синица — реальный, живой и по-прежнему желанный.
Короче, маленького поцелуя не получилось. Затянулся он, приобрел существенность, и все действительно изменилось, и они изменились, и больше не хотелось разделяться, ни во времени, ни в пространстве.
Они тесно прижимались щеками и тихо нашептывали друг другу на ухо.
— Ты же с первого взгляда поняла, что это я. Только отказывалась верить.
— А как я могла верить? Обычно с годами становятся старше, а не моложе.
— Признайся, что ты меня ждала. Хотя бы чуть-чуть. Ждала?
— Ждала. Как последняя дурочка.
— Неправда. Никакая ты не дурочка. Дурочки не умеют ждать и верить.