В тренировочном зале в такой час было пусто. Кощей отошел в угол, где хранился инвентарь, снял со стены один из двух железных мечей, предназначенных для показательных боев, и протянул Елисею. Тот недоверчиво принял его, покрутил в руке, примеряясь.
Себе Кощей взял меч деревянный. Провел пальцами по клинку, по привычке проверяя целостность.
– Решили меня убить, чтобы я не передал темную ведьму правосудию? – звонко спросил царевич, вставая в стойку.
Кощей улыбнулся.
– Я рад, что ты трезво оцениваешь свои возможности, – уважительно кивнул он. – Нет, хочу поговорить, а это – чтобы нам обоим не заскучать в процессе.
И он сделал молниеносный выпад и выбил меч из рук Елисея.
– Хотел бы убить, не стал бы тащить тебя в самое сердце Отдела безопасности, – не сдержал усмешки Кощей. – Ты вроде как сердился на Сокола за то, что он не взял тебя в свой отряд. Но я на твоем месте был бы ему благодарен: боевой маг без логики – мертвый маг. А ты даже не маг. Поднимай.
Елисей скрипнул зубами и, не отворачиваясь и не сводя глаз со своего противника, попятился к мечу, взял его и снова встал в стойку.
– Меня учили лучшие! – воскликнул он.
Кощей снова улыбнулся.
– В первый раз я взял в руки меч в тридцать лет. И так уж случилось, что сразу пришлось им махать. Весьма бездарно, впрочем, и это было видно даже тем, кто вообще ничего в этом не понимал. В том бою меня успели несколько раз проткнуть, прежде чем я догадался оставить принципы и честь и воспользоваться магией. Меня учила жизнь. Ты будешь нападать или нет?
Юноша вспыхнул и сделал выпад, Кощей играючи поймал его меч своим, сделал поворот, раскручивая Елисея. Тот удержал равновесие, но потерял контроль над ситуацией. Сражайся они по-настоящему, он бы уже был мертв.
– Зачем вы со мной играете? – выкрикнул он.
– А ты правда хочешь, чтобы я закончил с играми?
– Да!
– Как скажешь.
Это был очень короткий бой. Деревянный меч описал дугу, ударил плашмя Елисея по ногам, и тот упал, тупое острие уперлось ему под кадык, не оставляя сомнений: если Кощей захочет, то сможет любой вздох мальчишки сделать последним даже с таким оружием.
– Тебе только кажется, что ты умеешь сражаться, – рыкнул Кощей. – Точно так же тебе только кажется, что ты знаешь, где добро, а где зло и что ты-то уж точно на правильной стороне. Ты осудил Агату, еще когда увидел ее в первый раз, ничего не зная о ней. Ты провоцировал ее раз за разом. А теперь у тебя наконец есть повод отомстить ей за то, что она не укладывается в твое представление о правильном мире. И ее судьба нынче в твоих руках. Что скажешь, Елисей, это приятное чувство?
Елисей сглотнул. Острие оцарапало кадык, и Кощей отвел руку.
– Редко кто становится темным осознанно, – продолжил он. – Дорожек к тьме куда больше, и они куда разнообразнее тех, что ведут к свету. Часто так сразу-то и не отличишь.
– Зачем вам это? – спросил Елисей. – Какая вам разница, что с ней станет?
– Ее брат – мой будущий ученик, – пожал плечами Кощей. – И мне хотелось бы, чтобы он думал об учебе, а не о том, не трут ли кандалы его сестре и не мешает ли ей пристальное внимание магического совета. Впрочем, подумай и над своей выгодой: они оба останутся должны тебе пожизненно.
– Вы мне что, шантажировать их предлагаете? – распахнул в неверии глаза царевич.
– Почему нет? Шантаж – такой же способ получить желаемое, как и все остальные. А вдруг тебе что-нибудь очень уж понадобится – зелье какое-нибудь запрещенное. Вот тебе Агата отказать и не сможет.
– Это вы так Василису Петровну заполучили? – зло воскликнул Демьян. – Зельем опоили?
Кощей остановился. Повернулся к нему. Зло сверкнули зеленые глаза, и Елисей, который уже успел встать, невольно сделал шаг назад, ощутил мороз, змейкой скользнувший под кожу.
– Василиса остается со мной добровольно, – процедил Кощей. – По своему решению. По своему желанию. Зная, что может уйти и что ничего ей за это не будет. А если ты не способен чего-то понять, то и не лезь. Что ты хочешь за свое молчание? Место в отряде Сокола я тебе обещать не могу. Но может, все проще, и я смогу откупиться золотом и драгоценностями? Так назови цену.
Елисей открыл рот, но задохнулся от возмущения и так ничего и не сказал.
– Понятно, – заключил Кощей. – Но ты подумай, не спеши. Иметь в должниках меня куда выгоднее, нежели за спасибо подвести девчонку под суд.
И он повернулся и пошел к выходу.
– Не зря вас называют злом во плоти! – крикнул ему в спину Елисей.
– Да, не зря, – отозвался Кощей, не оборачиваясь, снял ранее установленный им купол и закрыл за собой дверь.
В коридоре стояла Василиса. Поспешно шагнула вперед, заглядывая ему за его плечо.
– Что ты с ним сделал? – обеспокоенно спросила она.
– Предположения? – улыбнулся Кощей.
– Кош! – укоризненно воскликнула Василиса. – Не смешно!
