Наш с тобой ночной секрет…
Люди и машины
По ночам страницы перелистывания —
Люди тех касаются страниц.
По ночам машины пересвистываются,
Научившись этому у птиц.
В параллельной их цивилизации,
В час, когда все улицы тихи,
Шлют друг другу их сигнализации
Только им понятные стихи.
Утром вновь одеты и обуты мы…
Табуном покорных олених
Мчат машины важных нас,
как будто бы
Мы всерьез хозяева у них.
Поезд-сон
Вот поезд на много персон…
Но я в нем один пассажир.
Куда повезешь меня, Сон?
Хотя бы чуть-чуть подскажи.
Ты тягой фырчишь паровой,
Готовый сорваться
«ДУ-ДУ!»
Вагонам твоим не впервой
Таблички менять на ходу.
Маршрут свой не выдашь ты мне…
Да знаешь его ли ты сам?
Один я в вагонном окне —
Готовый отбыть к чудесам.
А я еще тот обалдуй!
За что же такой мне почет?
Ну ладно —
давай наколдуй
Мне мир,
что сквозь время течет!
Где рельсы блестят впереди,
А сзади — вскипают волной…
Пугай!
Удивляй!
Береди!
И может,
случится со мной,
Что там — на лету, на плаву —
Попутчиком станет мне тот,
Который потом наяву
Однажды вдруг мимо пройдет.
В усмешках —
моей и его —
Мы оба узнаем о том,
Что виделись мы до того —
Мы в поезде были одном…
Электричка
Электричка
толпой
загружается.
На две части
толпа
разделяется:
Тех, кто смотрит,
как все
приближается,
Тех, кто смотрит,
как все
удаляется.
В том и этом смотренье участие
Принимаю,
хоть так и не принято.
Разрываюсь меж ними на части я,
Чтоб застигнуть —
а что посредине-то?
Лишь мельканье
в глазах
отражается…
А никто вон и не удивляется:
Где вдруг спрячется то
«ПРИБЛИЖАЕТСЯ»
И откуда взялось
«УДАЛЯЕТСЯ»?
Между Прошлым и Будущим
где оно —
Наше что ни на есть Настоящее?
Там, в окне, из чего оно сделано?
Не понять —
лишь мельканье скользящее.
Вот и смотрим,
и смотрим
упрямо
Кто назад,
кто — вперед,
но — не прямо…
Осенняя ярмарка
Миллион монеток
Сыплет Осень с веток:
«Дай-ка напоследок
Золотом блесну!
Накуплю для деток
Пряников-конфеток!»
Жаль на эти деньги
Не купить весну…
Лужное небо
Лужи —
это вообще-то не лужи.
Лужи —
это небо такое.
Только оно и ниже, и уже —
Можно чтоб было достать рукою.
Тучи погладить,
дерева листья,
Птиц от дождика спрятать в ладошку
Беру я палочку вместо кисти,
Закат в них мешаю не понарошку.
В луже загадочного силуэта
Чьи-то следы, проступив,
простыли.
Может, Того,
кто придумал нам это
Лужное небо
в бетонной пустыне?
Имена на асфальте
Ногами приминая
К земле их на века,
Читаю имена я:
«Осина,
клен,
ольха…»
Откуда тут взялись те,
Теперь и не узнать —
Деревья-то без листьев
Забыли, как их звать…
Осенние заплатки
С утра мне куртка новая
Легла на плечи гладко —
А на спине кленовая
Уже видна заплатка…
Осень
До чего же прытки
Вьются на виду
Золотые рыбки
У нее в пруду!
Ты постой немножко
В круговерти той —
Ляжет лист в ладошку
Рыбкой золотой.
Первые заморозки
О чем предупредить меня хотел
Паук в один из заморозков ранних?
О, как на солнце празднично блестел
Сентябрьской паутины шестигранник!
В чем дело, друг?
Тревожиться о чем
С тобой нам средь осеннего балета?
Смотри, как радужно купается лучом
В нарядной паутине бабье лето!
Лишь к ноябрю я смог сообразить,
Когда без солнца серый мир остался, —
Он паутиной мне изобразить
Снежинку первую усиленно пытался…
Интервьюга
Нынче вьюга дает интервью
Дымоходам,
антеннам,
карнизам…
Я спирали с ней мысленно вью,
Будто нервами, ими пронизан!
В этом вое то смех клоунад,
То таинственно он благороден.
То дворцовых в нем звон колоннад,
То дворовых в нем стон подворотен.
Так откуда же он, этот вой?
Из далеких пределов восточных?
Или, может быть, вой это — твой?
И простуженных труб водосточных?
Телевизором белым окна
Болен я…
Но не выключить звука!
Что-то рвется поведать она,
И никак не понять нам друг друга…
Сосульки летят
Смотрите —
сосульки, сосульки!
Смотрите —
сосульки летят!
