Во время очередного приезда Кедрова в Ждани Артур рассказал о своих успехах в математике, отечественной истории и языках. Сознался, что не ладится у него с законом божьим, не идет на ум, и все тут.
— Новой России нужны будут образованные люди, — сказал Кедров, — много образованных людей, неумехи и полузнайки нам не нужны. Закон божий не только гимназический предмет, с этой точки зрения он, точно, тебе не нужен. Но знать религию необходимо для каждого революционера. Религиозный дурман — один из серьезнейших противников нашего марксистского, материалистического мировоззрения. А противника всегда нужно изучать, иначе его не победишь. Вот и подходи к закону божьему с этой меркой…
На этот раз Кедров недолго гостил в Жданях. Дела требовали его присутствия в Петербурге. Осенью 1906 года на небольшое наследство, оставшееся после смерти отца, он приобрел в столице типографию и открыл на ее базе легальное издательство «Зерно». Однако, поскольку над самим Кедровым висела давняя угроза ареста и суда и он должен был перейти на нелегальное положение, фиктивным владельцем издательства был оформлен литератор Веселовский.
По поручению ЦК партии большевиков Михаил Кедров при участии Николая Подвойского и Михаила Ольминского развернул издание марксистской литературы. «Зерно» выпустило сборник «Карл Маркс» (к 90-летию со дня рождения основоположника научного коммунизма) со статьей В. И. Ленина «Марксизм и ревизионизм», а затем приступило к первому изданию собрания сочинений Владимира Ильича в трех томах под названием «За 12 лет».
Прощаясь с Кедровым, Артур стал горячо просить дядю Мишу взять его с собой для помощи в делах.
— Что ж, — ответил Кедров, — хорошие помощники мне нужны. Только имей в виду, наша работа — занятие для людей не робкого десятка. Полиция и охранка с нас глаз не сводят, малейшая ошибка и — тюрьма.
— Не бойся, дядя Миша, — горячо заверил Кедрова Артур, — я не оплошаю.
— Что ж, раз так, то приезжай. Но предупреждаю еще раз — тебя ждут многие препятствия и опасности. Впрочем, преодоление препятствий уже само по себе есть осуществление свободы. Так сказал один очень умный человек.
Очередные летние каникулы Артур Фраучи провел в Петербурге. Одетый в щеголеватую гимназическую форму, он раскатывал на извозчике по данным ему дядей Мишей адресам и развозил пакеты с литературой, которую получал в доме № 110 по Невскому проспекту, где размещалось издательство и книжный склад. Ни у городовых, ни у дворников — соглядатаев полиции молодой «барич»-гимназист никаких подозрений не вызывал. Так Артур приобрел первые навыки конспирации.
Вполне естественно, что Артур не только распространял нелегальную литературу, но и читал ее с жадным интересом. Этому способствовали и частые беседы с Кедровым, который не уставал наставлять своего юного соратника:
— Люди перестанут мыслить, когда перестанут читать…
Эти слова заставляли задуматься. К сожалению, знакомство с марксизмом оказалось не слишком продолжительным: оно было прервано разгромом царскими властями издательства «Зерно» и арестом «дяди Миши» — Кедрова.
Серьезным политическим самообразованием Артур Фраучи занялся, уже став студентом Петербургского политехнического института. Процесс этот был далеко не простым и безболезненным.
Российская интеллигенция (следовательно, весьма значительная и активная ее часть — студенчество) после поражения революции 1905 года и начавшейся реакции так и не вышла еще из кризиса духа, идейных шатаний и разброда. В «образованном обществе» читали переводные сочинения философов-идеалистов, реакционных политических мыслителей — подражателей Ницше, стихи поэтов-декадентов, многие увлекались столоверчением и прочей мистикой, масонством и тому подобным.
Было от чего пойти кругом голове любознательного юноши, очутившегося в Петрограде после окончания провинциальной гимназии. И нет ничего удивительного в том, что новомодные идеи и веяния на какое-то время задели и Артура Фраучи. К счастью, у него была светлая голова, и кратковременные увлечения чуждыми ему, в сущности, идеями, бытовавшими в студенческой среде, не сбили молодого человека с истинного пути. Артур Фраучи в конце концов примкнул к нелегальным кружкам марксистского направления. Большую роль в этом — окончательном на всю жизнь — выборе сыграло новое прочтение марксистских книг авторов-большевиков, особенно ленинских философских работ, с которыми его впервые познакомил еще М. С. Кедров.
…Получив диплом инженера-металлурга, Артур Фраучи не задержался в Петрограде — он уехал на Урал, чтобы стать сотрудником известного во всем техническом мире «Металлургического бюро» профессора Владимира Ефимовича Грум-Гржимайло. Лучшей школы для молодого инженера и придумать было нельзя. Здесь, в лаборатории Громоподобного (так называли профессора за глаза его коллеги), генерировались самые прогрессивные технические идеи. Достаточно сказать, что бюро Грум-Гржимайло разработало для отечественной металлургии около ста пятидесяти типов различных печей и иного оборудования!
