– Ну да.
Продавщица упаковывала шоколадную шкатулку с таким благоговением, будто это была не сладость, а золото с бриллиантами.
– Это легко выяснить, – произнес Дима, – поручи своему товароведу составить список всех недостач со временем пропажи, с расцветками и размерами.
– Ага, – кивнула Марина, показывая продавщице жестом, что она возьмет еще пару коробочек трюфелей из миндаля, фисташек и фундука в белом шоколаде с пралине и какао. – Главное, выяснить, когда пропало то белье, которое девушка якобы принесла назад. Если в субботу, то есть основание ей верить. Кстати, наш охранник, Артем, ей верит на все сто, говорит, что видит, что она не врет.
– А ты веришь?
– Не знаю пока. Надо еще факты собрать. К тому же вопрос о пропаже остального белья остается открытым – либо это все она, либо кто-то другой.
– Скорее всего она, – покачал головой Дима и купил себе шоколадную гоночную машину.
Покупательница была девушкой в теле. Полненькая, невысокая, округлая, с волосами, выкрашенными в радикально черный цвет, и бровями-ниточками, она брала с вешалок одну вещь за другой, пока их не набралось с пару десятков. Тогда она пошла в примерочную, с трудом удерживая ворох одежды, который напоминал объемом и формой стог сена.
– Пожалуйста, проходите, – сказала Таня, отдергивая шторку.
Покупательница протиснулась боком. Несколько минут в примерочной что-то шелестело, падало и сопело, а потом шторка распахнулась и девушка медленно выплыла наружу. Блузка трещала, плотно облегая ее бюст и бочка, и не давала вздохнуть, юбка охватывала попу и ноги, мешая сделать хоть шаг.
– Маловато, – произнесла Таня, – я сейчас вам побольше размеры подберу.
Девушка бросила на Таню гневный взгляд.
– Великовато, – прохрипела она.
Покупательница попыталась вздохнуть, и пуговицы на ее груди предательски затрещали. Она снова испуганно затаила дыхание и втянула живот.
– Может, все-таки поменьше не надо, – предположила Таня.
– Может, и не надо, – согласилась пышечка. – Думаю, это в самый раз.
Она не удержалась и вдохнула. Бюст натянул ткань, нитки треснули, и пуговица с легким звоном оторвалась, отправившись в полет в сторону витрины.
– Надо трикотажное все покупать, – вздохнула девушка. – Так пуговицы и летят, так и летят…
Она развернулась и степенно засеменила в примерочную.
«Нет, я много чего в жизни не видела, но не думала, что у нас продаются специальные шубы для беременных, – подумала Марина и засмеялась. – Ладно уж брюки, джинсы, комбинезоны, джемперы, пижамы, купальники, сарафаны и платья… так даже и шубы».
Она зашла в помещение и взяла корзинку. Слева стояли ряды баночек, тюбиков и бутылочек.
«Отлично, – подумала Марина, – возьму-ка я крем от растяжек. И вот этот крем, для упругости груди, наверное, неплохо бы купить. Она еще купила специальный укрепляющий шампунь и салфетки для подготовки груди к кормлению».
Далее висели специальные пижамы.
– Ах, – сказала Марина, ощутив нежность прохладного шелка.
Пижамка была хороша, со свободной длинной рубашкой и свободными же брюками капри.
«В ней будет все время прохладно, – подумала Марина. – Шелк такой гладкий, нежный».
Она взяла пижаму и отнесла ее на кассу.
Дальше начинались костюмы.
«А что, неплохо, – подумала Марина, – вот эти черные брючки с черно-белым жакетиком очень даже ничего».
Потом она решила, что черное-белое ей, светлоглазой блондинке, не пойдет, и прошла еще немного вперед. Ах, там висел восхитительный костюм светло-кофейного цвета, с пиджаком на крупных деревянных пуговицах и брюками со стрелками. Марине сразу захотелось его померить.
Через полчаса она купила, помимо косметики, шелковой пижамы и кофейного костюмчика, еще и атласное платье с бантом под грудью, книгу «Записки на детских пеленках» и набор для кормления «Деловая мама». Выходя из магазина, Марина была очень довольна собой. Шубу для беременных она решила все же не покупать.
Гена снова плескался в душе. Лариса проверила чеки, карманы и телефон. По-прежнему ни одного входящего и ни одного исходящего СМС. И ни одного входящего и ни одного исходящего звонка. Ни одного подозрительного волоса на одежде. Никакого подозрительного запаха. Гена был информационно стерилен.
«Зачем он их стирает? – думала Лариса. – Если ему нечего скрывать? Как бы выяснить правду?»
Ее посетила мысль позвонить на подозрительный номер, где вчера ответил женский голос, с телефона Гены, но тут из ванной сквозь шум воды донеслось фальшивое пение, а потом звук его голоса.
– Дашка! – закричал из ванной Гена. – Принеси мне полотенце, я свое в воду уронил.
Лариса замерла. Брови ее поползли вверх, как две светлые гусеницы, и скрылись под челкой. Она прошла по коридору, распахнула дверь и закричала:
– Я не Даша!
– Фу ты, – сказал Гена, – назвал тебя именем сестры, ха-ха. Но полотенце-то все равно принеси.
«А может, мне вернуться к родителям?» – думала Таня, вяло елозя по тарелке большой белой тряпкой. Кое-где на тряпке блестели пайетки. В уголке был виден мятый и полинявший британский флаг.
