— Я видел тебя около старшей школы Фейерфилда. Я учусь там, — говорит невысокий белый парень примерно моего возраста. На нем кораллового цвета рубашка для гольфа и белые брюки, будто он только что вернулся с турнира по гольфу, где играл с кучей пенсионеров.
Белый парень пытается выглядеть крутым, но коралловая рубашка… Чувак, попытки выглядеть круто — наименьшая из твоих проблем. У парня на лбу написано: очередной богатенький мальчик с северной стороны.
— За что тебя сюда кинули? — Белый парень спрашивает меня так, будто это обычная беседа двух обычных людей в обычный день.
— За ношение оружия.
— Нож или пистолет?
Я стреляю в него взглядом.
— Какая, к черту, разница?
— Я просто пытаюсь завязать разговор, — оправдывается белый парень.
Все белые люди, как и этот, говорят только для того, чтобы услышать, как звучит их голос?
— А тебя за что? — спрашиваю я.
Белый парень вздыхает:
— Мой отец позвонил в полицию и сказал им, что я украл его машину.
Я закатываю глаза.
— Твой старик оставил тебя в этой чертовой дыре? Зачем?
— Он хочет преподать мне урок.
— Да уж, — заключаю я. — Урок в том, что твой отец мудак.
Вместо этого лучше научил бы сына нормально одеваться.
— Мама вытащит меня отсюда.
— Уверен?
Белый парень распрямляется.
— Она юрист, и папа уже делал так. Несколько раз. Думаю, чтобы позлить маму и привлечь ее внимание. Они развелись.
Я качаю головой. Белые люди.
— Это правда, — говорит белый парень.
— Не сомневаюсь.
— Фуэнтес, сейчас можете позвонить вы, — кричит коп по ту сторону стойки.
Mierda, из-за болтовни белого парня я так и не решил, кого попросить меня отсюда вытащить. Это задевает меня, как огромная жирная красная «F» на тесте по химии. Есть только один человек с деньгами и связями, который вытащит меня из этой передряги, — Гектор. Глава «Мексиканской крови». Я никогда ничего не просил у Гектора. Потому что неизвестно, когда Гектор попросит об ответной услуге. И платить Гектору придется не деньгами. Иногда нет удобного для тебя выхода.
Три часа спустя, после того как судья отчитывает меня так, что начинают болеть уши, и забирает залог, мы с Гектором выходим из здания суда. Он крупный мужчина, с прилизанными темными волосами — темнее, чем у меня. И одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, что он ни о чем не парится. Я очень уважаю Гектора, потому что он принял меня в банду. Он вырос в одном городе с моим отцом, они были знакомы с самого детства. Гектор опекал меня и мою семью после смерти отца. Он объяснял мне фразы типа «второе поколение»[82] и значение слов вроде «наследие». Я никогда этого не забуду.
Гектор хлопает меня по спине, пока мы идем к парковке.
— Тебе попался судья Гаррет. Он тот еще сукин сын. Тебе повезло, что залог не получился больше.
Я киваю и просто хочу вернуться домой. Мы отъезжаем от здания суда, и я говорю:
— Я все отдам, Гектор.
— Не волнуйся, — отвечает он. — Братья помогают друг другу. Сказать по правде, я был удивлен, что тебя арестовали в первый раз. У тебя вообще самая чистая репутация в банде.
Я выглядываю из окна машины: на улицах спокойно и темно, как на озере Мичиган.
— Ты умный парень, достаточно умный, чтобы занять более высокое положение в банде, — замечает Гектор.
Ради некоторых ребят в «Мексиканской крови» я готов умереть, но двигаться по карьерной лестнице? Самое меньшее, что придется делать наверху, — незаконно продавать наркотики и оружие. Мне нравится мое место — я скольжу по опасным волнам, но не погружаюсь с головой в воду. Я должен быть счастлив, что Гектор хочет расширить мою зону ответственности в банде. Бриттани и все, что стоит за ней, всего лишь фантазия.
— Подумай об этом. — Гектор подъезжает к моему дому.
— Хорошо. Спасибо, что вытащили меня, — благодарю я.
— Вот, возьми. — Гектор достает пистолет из-под сиденья автомобиля. — El policia конфисковала твой.
Я медлю, вспоминая, как полицейские спросили, есть ли у меня оружие при себе. Dios mio, было так унизительно чувствовать приставленный к моей голове пистолет, пока они доставали «глок». Но если откажусь взять пистолет, Гектор будет считать, что я его не уважаю, а это не так. Я беру пистолет и засовываю его за пояс джинсов.
— Я слышал, ты спрашиваешь о своем Papá. Мой совет — оставь это в прошлом, Алекс.
— Я не могу. Вы ведь понимаете.
— Ну, если что-нибудь выяснишь, дай мне знать. Я всегда на твоей стороне.
— Я знаю. Спасибо.
Дома тихо. Я захожу в комнату, оба брата уже спят. Открываю свой, верхний, ящик комода и убираю пистолет под деревянную доску, где никто на него не наткнется. Этому меня научил Пако. Я ложусь на кровать и закрываю глаза рукой, надеясь заснуть. Перед глазами вспыхивает вчерашний день. Образ Бриттани, ее губы на моих губах, ее сладкое дыхание смешивается с моим собственным — эта прекрасная картинка загорается в моей голове. Когда я начинаю дремать, ее ангельское лицо — единственное, что отгоняет от меня кошмары прошлого.