– Да жив он и даже не покалечен, хотя это и нужно вменять в заслугу исключительно моей выдержке, – вздохнул он. – Грустно, что ты думаешь обо мне так плохо.
– Плохо? У нас не лучший период, ты постоянно на взводе, теперь еще Леший… А тут… этот…
Кощей вскинул бровь.
– Почему у меня сейчас сложилось ощущение, что тебе тоже не нравится Елисей и мне все же стоило ради тебя его хотя бы раз стукнуть?
Василиса наконец выдохнула расслабленно и улыбнулась ему.
– Потому что это не ощущение, – ответила она. – Что он сказал?
– Ничего конкретного.
– Это плохой ответ.
– Я предлагал ментальный блок.
– Кош!
– Прости, родная, но если и ты, и Агата против, то больше я ничего сделать не могу. Первое правило адвоката: никогда не решай за клиента. И я не собираюсь его нарушать. Агата приняла решение. Она извинилась. Я поговорил с Елисеем. Дальше будет что будет.
Кощей достал из внутреннего кармана пиджака фляжку с водой, отвинтил крышку, отпил немного.
– Будешь? – спросил он.
Василиса покачала головой. Он убрал фляжку и притянул жену к себе, обнял и почувствовал, как она прижалась щекой к его груди.
– Почему Леший? – прошептала она.
– Не знаю, – честно ответил Кощей. – Василиса, скажи, тебе было хорошо со мной все эти годы?
Она подняла на него глаза.
– Что за странный вопрос?
– Просто ответь, – попросил он, заправляя выбившуюся прядь ей за ухо.
– Было бы плохо – ушла бы, – уверенно сказала Василиса.
Кощей вздохнул и прижал ее к себе крепче. Ушла бы, он не сомневался. А значит, наверное, зря он себя терзает. Поскорее бы попасть в Круг. И всем сомнениям придет конец.
Пинком, полным негодования, Елисей отправил лежавший на дорожке камешек в полет.
Как смел какой-то темный говорить ему, чего он знает и чего не знает! Его бабушка едва не пала жертвой рук ведьмы. Эта история бережно передавалась в их роду, и его не зря назвали именем деда. Он не мог посрамить честь семьи!
Но посрамил… Невозможно было игнорировать очевидный факт: если бы Кощей действительно хотел его убить, то сделал бы это в два счета. А почему не сделал, было неясно. Наверное, потому что понимал, что он – Елисей – царских кровей и так просто эту историю замять не выйдет. Точно. Так все и есть.
И как удачно, что больше нет этого противного Баюна. Кого он пытался обмануть своим лицедейством? Развел тут круговую поруку. И Василиса Петровна такая же, только строит из себя светлую. И даже Сокол, о котором он слышал столько удивительных историй, который столько лет был его героем, – и тот, оказывается, пляшет под дудку темных. Никому здесь нельзя доверять. Поэтому он пойдет прямо к новому начальнику, к Лешему. Тот не зря считается правой рукой Лебеди. Уж он-то его выслушает. Уж он-то найдет способ привлечь девчонку к справедливому суду. Всех их привлечь…
Память возвращалась толчками. Елисей припомнил, как неуверенно Агата отвечала на его поцелуи и как смотрела широко распахнутыми глазами. Остановился и смачно сплюнул. Фу, гадость какая! Как отмыться-то теперь? И еще пыталась извиняться. Демьян с трудом разжимал зубы, передавая слова сестры, а та заплакала в конце… Елисей не поверил ни единой слезинке.
И теперь сам Кощей Бессмертный предлагает ему себя в должники, лишь бы он пожалел девчонку. Пожалел – то есть оставил безнаказанной.
Правосудие и справедливость – вот единственное, что имеет значение!
Елисей одним махом преодолел лестничный пролет, взлетел на второй этаж и ринулся к кабинету начальства. Ворвался в приемную, но путь ему тут же заступил личный помощник Лешего. Как же его?.. Ах да, Егор…
– Вячеслав Павлович занят, – спокойно сказал Егор. – Запишитесь на прием.
– Но это очень важно…
– Сейчас он не может вас принять.
– Но…
– Не сейчас.
Егор мягко, но уверенно теснил его обратно в коридор. Карие глаза смотрели без вызова, но твердо.
– Но…
Дверь закрылась прямо перед его носом. Елисей постоял немного, пытаясь прийти в себя и осознать, что сейчас случилось. Ему – царевичу – отказали в аудиенции! Таким униженным и оскорбленным, как сегодня, он еще ни разу себя не чувствовал. Даже не выслушали! Даже не… Он вдруг вспомнил, как орал на Агату. На Агату, которая была немой.
Потряс головой, пытаясь отогнать воспоминания, но ее лицо стояло перед глазами. Нет, это все проделки темных, они умеют говорить, умеют затуманить разум! Она лишила его воли! И мало ли в каких еще преступлениях может быть замешана. И она ответит за это. Он не поддастся. Он будет сильнее. Он вернется домой и вместе с братьями придумает, как быть дальше. Они уничтожат это гнездо мрака. Вырвут вместе с корнем.
И Елисей вернулся на улицу, чтобы дойти до общежития и упаковать вещи. Но остановился на полпути. Чтобы вернуться домой, нужно было получить разрешение главы отделения, тогда через зеркало открыли бы проход на Буян, а оттуда уже в Тридевятый. Но как это сделать, если до Лешего не добраться?
Огромные черные матовые глаза Агаты все никак не