«Фиолетовый» тем временем что-то говорил…
– Месяц назад, после внезапного кровотечения из лёгких врач тюремной больницы диагностировал у заключённого открытую форму туберкулёза…
– Злокачественного течения, – с горечью добавил Пепка.
– И матка на туберкулёз хварэла… – перекрестилась цыганка.
– Константик оставил завещание… – Оба посмотрели на стол.
На скатерке появился лист бумаги с какими-то подписями и печатями.
– Всё свое имущество он оставляет вам, тётушка… Хату и телевизор. Так что вы – наследница по закону…
– И теперь вас не имеют права выгонять!
Белый листок на столе исчез.
– Мы отправили завещание обратно. Его найдут в вещах… покойного и перешлют в правление колхоза. Про дядюшкино наследство Константик, естественно, ничего не знал. Вы теперь – его единственная наследница.
– А махните-ка, вы в Америку, мамаша! Хоть поживёте, как человек, на старости лет!
– Далась вам эта Америка! – вспыхнул Жора. – Я понял, что только здесь как будто… эти ваши… ваши «коперы» приземлились…
– А они только здесь, как вы выразились, и «приземлились»… В Америку их после перевезли.
Жора «вылупился» на «фиолетового»;
– В Америку?.. Перевезли?!
Немного сконфузясь и пребывая в некотором замешательстве, иностранец перевёл взгляд на цыганку:
– Вы, тётушка, слышали про пани Зосю?
– Не… Не слыхала… – покачала та головой.
– Ах, как коротка память! – «Фиолетовый» кивнул сочувственно и вздохнул. – Пани Зося была раскрасавица! А будущий её муж – исключительный человек, великий сыщик, работавший в те годы на Пинкертона. Отец пани Зоси выписал его из Америки расследовать несколько загадочных убийств, которые здесь произошли. Он их и расследовал, мастер был разгадывать загадки…
Пепка сверкнул глазами и, глядя на Жору, не сдержался – сжал кулаки:
– А поскольку был следователь – не чета вам, то и главную загадку разгадал! И не упустил! Не упустил… У-у-у!..
– Остынь, Чесь… В отличии от вас, молодой человек, он, действительно, главного дела не провалил… Хотя, как и вам, поручали ему, вроде, совсем другое, пустяк… Что, значит – хватка. Аналитический ум!
– Умение видеть суть, шеф! А этот! Удочки он, видите ли, «нашёл»! Да и не нашёл бы, чёртов обормот! Детям пусть спасибо скажет. Не место ему в милиции! Нет, не место!
– А он и уйдёт из неё, Чесь. Уедет к себе в Одессу, будет химию в школе преподавать. И отпуск у него будет летом! – «Фиолетовый» глянул на Жору и подмигнул. – Только дороги ему сюда – не будет! Запомните это, молодой человек!
Жора, ничего не понимая, только заморгал глазами.
– Ну да вернёмся к мужу пани Зоси. Он сразу понял, в чём суть. Убийства были связаны с предметами наших изысканий… И осуществились с их помощью – кровавые, зверские нечеловеческие убийства. Самому Джеку Потрошителю, прошумевшему в те же годы по Европе, далеко было до такого ювелирного анатомического мастерства…
– Ага! – закричал Жора. – Значит, мог этими вашими штуками управлять подонок!
– В том-то и дело, что поначалу это был не подонок и не подлец! Был это святой старец, известный в здешних краях монах-схимник – праведник-чудотворец, слывший почти святым… Он врачевал болезни. Только, бедняга, тронулся рассудком.
– Да… все они – сумасшедшие, шеф… эти святые! Разве нет?
– Помолчи, Чесь. После третьего, самого зверского убийства, «копер» перестал подчиняться монаху, вышел из подчинения и, как вы догадываетесь, исчез…. Это случилось на глазах наблюдавшего за всем детектива. И убийство, и исчезновение объекта произошло у него под самым носом. С этого момента муж пани Зоси начал подозревать истину…
Цыганка украдкой перекрестилась.
– Он позаимствовал из запасов скупого Фомы ровно восемь «коперов»…
– Почему восемь? Тайник, мабудь, ягоный атыскау? – одновременно вскрикнули Жора со старой цыганкой.
– Тайников у Фомы было много, но детективу стал известен только один… Самый крупный, что под корчом в болоте. Муж пани Зоси позаимствовал из него ровно восемь объектов, по числу крупнейших американских городов, увёз их туда и закопал.
– В разных концах страны…
– Навошта?
– Увы, он прекрасно понимал, что Российскую империю ждёт неотвратимый крах, и, ежели усугубить тот ад, в который катится эта страна – родится чудовище…
– Да просто монстр, которому погубить человеческую цивилизацию – раз плюнуть!
– Америка же в те годы была на подъёме, и прогрессивные силы в обществе начинали побеждать. Наука и общественная мораль брали верх над религией, которая занимала положенное ей место.
– Не узурпировала духовность, – бормотал сам себе под нос Пепка. – Не кричала на всех углах… Как там, а? Мы, попы – духовный пуп Земли! А спроси…
– Чесь, да ладно тебе!
