Глава 29
Казалось бы, что это за событие – открытие нового инструментального цеха. Не так давно Тимофей презентовал новый досугово-развлекательный центр, и не абы где, а в самой Москве. Вот где масштабы, вот где миллионные обороты... Но цех открывался на его родном заводе, в его родном городе. И красную ленточку Тимофей обрезал с чувством самого что ни на есть глубокого удовлетворения...
Не позволил он загнуться заводу во времена лихого Богатова, удержал его на плаву после той пробоины, которую нанес ему дефолт. Работает завод, расширяется. И страна поднимается, растущая экономика требует все больших деревообрабатывающих мощностей – заказы сыплются со всех сторон. Так что и рабочих мест все больше становится, и обороты растут.
Ленточку Тимофей обрезал как депутат областного законодательного собрания. Де-юре он гол как сокол, а права на завод по-прежнему принадлежат Наде. И жена у него тоже богатая. На нее записана часть его доли в московском развлекательном центре, в рязанских ночных клубах. На нее же будет оформлен пакет акций строящейся в столице гостиницы...
Пять лет он пахал как проклятый – сначала чтобы поднять свои позиции в городе, затем чтобы укрепить их и расширить – на Москву вышел, на Рязань, на Владимир. И это только начало... А три месяца назад он был избран депутатом законодательного собрания в области. Теперь он просто обязан радеть за народные интересы...
Директор завода сыпал с высокой трибуны бравурными лозунгами и обещаниями. Упрекнуть его, в общем-то, не в чем. Команда у него крепкая, завод работает как часы, люди довольны. Есть кое-какие промахи, но Тимофей не настроен был на серьезный разговор. В кремль ему нужно ехать. Нет, не в московский... Хотя и туда он тоже стремится.
– Тимофей Сергеевич! – тихонько окликнула его секретарша. – Вас спрашивают.
Звонили на мобильный телефон, числившийся за приемной депутата.
– Кто?
– Полковник Головатый.
– Твою мать, – едва слышно выругался Тимофей.
Он ждал этого звонка, готовился к нему. Но все же так не хотелось брать трубку.
– Да.
– Разговор есть, Орлик, – не здороваясь, бросил Головатый.
Он возглавлял городское УВД, был главным милицейским начальником в городе.
– Где?
– У меня.
– Не годится.
– Что, ссышь, депутат? – ухмыльнулся полковник.
Тимофей закрыл трубку, передал ее секретарше. Не нравилось ему поведение Головатого. И оскорбления с его стороны он сносил скрепя сердце. Но у них было соглашение, что-то вроде худого мира, и он не хотел переступать тонкую черту, отделяющую его от доброй ссоры...
Первое время после освобождения ему пришлось худо. Головатый буквально ходил за ним по пятам. До Лады он дотянуться не смог – Тимофей оставил ее в Рязани, купил ей шикарную квартиру, снабдил ее охраной. Но его самого терроризировал, пытаясь углядеть в его деяниях какую-нибудь уголовно-наказуемую мелочь. Тимофей вел себя осторожно, не давал поводов для ареста. К тому же он с самого начала избрал правильную тактику в отношениях с Головатым. Он не стал выводить свои предприятия из системы охраны, которую руоповцы переняли у него вместе с фирмой «Бодигард». Он исправно платил ментам. Братву под себя не собирал, но создал свою охранную службу, в основном из представителей спецназа всех видов силовых структур. От воров старался держаться подальше... В конце концов такая тактика принесла свои плоды. Он раскрутился как в материальном, там и в социально-политическом плане. Он разбогател, его избрали в депутаты. Теперь у него статус неприкосновенности, и плевать на Головатого, который, кстати сказать, руку жал ему после выборов – поздравлял с успехом. И он бы дальше желал ему всех благ, если бы Тимофей снова не встал с ним на ножи, на этот раз по своей собственной инициативе...
До конца рабочего дня оставалось время, и Тимофей не прочь был провести его в своем уютном офисе.
Все-таки довел он до ума проект реставрации архитектурно-исторического ансамбля на Соборной площади. И свои средства вкладывал, и спонсоров привлекал. В общем, теперь сюда водили экскурсии. Чуждой для него фирме «Бодигард» пришлось искать другое помещение. Зато он выбил для себя несколько комнат в старинном особняке, разместил в них небольшую уютную кофейню для прикрытия и кабинет с приемной...
Тимофей не удивился, увидев «БМВ» милицейской раскраски. Не дождался Магомед, когда гора придет к нему, сам пошел на встречу с ней. Головатый пожаловал... В прежние времена он мог внаглую вломиться к Тимофею в офис. Все было, и обыски с изъятием, и просто разговоры по душам, после которых рождались безумные идеи вычеркнуть проклятого мента из списка живых.
Головатый мог бы и сейчас раскидать охрану, ворваться в кабинет Тимофея. Так бы он и поступил, если бы у него хватило смелости незаконно проникнуть в приемную депутата законодательного собрания. Но на такой риск он не шел. Поэтому ждал Тимофея в машине.
Головатый увидел его «Мерседес», вышел из своего автомобиля, на ходу закурил. Волнуется мужик, нервничает.
– Ну что, поговорим? – опять же не здороваясь, спросил он.
– Пошли, – Тимофей взглядом показал на дверь, возле которой маячил крепыш в униформе охранника.
– Да нет, лучше здесь, на воздухе... Погодка чудная, да, Орлик?
