Йорда не думала, что ее мать смогла бы в одиночку и отравить, и избавиться от тела. Должно быть, она приказала кому-то помочь ей — кому-то, кто был бы бессилен ей противостоять. А потом, когда все было сделано, мать заставила своих помощников исчезнуть — либо убила их, либо превратила в камень вместе с другими статуями в своей подземной галерее. Это было немыслимо. "Я вытащу тебя отсюда, отец, обещаю", — сказала Йорда тихим, но твердым голосом. Она протянула руку к черепу.
Череп был обращен от нее в сторону, под ребра, поэтому ничего необычного в нем не было, пока он не оказался в ее руках. Затем она увидела, что между зубами черепа что-то вставлено. Она осторожно подняла череп, как поднимают корону, и вздрогнула от неожиданности. Это была книга. Длинные зубы, не прикрытые губами, сжимали одну книгу.
Книга Света!
Ее теория оказалась верной. Королева использовала Башню Ветров, чтобы заточить книгу, как много веков назад она использовалась для заточения Бога Ветра, от которого и получила свое название. Но для того чтобы быть уверенной в том, что книга никогда не будет раскрыта, недостаточно было просто запереть ее в башне. Поэтому ее мать решила принести в жертву своего отца, убив его и привязав к этому миру проклятием, превратив в одну из блуждающих теней, и поместив сюда в качестве последнего хранителя книги. Затем она убила советников своего отца и множество других людей, чтобы они служили ему в башне, а затем запечатала ее двери идолами.
Пылая гневом, Йорда схватилась за край книги и потянула. В ее руках череп начал двигаться. Ей почудилось, что его пустые глазницы смотрят на нее, и их невидящий взгляд буравит ее.
Прежде чем она успела отреагировать, череп вырвался из ее рук, словно живое существо, и взвился в воздух. Она услышала низкий стон, полный ярости и негодования.
"Отец!" — закричала она. Череп мчался к ней.
Йорда вскочила, пытаясь увернуться от удара. Она поймала череп тыльной стороной руки и ударила его о прутья клетки. Он отскочил, упал на пол и снова взлетел в воздух. В воздухе он развернулся лицом к Йорде, чтобы снова наброситься на нее, завывая, как раненый зверь.
Она смотрела, как раскрываются челюсти, выплевывая книгу на пол, как хищник выплевывает разорванную кожу и хрящи после убийства. Выброшенная книга упала на разорванную мантию, подняв клубы пыли.
"Отец, остановись! Это же я! Твоя дочь!"
Череп полетел на нее. Йорда уклонилась в сторону, но недостаточно быстро — зубы впились в ее правое плечо, вгрызаясь в кожу, как голодное животное. Она отбивала его снова и снова, но он продолжал нападать, делая беспорядочные выпады, как бешеная собака. Йорда бегала кругами у клетки, рыдая от страха и тоски, ужаса и жалости.
Потом она вспомнила о книге. Если она действительно была такой могущественной, как говорил Озума, то, возможно, она сможет снять чары ее матери.
Но сначала нужно было добраться до нее, а череп не давал ей такой возможности. Как только она отводила взгляд от черепа, он набрасывался на нее, подрагивая и оскаливая зубы. После нескольких попыток она поняла, к чему стремится череп. Он хотел перегрызть ей шею и искупаться в ее крови.
Она бросилась за книгой, а череп налетел и укусил ее за руку. Ослепленная болью, Йорда швырнула череп о решетку. Это больше не мой отец — это просто чудовище! Она подумала, не для того ли она проделала этот путь, чтобы умереть от зубов этой извращенной мерзости.
"Кто-нибудь, помогите!" — закричала она, и ее голос эхом разнесся по пустой башне. Она побежала, а череп продолжал упорно преследовать ее.
В следующий раз он настиг ее в нескольких сантиметрах от шеи и впился в плоть ее ладони. Она рефлекторно взмахнула рукой, и череп отскочил от прутьев клетки, закрутился в воздухе и завыл, обнажив зубы, как голодный зверь. Крик пронзил ее до костей.
В этот момент серебряная цепочка на ее шее порвалась со звучным щелчком, словно по собственной воле. Перстень ее отца упал на грудь, за талию и по ноге, а затем выкатился на землю и заблестел в пыли.
Йорда быстро наклонилась и подняла кольцо. Из раны на запястье хлынула кровь, забрызгав ее белое платье.
Череп летел прямо на нее. Рефлекторно она выдернула руку с кольцом, пытаясь отбить его. Из кольца блеснул прозрачный свет, дезориентировав череп, и он пронесся мимо ее головы и упал позади нее. Повернувшись, она увидела, что пустые глазницы смотрят на нее, а длинные острые зубы оскалились.
Пасть раскрылась, издав звук, похожий на воющий смех, и полетела в ее сторону. Йорда сосредоточилась, направив все свое внимание на череп, глаза ее стали остриями копий. Время, казалось, замедлилось. Прицелившись в щель между зубами, она со всей силы метнула кольцо. Кольцо пролетело по воздуху прямо в пасть черепа, направленую к ее горлу.
Время остановилось. Череп ее отца закричал.
Свет кольца вырывался из глазниц черепа, из его носа и рта, становясь все ярче и ярче, пока не стал просвечивать саму кость. Череп издал последний, горький вопль ярости и боли. Йорда зажала уши руками, зная, что если она будет слушать его, то ее сердце разорвется.
