Чжан стер потеки крови с лицевого щитка шлема. Дышать трудно, больно. Выщелкнуть пустую обойму, нашарить в разгрузке новую. Дракон Китая восстанет из пепла Апокалипсиса и ничто не сможет остановить его поступь.
Рычание. Новые Бессмертные уже приближаются к источнику шума.
Ничто.
Лох не мамонт — лох не вымрет
Игорь всегда был мягким. Слишком мягким.
Настолько мягким, что не мог осознать собственную нежизнеспособность в лицемерном обществе ублюдков всех мастей, маскирующихся под законопослушных граждан. Он не понимал, что уступчивость, доброта, щедрость, альтруизм и прочее идущее с этим в комплекте — есть ничто иное, как слабость. Так-то да, если бы все, поголовно все, на планете Земля обладали этими качествами — базару ноль. А так…
Если углубиться в тернистый жизненный путь Игоря Морякова можно знатно так подохуеть. Нет, серьезно, будто не биографию живого человека листаешь, а заглянул в голубой экран телевизора, краем мозгового вещества подцепив шаблон-клише-стереотип неудачника. Настолько неудачника, что такое говно может происходить исключительно в безумных фантазиях сценаристов и режиссеров, попиливших бюджет на очередной хуевый сериал-жвачку, не имеющую смысла, нормальной актерской игры, внятной мотивации, последовательности развития сюжетной арки, постановки кадра, декораций и права на существование.
Тайлер Дерден сказал великую мудрость. Жаль, что Игорь не мог ее узнать, ибо "Бойцовский клуб" показывали после девяти часов вечера, а он, как хороший мальчик ложился спать в полвосьмого. Да и мама не разрешала ему смотреть фильмы и мультики, где присутствовал хотя бы намек на жестокость и насилие.
"Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина в решении наших проблем?"
У Игоря не было отца.
Ну, как не было, так-то если поразмыслить, то физически он присутствовал, но старательно делал вид, что его не существует. Жалкий кусочек обмякшего, дряблого, унылого и уставшего от жизни нечто, плотно прижатого к земле каблуком жены. Для некоторых — это нонсенс. Взрослый самостоятельный мужик, впахивающий на работе пять через два, имеющий детей, отдает всю зарплату жене, все до последней копейки, после чего чуть ли не на коленях в слюнях и соплях вымаливает у нее разрешение на использование своих денег.
Некоторые социологи серьезно призадумались над небольшой проблемкой — большая часть персонала образовательных учреждений вроде детских садов, школ и некоторых колледжей/институтов/университетов являются представительницами прекрасного пола. И дело не в пресловутом "образе, на который стоит равняться". А в том факте, что некоторые мадемуазели целенаправленно выращивают удобных джентльменов. Именно таких мальчиков-парней-мужчин, каких сами хотят видеть. И местами это приводит к самым плачевным результатам.
Мамой Игоря был немного деспотичный, чутка тиран-арбузер-манипулятор заслуженный ветеран педагогического фронта. И сия мадама в теле, весьма объемном колыхающемся теле, решила сделать из Игоря такого мужчину, какими по ее мнению должны быть все носители Х- и У-хромосом. Идеальный подкаблучник, не способный даже помыслить о том, чтобы перечить матери. Приплюсуем к этому довольно стремный гибрид сектантского православия вместе с теориями заговора жидорептилоидов, после чего остается только обнять и плакать, обнять и плакать.
Очень трудно жить, когда тебя изначально создавали именно как бесправную рабочую силу и того, на чьи плечи ляжет принудительная обязанность поддержки родителей.
Жену Игорю так же выбирала мама.
Не девушку, не подружку, именно жену.
Знаете, как у него появился первый, а потом второй ребенок? Два, блять ребенка к двадцати годам!..
Непорочное зачатие, ебать его в рот. Вы же не забыли про заскоки горячо любимой мамы? Так вот, жену она подобрала, считай, копию себя, что по внешности, что по взглядам и жизненным убеждениям. А секс — это грех, смекаете, да? В наиболее козырный по астрономическому календарю день Моряков дрочил в соседней комнате, кончал в баночку. После чего передавал эту баночку женушке, она набирала белую жидкость в ладошку и "вводила" ее в свое лоно. Девственность уровень M-M-MONSTER.
Игорь не хотел брать квартиру в ипотеку вместе с несколькими кредитами. Но кто его спрашивал? Да и смелости отказаться от подобной кабалы в нем вряд ли бы нашлась. Теперь он полноправный член общества. Все у него есть — семья и работа. Только почему он все чаще задумывался о том, чтобы броситься под колеса?
Не было друзей.
Не было увлечений.
Не было мечтаний и фантазий.
Был маршрут дом-работа-дом и нескончаемые нравоучения о том, как должен жить настоящий мужчина. Только сон мог помочь. Не было красочных мультиков или жутких ночных кошмаров. Была безмолвная темнота, миг покоя, к сожалению, слишком быстро телепортирующий в бытность блеклым харчком на теле мироздания.
Начался Апокалипсис.