35. Бриттани
По школе немедленно разносятся слухи, что Алекса арестовали. Я должна выяснить, правда ли это. Я нахожу Изабель между первым и вторым уроком. Она разговаривает с друзьями, но, увидев меня, оставляет их и тянет меня в сторону. Она рассказывает мне, что Алекса вчера арестовали, но выпустили под залог. Она понятия не имеет, где он сейчас, но обещает поспрашивать знакомых и встретиться со мной между третьим и четвертым уроком около моего шкафчика. К назначенному времени я бегу туда и высматриваю Изабель. Она уже ждет меня.
— Не говори никому, что я дала это тебе. — Она подсовывает мне сложенный лист бумаги.
Я делаю вид, будто роюсь в шкафчике, и разворачиваю бумажку. Там написан адрес. Я никогда не прогуливала школу. Конечно, парня, с которым я целовалась, тоже никогда не арестовывали. Вот что значит быть настоящей. Быть собой. И теперь с Алексом я буду самой собой, как он всегда хотел. Мне страшно, и я не уверена, что все делаю правильно. Но я не могу игнорировать притяжение между нами.
Я ввожу адрес в навигатор. Он приводит меня на южную сторону, к «Автомастерской Энрике». Меня замечает местный парень и, наверное, целую минуту стоит с открытом ртом.
— Я ищу Алекса Фуэнтеса.
Парень молчит.
— Он здесь? — Я чувствую себя неловко. Возможно, он не говорит по-английски.
— Зачем вам нужен Алехандро? — спрашивает наконец парень.
Мое сердце колотится так сильно, что я чувствую, как с каждым ударом приподнимается рубашка.
— Мне нужно поговорить с ним.
— Лучше оставьте его в покое, — отвечает парень.
— Estábien[83], Энрике.
Я слышу знакомый голос. Я поворачиваюсь и вижу, как Алекс выходит из автомастерской — из кармана у него торчит полотенце, а в руке зажат гаечный ключ. Волосы выбились из-под банданы и спутались. Сейчас он выглядит мужественнее любого парня, которого я когда-либо видела. Я хочу обнять его. Мне нужно услышать, что он в порядке и больше не попадет в тюрьму. Алекс смотрит на меня, не отрывая глаз.
— Я оставлю вас наедине. — Мне кажется, Энрике сказал это, но я так сосредоточена на Алексе, что не совсем разобрала слова.
Мои ноги приросли к месту, поэтому хорошо, что он направляется ко мне.
— Хм, — начинаю я. Пусть я выдержу это. — Я слышала, что тебя арестовали. Я должна была убедиться, что ты в порядке.
— Ты прогуляла школу, чтобы увидеть меня?
Я киваю, потому что мой язык больше не работает. Алекс отступает.
— Ну, теперь ты увидела, что я в порядке, и можешь возвращаться в школу. Я должен вернуться к работе. Мой мотоцикл забрали прошлой ночью, теперь мне нужно заработать деньги, чтобы вернуть его.
— Подожди! — прошу я и делаю глубокий вдох. Сейчас я признаюсь ему. — Я не знаю, почему или когда я начала влюбляться в тебя, Алекс. Но так произошло. С тех пор как я чуть не сбила твой мотоцикл в первый день, я не могу перестать думать о том, что было бы, если бы мы были вместе. И тот поцелуй… Боже, я клянусь, я никогда не испытывала ничего подобного! Он очень много значил. Если бы Солнечная система не наклонилась, этого никогда бы не произошло. Я знаю, что это безумие, потому что мы очень разные. И если между нами что-то произойдет, я не хочу, чтобы в школе знали об этом. Я не уговариваю тебя начать тайно встречаться со мной, но я, по крайней мере, должна выяснить, насколько это возможно. Наши отношения с Колином развивались у всех на глазах. Сейчас мы расстались, и я хочу чего-то для себя. Личного и настоящего. Я знаю, что болтаю как идиотка, но если ты не ответишь или хотя бы не намекнешь, что ты думаешь об этом, то я…
— Повтори это, — просит он.
— Всю эту огромную речь? — Я помню слова про Солнечную систему, но у меня слишком кружится голова, чтобы повторить все слово в слово.
Он делает шаг ко мне.
— Нет. Часть, где ты сказала, что влюбилась в меня.
Я цепляюсь за него взглядом.
— Я думаю о тебе все время, Алекс. И я очень-очень хочу поцеловать тебя снова.
Уголки его губ приподнимаются. Я не могу смотреть ему в лицо и опускаю глаза.
— Не смейся надо мной. — Сейчас я готова ко всему, но только не к этому.
— Не отворачивайся от меня, мамасита. Я никогда не буду над тобой смеяться.
— Я не хотела, чтобы ты мне понравился, — признаюсь я и смотрю на него.
— Я знаю.
— Но теперь уже поздно.
— Видимо, да.
— Моя жизнь дома не так уж идеальна.
— В этом мы похожи.
— Я хочу выяснить, что происходит между нами. А ты?
— Если бы мы не были на улице, — шепчет он, — я бы тебе показал…
Я прерываю его, обхватываю за шею и тяну его красивую голову вниз. Если мы не можем остаться наедине прямо сейчас, я буду довольствоваться тем, что есть. К тому же все, от кого мы должны хранить это в тайне, — в школе. Алекс держит руки при себе, но когда я касаюсь его губами, он стонет и выпускает гаечный ключ, тот падает на землю с громким звоном. Его сильные руки обвиваются вокруг меня, и я чувствую себя под защитой. Его бархатный язык сплетается с моим, вызывая внутри моего тела незнакомые ощущения. Это больше чем поцелуй… намного больше.