Бросив посуду, Таня пошла в ванную. Там в тазике кисла ее одежда. К сожалению, одна футболка цвета сердолика перекрасила все белые вещи в жизнерадостный и приятный для глаза оранжевый цвет. При этом эффект, произведенный на одежду голубых оттенков, нельзя было назвать положительным. Также, к сожалению, среди перекрашенной одежды оказались рубашки и джинсы Володи. Она пошла на кухню, села за стол и налила себе в стакан томатного сока.
– Привет, – сказал Владимир, открыв дверь. – Ну что там? Ужин есть?
– Нету, – ответила Таня. – И не будет. Я честный человек и хочу сразу тебе об этом сказать. Когда мы решили жить вместе, я не думала, что буду кухаркой и уборщицей. Я не думала, что не смогу себе позволить простейших вещей типа ежедневного посещения ресторана и наличия домработницы. Я не готова работать продавщицей. Я попробовала, но все это не мое. Я тебе могу честно сказать, что я хочу домой.
– Хорошо, – сказал Володя, – пусть ты всего этого не можешь. Но я не могу тебе все это оплатить – и домработницу, и ресторан, и учебу. В данный момент это физически невозможно. Пойми.
– Тогда я ухожу.
– Давай.
Она взяла заранее сложенную сумку и вышла на лестницу.
Миша совершенно не видел будущего. Впрочем, он всеми силами старался его и не видеть. Получив первую зарплату, он купил себе в каморку одеяло, поменял одежду и понял, что сможет каждый день ходить на вокзал в душ. Но будущего по-прежнему не было.
«Какое все-таки человек существо, к судьбе неблагодарное, – думал Миша, лежа на новом одеяле. – Еще месяц назад я хотел только еды и одеяла, и ничего, кроме одеяла. А теперь хочу квартиру, теплую постель, Люсю и завтраки по утрам. Потом захочу большой дом, машину и клумбу под окнами. Потом уважения и чтобы меня все называли Михаил Михайлович».
Он отвернулся к стене. Каморку заливал мягкий свет. Теперь это был не свет свечи, а лампа на солнечных батареях. Днем Миша выкладывал батарейку к ногам Владимира Ильича, солнечные панельки заряжали аккумулятор, и всю ночь у него потом светил свет, освещая лица Бхутто, Ганди и Тэтчер.
– Полина Ульяновна, – сказала Марина в трубку, – подготовьте мне список всех недостач. Кем обнаружено, когда обнаружено, цвет, размер, цена. К завтрашнему дню успеете?
– Я уже почти все сделала, – сообщила Полина Ульяновна, и в ее голосе зазвучали торжественные нотки. – Я так и думала, что вам понадобится такой список. Но еще не все готово.
Марина ощутила, что недооценивала бывшую коммунистическую функционерку, ныне соратника Геннадия Зюганова и члена КПРФ.
– Вы уже обнаружили какие-то закономерности?
– Кое-что интересное есть, – усмехнулась Полина Ульяновна. – Думаю, завтра я предоставлю вам всю необходимую информацию. Пока рано делать выводы.
– Давайте вы сегодня отдадите мне то, что у вас уже есть, – сказала Марина. – К слову, меня удивляет, что вам нужно так много времени на составление списка. Я считала, что для этого достаточно нажать на три кнопки на клавиатуре и включить принтер.
– Не все так просто, – уклончиво ответила Полина Ульяновна. – Лучше завтра.
– Конечно, лучше завтра. Потому что сегодня ты будешь отдыхать, – произнес Дима. – Беременные мамашки не должны работать до одиннадцати вечера. До завтра ничего не изменится.
– Хотелось бы мне в это верить, – сказала Марина.
– Сказку про космический корабль, – попросил сын.
– И про принцессу, – добавила дочка.
Айгуль улыбнулась и поправила детям одеяла.
– Жили-были две сестрички-принцессы, Элла и Кира. Обычные такие рядовые принцессы. У них был замок с садом и много платьев. И вот однажды под Новый год к ним прилетела фея в летающей тарелке. «Я специальная фея для принцесс, – сказала фея, – говорите, какие вам нужны подарки, я выполню ваши желания и полечу дальше, а то мне холодно».
– Я хочу мира во всем мире, – попросила Кира.
– Хорошо, исполнено, – произнесла фея и махнула волшебной палочкой.
– А я хочу себе твою летающую тарелку и твою волшебную палочку, – сказала Элла.
Фея страшно удивилась.
– Зачем тебе моя тарелка? Куда ты на ней полетишь? И как я доберусь до следующей принцессы? А без волшебной палочки я вообще перестану быть феей, – проговорила она.
– Ничего не знаю и не хочу знать, – ответила Элла. – Давай сюда свое летающее блюдце и свою сияющую палку!
Делать нечего, фея отдала Элле и блюдце, и палку. Она стояла на морозе и подпрыгивала в своих тоненьких золотых туфельках. А Элла гордо уселась в летающее блюдце и взяла в руки палочку.
– Ха-ха-ха! – сказала она. – Теперь я все могу!
Она сделала крутой вираж и улетела куда-то на север.
– Пойдем попьем чайку, – предложила Кира фее, – ты же мерзнешь.
– Да, – кивнула фея. – Давай чайку и чего-нибудь поесть.
– Мне очень жаль, что такое