— И что?
— Она согласилась дать интервью съемочной группе. — Джулия светилась от удовольствия. — Вы будете полностью реабилитированы. Женщина ясно дала понять, что это ее ребенок налетел на вас и плакал, потому что его мороженое вывалилось из рожка, а вы были просто образцом понимания и вежливости.
Алек вздохнул с облегчением:
— Ну слава богу. Я не готов встречаться с советом директоров так скоро. Я у вас в долгу.
Сказав это, Алек дернул за один из шнурков, свисающих с капюшона. Он пытался побороть желание наклониться и снова поцеловать Джулию. Ее большие глаза внимательно смотрели на него. Алеку показалось, что в них промелькнул интерес. Он видел его прежде. В парке. Перед инцидентом с мороженым.
— Три доллара.
— Что, простите?
— Три доллара. Вы должны мне три доллара. Я купила мальчику мороженое. Можете потом со мной рассчитаться, — сказала Джулия, улыбнувшись.
— Обязательно.
— Мороженое! Я хочу мороженое! — раздался голос Колина. Широко улыбаясь, мальчик пролез между ними. Ямочки на его щеках были точь-в-точь как у мамы.
Алек тоже улыбнулся, несмотря на то что ему пришлось уступить место и выйти под дождь.
Глава 6
Светило солнце, пели птицы, а Джулия, улыбаясь, как ребенок рождественским утром, набирала номер Алека в девять утра следующим утром.
— Итак, что вы думаете о вчерашнем сюжете? — спросила она, как только он взял трубку.
— Мне кажется, что те три доллара, которые я вам должен за мороженое, будут самой полезной тратой денег за последнее время.
— И не забывайте про комментарии мамы, чья дочка выиграла конкурс на самую симпатичную малышку.
— Как я могу такое забыть? Она уверена, что меня просто неправильно поняли, — произнес Алек довольным тоном.
— Да, и, по ее мнению, для полного исправления вам не хватает только любви хорошей женщины и своего ребенка.
— Так думают все женщины, — засмеялся Алек.
Джулия представила, как он закатывает глаза. А вот представить его укачивающим грудного ребенка ранним утром, или успокаивающим младенца с температурой, или объясняющим сыну основы бейсбола на заднем дворе, она не могла. Досадно. Ее улыбка увяла.
— Так думают не все женщины, — произнесла Джулия.
— Правда? А вы?
Джулия сглотнула и на минуту замолчала. В конце концов она выдавила:
— Любовь — мощная штука. А что касается детей… Растить их — нелегкий труд, но за него обязательно воздастся. Надо стать родителем, чтобы понять, о чем я.
Она определенно была разочарована в Алеке, в том, что он не желал испытать этот опыт на себе.
— Можно я задам нескромный вопрос?
— Попробуйте.
— Куда делся ваш муж? Мне интересно, как давно вы развелись? — Ответа не последовало, и он добавил: — Проехали. Вы не обязаны…
— Скотт умер. От рака.
Когда-то ей было невыносимо тяжело произносить это слово. Время не залечило всех ран, но боль уже не была такой нестерпимой.
В наступившей тишине послышались ругательства Алека.
— Боже, Джулия. Простите. Я думал… Я был уверен в том, что вы разведены. Мне очень жаль, — повторил он.
Всем очень жаль. Джулия всегда будет считать смерть Скотта величайшей несправедливостью, но будет жить дальше несмотря ни на что, ради детей.
— Ваши дети были совсем маленькими, — добавил Алек.
— Скотт умер через неделю после того, как Даниель пошла в садик. Колин только-только начал ходить.
— Должно быть, вам было тяжело.
— Поначалу да, — призналась Джулия. Ей и сейчас приходилось нелегко, но она уже привыкла быть матерью-одиночкой. — Дети стали моим спасением.
— А вы ведь и правда так думаете.
Джулия услышала в голосе Алека восхищение.
— Конечно, я так думаю. Мне очень помогает семья. Они всегда рядом и во всем поддерживают меня.
Джулия решила, что на этом обсуждение закончится. Слишком скользкой была тема.
— Вам повезло. Не каждый может похвастаться такими родителями.
Судя по уверенности в голосе, Алек говорил со знанием дела. Джулия была заинтригована. И, поскольку он уже позволил себе задать нескромный вопрос, она решила воспользоваться ответным правом:
— Ваши родители живут в Чикаго?
Алек фыркнул и ненадолго замолчал.
— У них есть несколько резиденций в городе. Они держат за собой комнаты в отеле «Вестмор». И путешествуют. Много путешествуют.
— А… — Не зная, что еще сказать, Джулия добавила: — Как мило, что они хотят быть поближе к вам между путешествиями.
Алек опять фыркнул:
— Ничего милого в этом нет. Я распоряжаюсь их деньгами, и у них нет другого выбора.
— Понятно.
— Ничего вам не понятно. — Алек вздохнул. — Вы слишком… добрая для этого. Я знаю вас не так давно, но уверен — вы слишком самоотверженная, чтобы понять, что представляют собой мои родители.
В его голосе Джулия услышала не только горечь, но и боль.