Мысль переждать в уютной ракушке ипотечной квартиры — не самый плохой вариант из имеющихся. Набились всей семьей, аки килька в банку. Казалось бы, что должны делать адекватные человеки посреди Конца Света, когда у них есть относительно безопасное убежище и какой-никакой запас продовольствия? Правильно — ебать мозги Игорю, а потом погнать его на разведку, ну просто, а хули нет?
Его перехватили на полпути домой, отобрав пакеты со жрачкой, намародеренной в покинутом магазине. Вооруженные до зубов, молчаливые парни в балаклавах, крепкие, пропитанные выедающим слизистую оболочку ноздрей дымом горящей древесины и человеческого мяса. Игоря поставили на колени в какой-то подворотне. Довольно неудачно поставили — штанинами в мутную лужу пополам с жидкой грязью, кажется, коленная чашечка с размаху вмялась в кучу собачьего говна. Блять, даже теперь не повезло. Уперли холодный палец Смерти, воплощенный в виде ствола пистолета Макарова к образовавшейся на лысом затылке складки.
Почему перед смертью вся жизнь проносится перед глазами?
Одна из теорий — мозг в панике проматывает все воспоминания, силясь вычленить из потока смазанных образов что-то, что может помочь в решении возникшей проблемы, грозящей летальным исходом.
Моряков увидел все.
Сплошной калейдоскоп того дерьма, на которое он променял бесценный дар жизни.
Он перестал плакать и всхлипывать.
Он заулыбался.
Сейчас эта хуйня наконец-то закончится…
Выстрела он уже не услышал.
Примечание автора:
Да, парни, мы дожили до этого. С памятью у меня, конечно, не очень, но если вспомнить — это чуть ли не единственный персонаж, который не скатился в старое доброе грабь-насилуй-убивай. И кто мне после такого скажет, что у меня нет адекватных героев?
Черномагический укурок ч. 3
Йорик проснулся одновременно с центральным вычислительным узлом травы, отвечающим за общую координацию действий растительного массива.
Неизвестно сколько прошло времени, да и само понятие "время" как-то сгладилось, перестав являться чем-то монолитным и ощущаемым. Йорик сросся с травой. Физически, исчезнув в ее переплетениях, оставив от прежнего тела лишь завернутые в зеленый кокон фрагменты скелета, и разумом, прекратив мыслить теми же категориями, что человек разумный. Часть его личности, безусловно, осталась в грызущих фундамент корнях и расправляющихся на свету листьях, что заметно повлияло на общую линию поведения захватившего дом растения-убийцы. Но собственное "Я" Йорика растворилось в желании расти и развиваться, тасуя колоду генов и хромосом, самоопыляемых посредством чудовищно деформировавшихся пестиков и тычинок.
Апокалипсис не остался для травы незамеченным.
Был шум. Много неприятного для травы шума. Но вместе с шумом появились люди и нелюди. Кто-то бежал за кем-то, откуда-то, куда-то и зачем-то. Трава не углублялась в этот вопрос, ее больше интересовал тот факт, что ее место обитания оказалось как раз на одном из довольно загруженных свежим мясом маршрутов движения разнообразных групп бывших хозяев планеты Земля и иномирных карательных отрядов.
Трава хватала их. Оплетала стеблями конечности и прорастала в ленты внутренностей, пожирая все что только могли предложить извивающиеся в агонии позвоночные организмы. Трава становилась сильнее и вместе с силой возрастала мощность ее аналитических способностей. Первым делом трава направила свои побеги вниз, в глубины земной коры, дабы в случае разрушения основной массы ростков иметь шанс возродиться. Земля и бетон отступили, явив тоннели пустоты. Там было темно, холодно и сыро. Стебли не могли расти нормально и их приходилось постоянно подпитывать, пока трава не достигла того уровня, когда ей открылась возможность видоизменять части своего "тела". Подземные лабиринты метрополитена и отнорков коммунальных услуг осветились тусклым светом нового растения. Под землей так же обнаружилась жизнь, послужившая неплохим подспорьем в развитии Травы-Йорика. Трава разрасталась в метро и на поверхности, неторопливо подминая под себя этажи близлежащих многоэтажных домов.
Иногда ее пытались остановить.
Под землей этим в основном промышляли гоблины. Мелкие и мерзкие существа, дрянное удобрение для всходов, впрочем, способное нивелировать свое качество избыточным количеством. Вначале были одиночки, особо шустрые гоблины, которым удавалось избежать смертоносной хватки стеблей. Они уходили во тьму, дабы чуть позже вернуться с сородичами. Гоблины не были серьезными противниками. Их оружие щекотало побеги, не более. Клинки из заточенных костей, грубо обработанной меди или железа врубались в стебли и намертво застревали в них. Трава заворачивала несчастных в травяные коконы, буквально выжимая из них жизнь. Некоторые проблемы мог принести огонь. Трава инстинктивно боялась его ярких всполохов, ибо знала, что огонь — ее злейший враг, на ряду с холодом. Только если холод вгонит ее в подобие анабиоза, не давая побегам возможности нормально расти, то огонь сожжет все дотла и на пепелище не всегда может произрасти более обильный урожай. Но огня было слишком мало. Манипуляторы травы не были сухими веточками, готовыми вспыхнуть от малейшей искры. Это были толстые, сочащиеся соком Жизни щупальца. Гоблины умирали пачками.