– А спроси, что такое духовность, шеф, – фиг ответят! И музыка у них – бесовство! И картин не положено рисовать! И наукой заниматься… Толстой с Достоевским – тоже фу!.. – Пепка презрительно сморщил нос. – А водочкой торговать, это как? А табачком? Да ещё и налоги за это не платить… То-то они после «перестройки» захотят власти…
– Да мы про Америку тогдашнюю говорим…
– А кто бы спорил… Конечно, туда и надо было везти!
– Ведь это на самом деле была страна, где действовали законы, где здоровое и разумное закреплялось и имело шанс победить в отчаянной борьбе с невежеством, мистикой и криминалом.
– Рузвельт и Вашингтон – это вам не усатый грабитель с Вовкой!
– Муж пани Зоси решил, что именно эта страна заслуживает….
– А что же вы делаете сейчас? – перебил Жора, вскочивши с лавки и даже с возмущением погрозив поднятой в порыве чувств рукой.
– Вот патриот-то, а?…
– Вы ж и оттуда… собираетесь увозить!..
– Всё правильно. Увозить придётся и из Америки… – кивнул «фиолетовый».
– А всё из-за вашей этой поганой… даже не знаю, как назвать! – Пепка вскочил и с ненавистью посмотрел на Жору. Потом плюнул. – Ни кожи, ни рожи, как говорят в народе – одно слово. Да ни народа у неё не станет, ни элиты!
– Народа точно не станет, останется население! А элита будет, Чесь, да ещё какая! Сильная, наглая, успешная! На что только не способная пойти, чтобы держать в своих руках финансовые потоки и решать свои собственные проблемы за счёт общества!
– А на общество ей будет наплевать!
– Конечно! И плевать научится хитро – провозглашая глобальные общественные программы.
– И вообще, всякие там политтехнологии разовьются…
– Именно Чесь! Поставят у руля красивых мальчиков с честными лицами и научат их говорить красивые слова!
– Хор-маль-чи-ков-и-Бун-чиков! – фальшиво пропел Пепка.
«Фиолетовый» дал ему щелбана в лоб.
– А народ станет за них голосовать!
– Население, не народ…
– Ну а як жа велики русски народ? – покачала головой цыганка. – Не… не…
– Ни гражданского общества у неё не будет, ни народа. Одну только мафию вместо настоящей-то элиты отрастит…. да такую наест, что щупальца по всему миру расползутся, и в Америку прорастут…
– И Америку вашу эта мафия развратит! Достанется и глупым умникам с Уолл-стрит… сами ещё наплачутся, хоть и эти – Тарасы-Бульбы… безмозглые! Да кто кого убьёт – неизвестно… Скорей – друг друга.
– Согласен! Америку только жалко, Чесь… – хорошая страна… Правильно говорят: ни в каких войнах победителей не бывает. Победили змея-горыныча в холодной войне, отрубили голову, да рану хорошенько не прижгли, наоборот, «лекарство», видите ли, предложили – у него ещё десять выросло, и таких, что на весь мир ядовитым пламенем дохнут!
– На весь свет ваша распутная «барышня» в сарафане свой заразный сифилис разнесёт!
– Какой сифилис? – пробормотал Жора.
– Известно какой, – ещё тише пробубнил себе под нос Пепка. – Дураки, воры и… ещё много чего ещё, о чём мы тут с вами и говорим…
– Весь мир заболеет, в жаре метаться станет! Потому мы и явились сюда – пожар заранее притушить! Потому и чемоданчик увозим, чтоб жар не усилился, чтобы не помер больной, а хотя бы чуть подольше протянул! Авось, смутное времечко и пройдёт!
– И дело не только в России, Чесь!
– Да, шеф. Время у них такое.
– Впереди у вас – опасный поворот. Землю ждут мрачные времена – мир погрузится в темноту, и человечество вернётся в средневековье.
– Как это? – удивился Жора. По истории у него была пятёрка, историю он любил. Не ту, большевистскую… Настоящую – древнюю историю. – Зачем туда возвращаться? У нас, слава богу, двадцатый век.
– Один ваш умник сказал: у каждого века есть своё средневековье.
– Ежи Лец, Чесь… Человечество развивается по спирали. И в его истории случаются периоды регресса, когда мысль приходит в упадок и всё истинное заменяется ложным. В скором времени человечество, к сожалению, совершит обратный виток во тьму – в мистику, мракобесие, шаманизм.
– Шаманизм! Сказанули! – воскликнул Жора.
– Он будет в вашей стране. Когда Россия станет погибать, то вещать на трибуны поставят благообразных мальчиков с честными лицами, и они будут камлать над страной, произнося правильные слова…
– А народ будет слушать, верить… И храмы строить… строить. А элита будет жировать! Пир во время чумы! Рим в период упадка…
– И чаму ж гэта таки упадак? – покачала головой цыганка. – Ёсть он, ёсть…
– И ещё сильней будет.
– Дык у чым прычина?
– Гибнет общество… гибнет личность…
– Да развратили большевики народ, шеф!..
«Фиолетовый» покачал головой и неожиданно заговорил чьим-то другим голосом:
– «…а причины такого упадка – в изменении психологии общества, в изменении духовного интереса личности – в ослаблении той воли, – он повысил голос, – что поддерживает научное мышление и научное искание, как поддерживает она всё в жизни человечества!»
– И что ж тую волю губить?
– Да любая религия, приземляющая человека, будь то православие или коммунизм.
– Точно, шеф.
– Не одно православие поднимет голову.
– И начнут погружать наши головы в темноту! Под лёд! Под лёд…