— Алек, я не хотела…
— Все в порядке. — Мимолетная слабость улетучилась, и он разочарованно продолжил: — Если вам интересно, могу рассказать, как обстоят дела на самом деле. У моих родителей нет источника дохода. Они слишком увлечены ведением роскошного образа жизни, чтобы снизойти до зарабатывания денег. Они просадили каждый цент своего состояния десятки лет назад. Но даже столкнувшись с банкротством, они отказались обуздать свои запросы. Мой дед внес за них залог. Перед смертью он оставил все деньги в трастовом фонде и назначил меня доверителем. Вот так.
Джулия представила, как Алека передернуло. Ее не обманул его безразличный тон.
— Я даже не знаю, что сказать.
В очередной раз ее представление о нем изменилось. Алек больше не казался ей эгоистом из обеспеченной семьи. И жизнь его была не такой безоблачной, как она думала раньше. Сейчас Джулии нравился ее собеседник. Сострадание, появившееся в голосе Алека, когда они обсуждали ее покойного мужа, и ранимость, которую ему не удалось скрыть, произвели на Джулию приятное впечатление. «Мне будет гораздо проще работать, если он и вправду чуткий и просто «не правильно понятый человек», — подумала Джулия. В такого человека гораздо проще влюбиться.
— А что тут скажешь? На каждом углу я об этом не кричу, но и большого секрета не делаю. Так и живу.
«Вот такая-то жизнь и довела его до скептического и подозрительного отношения к семье», — подумала Джулия. И решила сменить тему разговора.
— Я разговаривала с Германом Геллером. На этот раз он позвонил, а не просто написал. — Председатель совета директоров оставил сообщение в офисе Джулии. Она прослушала его, когда пришла на работу. Геллер не скупился на похвалу.
— Я с удовольствием присоединяюсь к его словам, — произнес Алек. — Спасибо вам еще раз. Моя карьера висит на волоске, но этот волосок появился благодаря вам.
— Да там дел-то на полдня было, — сказала Джулия нарочито скучающим тоном, желая рассмешить Алека, и у нее это получилось. — Кстати, о работе. Мы должны досконально продумать ваше интервью для передачи «Проснись, Чикаго!». И для пятничной радиопрограммы тоже. Они обе выйдут в прямом эфире.
— Вы что, опять будете меня одевать по вашему усмотрению? — возмутился Алек. Точь-в-точь как Колин, когда не хочет мыться. Джулия чуть было не улыбнулась, но вспомнила, чем в последний раз закончился выбор одежды.
— Не исключено, — произнесла она.
— Через пятнадцать минут у меня встреча. Может, пообедаем вместе? Я угощаю, — предложил он. — Могу даже заказать мороженое, я ведь вам должен.
— Звучит заманчиво. — Настолько заманчиво, что она боялась об этом думать. — Но мне надо будет к детям, в школу. Сегодня у них «обед с любимыми».
— Обед с… — Джулия услышала вздох. — Хорошо. Я позвоню вам позже. В час дня удобно?
Если бы речь шла только о передаче «Дорога на работу с Лео и Лорен», Джулия согласилась бы.
— Алек, нам нужно лично все обсудить. В четверг у нас намечается интервью на телевидении, и язык тела очень важен. Порой он показывает то, что мы демонстрировать не собирались. Я могу заглянуть к вам перед обедом. — Офис Алека был не совсем по пути, но это не имеет значения. — В одиннадцать удобно? Я не отниму у вас много времени. Полчаса максимум. Вы ведь уже знаете, о чем будете говорить?
— Джулия, я умею говорить на публике, — Алек неожиданно стал немногословным.
— Алек…
— Одиннадцать часов. Увидимся.
«Обед с любимыми», — подумал Алек, повесив трубку. Он хотел разозлиться на Джулию за то, что она отложила дела ради такого пустяка. Но не смог. Для Джулии ее дети всегда были на первом месте. Это делало ее еще более привлекательной в глазах Алека.
«Обед с любимыми». Он не мог представить своих родителей изменяющими свой расписанный по минутам тусовочный день ради такого случая. А Джулия перестраивала свой и без того насыщенный рабочий день.
Он абсолютно искренне сказал тогда Джулии, что ей очень повезло с такими заботливыми родителями. Ее детям тоже повезло. Даже будучи матерью-одиночкой, она всегда была рядом с ними, лезла из кожи вон, лишь бы они не сомневались в своей значимости.
Родители Джулии стали для нее отличным примером. Алек даже думать не хотел, какой пример подали ему его родители. Они не справились с задачей. Алек скорее отрубит себе палец, чем будет относиться к своим детям с таким же пренебрежением.
Он прогнал от себя эти мысли и вернулся к работе. Тем не менее в перерывах между телефонными звонками и бумажной работой он то и дело поглядывал на часы. Алек с нетерпением ждал, когда стрелки покажут одиннадцать, хотя особого желания выслушивать советы касательно внешнего вида, речи и манеры поведения во время телеинтервью не испытывал.
Когда пришло и затем миновало назначенное время, а Джулия так и не появилась, раздражение переросло в злость. «А какие речи толкала: «пунктуальность — это мое правило номер один». Размышления над тем, почему она задерживается, только усиливали беспокойство. А вдруг с ней что-то случилось? А если что-то произошло с детьми? Он в пятый раз подряд набирал ее номер, когда позвонила его секретарша.