Погода действительно стояла чудесная. Высоко в небе перистые облака, солнце из-за белесой пелены светит мягко, нежно блестит сусальное золото на церковных куполах. Теплый весенний ветерок навевает умиротворяющий запах ладана и черемухи. Музейные пейзажи вокруг, таинство старины далекой... Как же не хотелось в этой боголепной тиши разговаривать с Головатым, который, казалось, воплощал собой самого беса. Впрочем, Тимофей был далек от того, чтобы возносить над собой нимб святого. Он так же грешен, как и его оппонент. Если не более...
– Хорошая погода. Чего не скажешь про наш разговор.
– Значит, знаешь, чье мясо съел, – хищно усмехнулся Головатый.
– Ты не поп, а я не собака.
– Поп не поп, а приход свой имею. И ты в этом приходе. А деньги на церковные нужды сдавать не хочешь. Нехорошо, Орлик. Так ведь до отлучения недалеко...
– Какая у тебя церковь? Сатанинская? – усмехнулся Тимофей.
Не хотел он больше платить за охрану. Поэтому и прекратил отстегивать в кассу «Бодигарда», а вернее, в карман Головатому.
– Ну, ты и сам у нас не ангел, – ухмыльнулся полковник.
– Рано мне ангелом становиться, – парировал Тимофей. – Рано мне еще на небеса... А это что, угроза?.. То от жизни отлучить меня хочешь, то в ангелы записать...
– Будешь ангелом. В полосочку. И жить будешь под небом в клеточку.
– У меня депутатская неприкосновенность.
– Ага, а там будет неприкасаемость...
– Однажды ты мне это уже обещал, – ожесточенно сузил глаза Тимофей.
Он помнил, какими страшными угрозами сыпал Головатый сразу после того, как отправил его за решетку. Одно время он даже ночами спать не мог, представляя, что вот-вот за ним придут и отправят в пресс-хату... К счастью, угрозы так и остались угрозами. Не таким уж страшным оказался Головатый, каким себя малевал. Может, начальник тюрьмы и был его лучшим другом, но на поводу у него шел не особо.
– Но ты же Ладу не нашел, – слегка обескураженно сказал он.
– Сама нашлась, – усмехнулся Тимофей.
– Не удержал суку...
– Ну зачем женщину оскорблять? А еще полковник милиции. Стыдно, Максим Викторович, очень стыдно...
– Тебе должно быть стыдно, Орлик. Неправедную жизнь ведешь. А еще депутатом зовешься.
– Раньше, может, и было стыдно. Когда бригаду под собой держал. Ты тогда еще майором был, да? Не жаловал я тебя тогда. Но уважал. Крепко уважал. Потому что ты закон защищал. А сейчас... Сейчас ты бандитствуешь, полковник. «Крыши», рэкет... Нехорошо. Очень нехорошо... Местами мы с тобой поменялись. А ты все на нары меня сватаешь. Тебя самого в тюрьме пора прописать...
– Много говоришь, Орлик.
– По статусу положено. Я же депутат.
– Достал ты меня со своим депутатством.
– Еще не доставал. Еще только начало. Вчера платить тебе отказался. Завтра депутатский запрос на имя генерального прокурора... А ты как думал, полковник? Не все коту масленица. Хватит с тебя, нажировал.
– Ты хорошо подумал? – угрожающе насупился Головатый.
– Хорошо. Пока только думаю хорошо, а там и делать начну. Лучше отстань от меня, полковник. Не буди лихо, пока тихо...
– Плохо ты себя ведешь, Орлик. Очень плохо себя ведешь. А ведь я думал, что из тебя будет толк...
– Какой толк? Что ты думал? Когда? – удивленно повел бровью Тимофей.
– А когда ты на волю вышел. Задавить же тебя как ту падлу хотел. А потом подумал, что парень ты в принципе правильный... Порядок при тебе в городе был, более менее... И в бизнесе, думаю, порядок наведешь... И не ошибся. Хорошо ты работал. И город снова под себя взял. В экономическом плане. Платил исправно... Я же даже на твою охранную службу глаза закрывал...
– А чем тебе моя охранная служба не нравится? – пристально посмотрел Тимофей на своего оппонента. – Все легитимно, никакого криминала...
– Да? Никого криминала?.. А труп возле Серегинского пруда?
– О чем ты, начальник?
– Не ломай комедию, Орлик. Все ты знаешь. Твои ребята Онуфрия сделали... Я то знаю...
– А доказательства?
– И про бизнес твой спиртовой тоже знаю.
– На уровне слухов, да? – мрачно усмехнулся Тимофей.
– Всю подноготную знаю.
– Странно, я ничего не знаю, а он знает... Нет у меня никакого спиртового бизнеса. А свои досужие домыслы оставь при себе...
Действительно, была у него своя охранная служба. Кстати сказать, масштабная и эффективная. Не только революция должна уметь защищаться, но и любой бизнес должен уметь постоять за себя – как легальный, так и теневой.
А как известно, теневая экономика – гарант сверхприбылей. Наркотиков Тимофей чурался, но спиртовым бизнесом продолжал заниматься до сих пор. На вполне законной основе он выкупал и строил свои спиртовые заводы, пускал в оборот вполне легальную часть продукции, но все же львиная доля товара уходила налево, по давно уже отлаженным каналам сбыта, без всяких налогов и акцизов. Отсюда и многомиллионные прибыли, на которых, как на прочном фундаменте, держался весь его легальный бизнес. Сейчас он в принципе мог обходиться без подпольной торговли, но глупо было бы лишать себя «лишних» тридцати-сорока миллионов в год. Тем более что причастность его к теневому бизнесу доказать практически невозможно, настолько все запутано, а в