Фарроу. Господи!
Зальцер. И вот что он им выдал в качестве официального пресс-релиза! (Расправляет смятый им самим лист бумаги, читает.) «Кей Гонда не готовит себе обед и не вяжет себе штанишки. Не играет в гольф, не усыновляет детей и не содержит приют для бездомных лошадей. Она не похожа на свою дорогую старушку мать просто потому, что у нее нет дорогой старушки матери. Она не такая, как мы с вами. Она никогда не была такой, как мы с вами. О такой, как она, вы, скоты, и мечтать не можете!»
Фарроу(хватаясь за голову). Он выдал им такой текст?
Зальцер. Ты меня что, за дурака держишь? Скажи спасибо за то, что мы его вовремя оттуда выцарапали!
Фарроу(подходя к Мику Уоттсу, заискивающе). Садись, Мик, садись. Вот молодец.
Мик Уоттс шлепается на стул и застывает, оцепенело глядя в пространство.
Макнитт. Если позволите мне один раз врезать этому мерзавцу, он скажет все, что надо.
Зальцер яростно толкает его локтем, чтобы он замолчал. Фарроу, метнувшись к шкафу, достает стакан и графин, наливает.
Фарроу(нагнувшись к Мику Уоттсу, с участливым видом предлагает ему стакан). Выпьешь, Мик? (Мик Уоттс не шевелится и не отвечает.) Хорошая погода, Мик. Хорошая, но жаркая. Ужасно жаркая. Может, выпьем вместе?
Мик Уоттс(глухо и монотонно). Я ничего не знаю. Уберите алкоголь. Идите к черту.
Фарроу. Ты о чем?
Мик Уоттс. Я ни о чем – и это относится ко всему.
Фарроу. Ну так можешь выпить. Мне показалось, что ты хочешь пить.
Мик Уоттс. Я ничего не знаю о Кей Гонде. Ничего о ней не слышал… Кей Гонда. Смешное имя, да? Однажды, очень давно, я ходил к исповеди, и там толковали об искуплении всех грехов. Незачем кричать: «Кей Гонда!» – и думать, что все грехи сняты. Просто отдай четвертак за место на балконе – и вернешься чистым, как снег.
Все переглядываются и безнадежно пожимают плечами.
Фарроу. Я вот что подумал, Мик: бог с ней, с выпивкой. Лучше съешь что-нибудь.
Мик Уоттс. Я не хочу есть. Я уже много лет не хочу есть. А она хочет.
Фарроу. Кто?
Мик Уоттс. Кей Гонда.
Фарроу(нетерпеливо). А ты случайно не знаешь, где она будет есть в следующий раз?
Мик Уоттс. На небесах. (Фарроу беспомощно трясет головой.) На голубых небесах между белыми лилиями. Очень белыми лилиями. Если только сумеет найти их.
Фарроу. Я тебя не понимаю, Мик.
Мик Уоттс(впервые внимательно на него посмотрев). Не понимаете? Она тоже. Только это не важно. А выяснять что, к чему, не стоит, потому что, как только начнешь, в конце концов окажется, что на руках у тебя больше грязи, чем было той, которую ты хотел стереть. Полотенец для этого не хватит на всей Земле. Полотенец не хватит, чтобы ее стереть. Вот в чем загвоздка.
Зальцер(с нетерпением). Послушай, Уоттс, ты должен кое-что знать. И лучше будет, если ты поможешь нам. Лучше бы тебе быть с нами заодно. Ты не забыл еще, что тебя выставили из всех газет на том и на этом берегу…
Мик Уоттс. И еще из многих посередине.
Зальцер. Так что, если что-нибудь случится с Гондой, ты не найдешь здесь работы, если только сейчас не поможешь нам и…
Мик Уоттс(безразличным тоном). Думаете, я захочу остаться с вами, подлецами, без нее?
Макнитт. Господи, да что все они находят в этой сучке!
Мик Уоттс оборачивается и пристально, с угрозой смотрит на Макнитта.
Зальцер(примиряющим тоном). Ну-ну, Мик, он совсем не это имел в виду, он пошутил, он…
Мик Уоттс медленно, неторопливо встает, не спеша подходит к Макнитту, бьет его по лицу, так что тот падает на пол. Фарроу бросается на помощь оглушенному Макнитту. Мик Уоттс остается на месте, с абсолютным безразличием опустив руки.
Макнитт(медленно поднимая голову). Проклятый…
Фарроу(удерживая его). Спокойствие, Билл, спокойствие, следи за…
Дверь распахивается, врывается запыхавшаяся Клер Пимоллер.
Клер. Едет! Едет!
Фарроу. Кто?
Клер. Кей Гонда! Только что видела, как ее машина свернула за угол!
Зальцер(глядя на наручные часы). Боже! Пять часов! Ну что тут скажешь!
Фарроу. Я знал, что она приедет! Я знал! (Бросается к телефону, кричит.) Мисс Дрейк! Несите контракт!
Клер(дергая его за рукав). Тони, вы ведь не перескажете ей, что я здесь наговорила? Я всегда была ее лучшей подругой! Я все сделаю, чтобы ей угодить! Я всегда…
Зальцер(хватая трубку). Соедините с отделом рекламы. Быстро!