Череп взорвался. Осколки рикошетом разлетелись по клетке, оставляя за собой частицы золотистого света, а затем превратились в дождь искр, которые посыпались на пол, мерцая при падении.
В башне воцарилась тишина. Йорда почувствовала, как ее тело покачнулось, и вцепилась в прутья клетки. Силы покинули ее ноги. У ее ног лежали останки ее отца, завернутые в его тунику, и снова неподвижные. Поверх туники лежала Книга Света. Йорда медленными полушагами направилась к книге. Она наклонилась, согнула колени и наконец протянула руку.
Книга была теплой на ощупь, как живое существо. Обложка была древней и сухой, и на ней было написано пять слов, которые Йорда не могла прочесть. Однако дух этих слов нахлынул на нее, как волна, захлестнул ее и поднял на ноги. Йорда закрыла глаза и прижала книгу к груди.
Она почувствовала, как что-то вливается в нее, божественная сила, заставляя все тело светиться так, что даже когда она закрывала глаза, было светло.
Эта сила исцеляла ее, заживляя раны и порезы, полученные во время спуска с рухнувшей лестницы и схватки с черепом. Когда она открыла глаза, следы укусов на ее запястье полностью исчезли.
Она по-прежнему светилась изнутри, а книга наполняла ее светом. Когда она снова огляделась, то увидела толпу теней, окружавших клетку концентрическими кругами. Их было слишком много, чтобы сосчитать. Еще ближе она увидела отца, появившегося, как и тогда, когда он посещал ее покои в виде призрака. Его советники тоже были там, стояли рядом с ним.
Йорда уставилась на явление отца. Ее отец обернулся, его глаза были полны тепла и благодарности. Он поднял руку, его кожа была цвета тени. Он прощально помахал рукой. Тени в круге вокруг клетки начали подниматься вверх. Они молча поднимались к вершине башни, исчезая по мере подъема, как туман в лучах рассвета.
Дольше всех задержалась тень ее отца. Не издавая ни единого звука, Йорда следила за тем, как отец поднимается в воздух, наконец-то освободившись. Когда все тени исчезли, Башня ветров наполнилась светом.
На мгновение Йорда замерла, молясь Создателю, сжимая в руках книгу. Слова молитвы, которую она знала с детства, слетали с ее губ, наполняя ее радостью, подобной той, что испытывает ребенок, пробуя сладкий свежий плод.
Чары были разрушены. Башня была очищена.
Йорда прошла между идолами у двери и направилась к длинному каменному мосту. На дальнем конце его стояла королева.
На ней не было длинного, струящегося белого платья, которое она надевала утром по дороге на финальный матч. Вместо него на ней было черное платье, темное, как ночь, — то самое, которое она надела, когда вызвала Йорда на кладбище.
Это истинная форма моей матери. Я сорвала с нее маску и показала ее такой, какая она есть.
Королева шла по мосту, приближаясь. Нет, не шла. Она парила.
Они стояли лицом к лицу — королева, окутанная тенью, и замок, вырисовывающийся за ее спиной, и дочь, прижимающая к груди книгу, сияющую светом.
"Что ты наделала?" Голос королевы пронзил сердце Йорды, как нож. "Ты хоть понимаешь?"
Йорда не ответила. Она смотрела на лицо матери, обрамленное ниспадающими черными волосами. Ее кожа была белее, чем кости ее бедного отца. Не чистая белизна свежевыпавшего снега, а белизна небытия — абсолютная белизна, не допускающая в своем присутствии никакого другого цвета.
Именно этой злой темнотой и абсолютной белизной ее мать стремилась покорить мир. Здесь не было места ни цвету человеческой плоти, ни красному цвету крови, ни насыщенному коричневому цвету почвы и синему цвету моря, ни даже глубокому зеленому цвету деревьев и трав. Тогда она поняла, что Темный Бог тоже должен быть похож на свое дитя: черные одежды, черные волосы и бескровное белое лицо.
"Я не ожидала, что моя собственная дочь предаст меня", — сказала королева, подойдя так близко, что они могли бы протянуть руки и коснуться друг друга. "Еще не поздно, Йорда. Верни эту омерзительную книгу в Башню Ветров".
Йорда покачала головой, крепко сжимая книгу. "Она не омерзительная. Это книга свободы. Я использовала ее, чтобы снять чары с башни, пока ты была занят тем, что смотрела, как люди пытаются убить друг друга. Люди, которых ты ценишь не больше, чем камни, по которым ты ходишь".
"Наивное дитя", — вздохнула королева, ее лицо исказилось в гримасе.
Йорда покраснела, но устояла на ногах. "Тебе нравится смотреть, как мужчины сходятся в битве на мечах? Тебе нравится смотреть, как они причиняют друг другу боль, матушка?"
Йорда была уверена, что Озума выполнил данное ей обещание, отвлекая королеву. Когда в ней проснулась жестокая жажда кровопролития, она ослабила бдительность.
"Чего ты хочешь?" — спросила королева, ее голос потрескивал, отдаваясь эхом.
"Я еще не знаю. Но я знаю, чего я не хочу. Я не хочу мира, где правит Темный Бог. Я не хочу такого мира, который ты задумала создать. Я остановлю тебя!"