Сослуживцы сулили Артуру Фраучи блестящую карьеру на инженерном поприще, о том же недвусмысленно и не раз говорил и сам Громоподобный. Но в далеком Петрограде началась Февральская революция, народ сбросил трёхсотлетнюю корону с обветшалого дома Романовых — царизм пал. Вернулись из ссылок, тюрем, эмиграции многие большевики. Получив письмо от дяди Миши, призывавшего его принять участие в революционной работе в Питере, Артур Фраучи хотя и с сожалением, но без колебаний оставил работу по профессии и немедленно выехал в столицу.
Уже после Октябрьской революции Михаил Сергеевич Кедров скажет однажды об Артуре:
— Судьба подарила мне друга славного, преданного, мягкого в словах и великого в помощи, не терпящего отдаления, широкого по милости, верного догадкой. Словом, у меня есть настоящий политический сын.
В свою очередь Артузов оставит такое искреннее признание: «Как и многие юноши из интеллигентных семей, я долго метался, пока не нашел себя и ту единственную правду земли, без которой не может жить честный человек. Она, эта правда, заключается в том, чтобы люди, которые трудятся, были сыты и свободны… Не знаю, что было бы со мной, если бы не дядя Миша. Большевиком я стал исключительно под влиянием незаурядной личности Михаила Сергеевича Кедрова».
В том же 1917 году Артур Фраучи организационно оформил свою принадлежность к партии большевиков, идеи и позиции которой он разделял с юношеских лет.
«Молодой декан»
Вскоре после победы Октября Советская власть вынуждена была приступить к созданию на основе добровольческих отрядов Красной гвардии армии принципиально нового типа — армии социалистического государства. Старая русская армия, обескровленная, измотанная империалистической войной, была не в состоянии обеспечить защиту завоеваний революции. Голодные, разутые, обозленные долгим кровопролитием солдаты рвались по домам. Необходимо было в кратчайшие сроки и максимально организованно провести демобилизацию. В то же время требовалось удержать — и только убеждением! — в армии наиболее преданных революции солдат и офицеров, которые в будущем могли бы составить ядро, костяк новых, уже советских, вооруженных сил.
Это было делом неимоверно трудным. Глава Советского правительства В. И. Ленин поручил его наркому по демобилизации армии и флота (сокращенно ведомство называлось Демоб) М. С. Кедрову.
К работе в Демобе Кедров привлек и Артура Фраучи. В распоряжении ведомства оказались огромные технические ресурсы, дорогостоящее военное имущество, автомастерские и т. п. Разобраться во всем этом хозяйстве, оказавшемся безнадзорным, мог только человек с инженерным образованием. Артур Фраучи подходил для этого, как никто другой, тем более что владел немецким, английским и французским языками. Это тоже имело важное значение, так как значительная часть техники была иностранного производства. Фраучи стал работать в отделе Демоба, который занимался материально-техническим снабжением армии, а также проблемами мобилизации и использования солдат, обладавших техническими знаниями Так продолжалось несколько недель. А затем Артуру пришлось на время покинуть Москву…
Весной 1918 года сложная и опасная обстановка стала складываться в северных районах республики, особенно в Архангельске и Мурманске. Советскому правительству было совершенно очевидно, что именно здесь следует в первую очередь ожидать интервенции со стороны бывших союзников России. Аппетиты Антанты подогревались при виде скопившихся огромных материальных ценностей. Только в Архангельском порту на ходилось свыше 700 тысяч артиллерийских снарядов, 80 тысяч пудов взрывчатых веществ, множество прочих боеприпасов, вооружения, угля, столь необходимых молодой Красной Армии.
Для обследования положения в Архангельской, Вологодской, Ярославской, Костромской и Иваново-Вознесенской губерниях, принятия надлежащих мер и в первую очередь разгрузки Архангельского порта Совнарком решил послать на Север специальную «Советскую ревизию народного комиссара М. С. Кедрова» с широкими полномочиями В «Ревизию» М. С. Кедрова входило 40 сотрудников и для охраны команда латышских стрелков из 33 человек. Секретарем «Ревизии» стал Артур Фраучи.
Трубы английского крейсера «Аттентив», стоявшего на архангельском рейде, вдруг густо задымили. Темная завеса заволокла небо, придавила свинцовое море. Меньшевики и эсеры, захватившие власть в городе, не на шутку всполошились: «Неужели уходит?» Срочно был послан гонец к представителю генерала Пуля. Тот хладнокровно заверил: «Генерал проводит очередную проверку боевой готовности».
Пуль, осознавая недолговечность непопулярной в народе меньшевистско-эсеровской власти, зря времени не терял: держал экипаж на «товсь», с тем чтобы в нужный момент овладеть положением. На планшетах офицеров были нанесены координаты стратегических пунктов города. Орудия крейсера в любую минуту могли обрушить на них залповый огонь. Разведывательные группы проводили промеры глубины у берегов на случай, если придется высаживать десант.