Макнитт(кидаясь к Мику Уоттсу). Я пошутил, Мик! Ты знаешь, что я пошутил. Ничего серьезного, да, дружище?
Мик Уоттс не двигается и не смотрит на него. Уоттс один остается неподвижным среди всеобщей паники.
Зальцер(кричит в телефон). Алло, Мигли?.. Обзвони все газеты! Пусть не занимают первую полосу! Потом скажу! (Бросает трубку.)
Входит мисс Дрейк с бумагами.
Фарроу(показывая на стол). Кладите сюда, мисс Дрейк! Спасибо! (Из-за двери доносится звук приближающихся женских шагов.) Всем улыбаться! Улыбнитесь! Не дайте ей понять, что мы хоть на минуту могли подумать, что она…
Все, за исключением Мика Уоттса, подчиняются, все взгляды направлены на дверь. Дверь открывается. Мисс Терренс, педантичная и ничем не примечательная особа женского пола, входит и останавливается на пороге.
Мисс Терренс. Мисс Гонда уже здесь?
Общий, полный разочарования стон.
Зальцер. О, господи!
Мисс Терренс(глядя на неподвижную группу). В чем дело?
Клер(сдавленным голосом). Вы… это вы приехали на машине мисс Гонды?
Мисс Терренс(с интонацией, полной оскорбленного достоинства). Конечно. У мисс Гонды здесь в пять часов назначена деловая встреча, и я подумала, что мой долг, как секретаря, приехать и сказать мистеру Фарроу, что, похоже, мисс Гонда приехать не сможет.
Фарроу(глухо). Так, так.
Мисс Терренс. Еще мне хотелось бы уточнить один непонятный вопрос. Не был ли вчера вечером кто-нибудь со студии дома у мисс Гонды?
Фарроу(оживая). Нет. С какой стати, мисс Терренс?
Мисс Терренс. В этом и заключается мой вопрос.
Зальцер. В чем именно?
Мисс Терренс. Я не могу понять. Я спрашивала слуг, но они не брали.
Фарроу. Не брали чего?
Мисс Терренс. Если никто другой их не брал, значит, мисс Гонда возвращалась домой вчера ночью.
Фарроу(нетерпеливо). Почему вы так решили, мисс Терренс?
Мисс Терренс. Потому что вчера я видела их у нее на столе, уже после того, как она уехала в Санта-Барбару. А сегодня утром, когда я зашла в ее комнату, их не было.
Фарроу. И что исчезло?
Мисс Терренс. Шесть писем из тех, что присылают мисс Гонде поклонники.
Общий вздох, выражающий полнейшее разочарование.
Зальцер. Вот чокнутая!
Макнитт. Я-то подумал!
Внезапно Мик Уоттс начинает хохотать без видимой на то причины.
Фарроу(сердито). Над чем ты смеешься?
Мик Уоттс(спокойно). Над Кей Гондой.
Макнитт. Да, гоните вы отсюда эту пьянь!
Мик Уоттс(не глядя ни на кого). Великие поиски. Безнадежные поиски. Зачем мы надеемся? Зачем ищем, хотя были бы счастливее, если бы и не знали о существовании того, что ищем? Зачем она ищет? Почему она должна ощущать боль? (Внезапно с нескрываемой злобой оборачивается ко всем остальным.) Будьте вы все прокляты!
Акт IСцена 1
Занавес поднимается, открывая киноэкран, по которому медленно ползут строки письма, написанного четким и разборчивым почерком:
«Дорогая мисс Гонда!
Я не большой поклонник кино, но не пропускаю ни одного фильма с Вашим участием. В Вас есть что-то, чему я не могу найти названия, что-то, что было и во мне, но я это утратил. И у меня есть чувство, что Вы сохраняете это для меня, для всех нас. У меня это было очень давно, когда я был очень молод. Вы знаете, как это бывает; когда ты очень молод, впереди тебя ждет что-то настолько большое, что ты боишься его, но в то же время ждешь. И это ожидание делает тебя счастливым. Но годы проходят, а это нечто так и не появляется. И потом однажды ты понимаешь, что уже не ждешь. Это может показаться глупым, потому что ты так толком и не понял, чего ждал. И вот я смотрю на себя и не знаю. Но когда я смотрю на Вас – тогда знаю, что это было.
И если когда-нибудь, каким-то чудом, Вы войдете в мою жизнь, я брошу все и пойду за Вами, и с радостью положу за Вас свою жизнь, потому что, понимаете, я все еще остаюсь человеком.
Полностью Ваш,
Когда письмо доходит до последней строчки, свет на сцене гаснет, а когда загорается снова, экрана уже нет, и сцена представляет собой гостиную Джорджа С. Перкинса, ничем, собственно, не отличающуюся от тысячи других гостиных комнат в тысяче других домов, хозяева которых имеют вполне респектабельный, но не слишком большой доход, и сами по себе респектабельны во вполне достаточной степени.
Сзади, в центре, широкая стеклянная дверь, открывающаяся на улицу. Слева внутренняя дверь.
Вечер. На улице темно. Миссис Перкинс стоит посреди комнаты в полной негодования позе и с возмущенным видом наблюдает за