С завалинок теплых бабульки
Им вслед с пониманьем глядят.
Им Март подыграл на свистульке.
Когда еще этот Апрель
Для самой последней сосульки
Настроит резную свирель?
На звук тот потянутся с юга
Гонцы прошлогодних утят…
Пока ж,
обгоняя друг друга,
Сосульки на север летят.
А может быть —
и не на север?
В ангары холодных планет,
Весны подозренья рассеяв,
Летят они в виде ракет?
От крыш-космодромов взлетают.
И тают,
и тают,
и тают…
По краю дождя
Зеленый,
сиреневый,
желтый
Зонты нахлобучил нам дождь.
Куда под дождем бы ни шел ты —
Все время навстречу идешь.
И мир разделен на две части:
На тех, кто нахохлен и сыр,
И тех, кто доволен отчасти,
Взирая на солнечный мир.
Я зонт распахну понарошку,
Поскольку,
из дома идя,
Секретную знаю дорожку
По самому краю дождя.
Он здесь не похож на лавину.
Иду по каким-то делам
Я с дождиком наполовину
И с солнышком напополам.
Держу это в тайне я строгой,
Свой зонтик куда-то ведя…
Лишь Радуга той же дорогой
Гуляет по краю дождя.
Невидимый мастер
Мой знакомый мастер плетения
Вил веревки из птичьего пения,
Из журчания
ручейкового,
Из качания
василькового,
Даже запахов,
даже молчания…
Пожимал удивленно плечами я:
— Ну на что, ну куда эти нити нам?
Кто поверит нитям невидимым?
Не дослушал слова он последние.
Взял дымящие трубы соседние
И вкруг них
дымы их улиткою
Обвязал толстенною ниткою.
А потом —
и вздохнуть не успели мы —
Шар земной он обвил туманными
Ручейковыми
параллелями,
Васильковыми
меридианами.
И с авоською этой гигантской
Вдаль походкой пошел хулиганской —
Мой невидимый мастер плетения…
Созвездия
В ночном поднебесье —
Не в сказке, а в были, —
Родившись из пыли,
Вдали от Земли
Скучают Созвездья…
Мы их сочинили
И вечно скитаться
Вдали обрекли.
Создатели, где вы?
Забыты вы сами!
Чьей прихотью странной
Был мир населен
Медведицей,
Девой,
Львом и Весами,
Еще Близнецами
И метким Стрельцом?
Устало вздыхает
Печальная Дева,
В косу заплетая
Миров светляки:
«Подснежники, где вы?
Кузнечики, где вы?
И зеркальце тихой реки?»
Медведица ищет
Берлогу напрасно.
Добычи не сыщут
Ни Лев, ни Стрелец.
Для сластён Близнецов
На Весы леденцов
Не отвесит смешной продавец…
В ночном поднебесье
Рассветы им сняться,
Цветное убранство
Лет, вёсен и зим.
Нам светят Созвездья,
И страшно остаться
Им в звездной пустыне
Однажды одним…
Снежный барс
Когда-нибудь я полечу на Марс…
Едва покину мостик капитанский —
Туман расступится пунцовый
МАРСИАНСКИЙ,
И мне навстречу выйдет Снежный Барс.
По шкуре шелковой сиреневых тонов
Узор струится пурпурных подпалин…
Обычный цвет — цвет снега и проталин.
И для меня он в общем-то не нов.
На Марсе всё не так, как на Земле…
Но о Земле далекой говорит мне
Узор струящийся его метеоритный
И кончик уха в розовой золе.
О той Земле, где снег бесцветно-бел,
А цвет проталин где, увы, бесцветно-черен…
Но простынь белую из угольковых зерен
Там Снежный Барс, как мантию, надел!
Ему на черно-белом негативе
Неведом вовсе марсианский фарс.
И к дальним звездам безучастен Барс,
Где Барсы носят пятна цвета киви.
В краю заснеженном скитальцу невдомек,
Что по ночам глядят на Землю с Марса
Глаза печальные причудливого Барса
И в космосе не так он одинок…
…КОГДА-НИБУДЬ Я ПОЛЕЧУ НА МАРС!
Полушария
Ты смотришь на небо,
Где звездочка тает,
Мигая прощально
У самой земли.
Ты смотришь на небо,
В котором светает…
И звезды печально
За землю легли.
Ты смотришь на небо
В своем полушарье.
В моем же — похоже,
Так было всегда —
Смотрю я на небо,
Глазами в нем шаря, —
Мурашки по коже —
А вот и звезда!
Зажжется не сразу —
Мигнет лишь вначале,
Еще не растаяв
На небе твоем.
Друг друга ни разу
С тобой не встречали —
Но небо листаем
С тобой мы вдвоем.
И знает лишь ветер,
Слетевший внезапно,
Что в небо подхватит
Упавший листок,