Мне хочется узнать больше, учитывая, что в его словах слышится какая-то ранимость, но я не осмеливаюсь спросить. А Дэниел, как будто услышав роящиеся в моей голове вопросы, прочищает горло и меняет тему:
– Я думаю, есть только один способ решить эту проблему. Нам необходимы правила, если мы хотим избежать повторения подобной ситуации.
– Хорошо… – соглашаюсь я, мое дыхание сбивается. – Что у тебя на уме?
– Итак, у меня есть одно правило: никогда больше не врывайся в мою комнату, как минуту назад. Даже несмотря на то, что ты вломилась, чтобы заценить меня…
– Ну вот опять, – издаю стон я.
– …Это вторжение в мою личную жизнь. – Дэниел берет рогалик из корзины со сладостями, стоящей на кухонной стойке, и откусывает от него кусок. – Не то чтобы я не находил захватывающим то, что привлекаю тебя в физическом плане, но лучше любуйся на меня в гостиной, на кухне или где-нибудь еще.
– Значит, ты планируешь разгуливать по пентхаусу полуголым?
– Не полуголым, милая. Голым. – Уголки его губ дрогнули в усмешке.
– Ха. Даже не думай.
– Да брось, детка. Признайся, что хотела бы увидеть это во всей бесцензурной красе. – Он соблазнительно проводит пальцами по своему телу.
«Не вздумай блевать, Алекс. Повторяю, НЕ ВЗДУМАЙ».
– Ну уж нет. Пожалуй, добавим это в список правил. Тебе не разрешается расхаживать здесь голым, – заявляю я, упираясь локтями в столешницу. – Кроме того, больше не приводи девушек в нашу квартиру. И никаких отношений или перепихонов в других местах.
Дэниел выпускает долгий, разочарованный вздох.
– Ты просишь меня воздерживаться три года.
– Как я уже сказала, мы все должны чем-то жертвовать.
Он потирает свой подбородок рукой.
– Мне будет очень сложно избавиться от этой привычки.
– Мня не волнует это. Избавляйся!
– Хорошо! – Он вскидывает руки в знак поражения. – Но ты ведь понимаешь, что это распространяется и на тебя? Ты тоже не можешь с кем бы то ни было связываться.
Я поспешно отвожу взгляд.
– Не думаю, что это станет проблемой.
– Похоже на то. – Он склоняет голову набок и со скучающим выражением на лице скользит по мне взглядом. – Что-то я не заметил толпы парней, обивающих порог дома и требующих твоего внимания.
Я просто смотрю на него, затем бросаю миску с ложкой в посудомоечную машину и ухожу в гостиную. Он, посмеиваясь, следует за мной.
– Нужно больше правил, – требую я. – Если я хочу пережить следующие три года с тобой, мы должны убедиться, что ни один из нас не перейдет никаких границ.
– Верно. – Дэниел кивает, засовывая руки в карманы джинсов. – Какие предложения?
Я делаю паузу, чтобы подумать. Конечно, что-то настолько сложное, как наши фальшивые отношения, нуждается хоть в каких-то физических и эмоциональных ограничениях. Почти сразу же в голове всплывает еще одно правило.
– Мы не должны вступать в отношения друг с другом.
Он усмехается.
– Меня устраивает. Не вижу причин, по которым это может стать проблемой.
– Аналогично, – вскипаю я. – Ты мне противен.
– А я тебя презираю.
– Рада, что мы на одной волне, – довольно заявляю я.
– Итак, давай определим штраф, если кто-то из нас нарушит любое из правил. – Зловещая ухмылка расплывается на его губах, когда он присаживается на подлокотник дивана.
– Отлично. – Я задумалась о том, что больше всего взбесит его, но единственное, что приходит на ум, – это его «Ламборгини». Я борюсь с желанием хихикнуть. – Я начну. Если ты нарушишь какое-либо из правил, я возьму твою машину прокатиться.
Дэниел хмурит брови.
– Хорошо. Меня полностью это устраивает.
– Ох, дорогой. Ты и представить не можешь, насколько… ну… хорошо я вожу, Кэррингтон. Так что, когда я заберу твою тачку, ты, наконец, познаешь всю боль.
– Нет. – Он отчаянно качает головой. – Только не «Ламбо».
– О да. «Ламбо».
– Она стоит столько же, сколько этот пентхаус! – жалуется он. – Ни за что, черт возьми, на свете ты не тронешь мою машину.
– Ну же. Ты ведешь себя нелепо. Все будет отлично, – заверяю его, усмехаясь. – Пока ты соблюдаешь правила, твоя машина останется в целости и сохранности. Обещаю.
Дэниел раздраженно хмыкает, но в конце концов сдается.
– Хорошо. По рукам. А твоим штрафом будет… – Он некоторое мгновение размышляет, расхаживая по комнате в течение целой минуты, прежде чем я замечаю, как в его глазах мелькнула идея, и он издает негромкий смешок. – Итак. Я придумал. Если облажаешься ты, то я приглашу твою лучшую подругу на приятнейшее свидание. В «Бэйзил Китчен».
– Ни в коем случае. – Я качаю головой. – Мы не можем втягивать в это посторонних людей.
– Да ладно тебе. Все будет отлично. – Он бросает мне в лицо мои же слова, которые я сказала ему некоторое время назад. – И я не собираюсь ничего с ней делать. Во всяком случае, ничего такого, что доставит ей дискомфорт. Наверное, это будет просто приятный ужин, непринужденная болтовня и немного шампанского. – Безумная ухмылка растягивается на его лице, и я издаю громкий стон. – А ты не сможешь вмешиваться или саботировать это свидание. Задумка в том, чтобы ты почувствовала себя как можно более некомфортно.
От одной только мысли о том, что Кара пойдет на свидание с этим негодяем, у меня сводит желудок. Я понимаю, что она не заинтересуется им, но тот факт, что ей придется несколько часов терпеть ухаживания Дэниела, является достаточным стимулом, чтобы вести себя наилучшим образом.
– Окей. Но сначала я спрошу ее. Если она согласится, тогда договорились, – шиплю на него. – Но я никогда не позволю этому случиться с ней.
– Посмотрим, – отзывается он, растянув губы в греховной усмешке. – А теперь принеси бумагу с ручкой. Я запишу эти правила, черным по белому.
– Я тебе не прислуга, которой можно командовать, Дэниел. Иди и возьми сам.
– Ну разве ты сегодня не солнышко? – поддразнивает он, исчезая в своей комнате и появляясь через минуту с блокнотом и шариковой ручкой. Он быстро записывает правила, которые мы только что придумали, и вырывает листок из блокнота. – Итак, у нас всего три основных правила. Мы можем добавить правила позже, если понадобится, но ты не можешь злоупотреблять властью, ясно?
– Я согласна.
Он берет листок с правилами и прикрепляет к дверце нашего холодильника.
– Оставим тут.
Беспокойство искажает мое лицо.
– Как-то странно это выглядит на дверце. Что, если люди увидят?
– Может, они подумают, что мы очаровательная парочка, раз устанавливаем правила в наших отношениях.
– Или они сочтут это странным, – предположила я.
– Разве это имеет значение? Все, что касается нашего соглашения, и так странно.
Думаю, в этом он прав.
– Теперь, когда мы разобрались с этим… – Дэниел запихивает руку в карман, роясь в нем пару секунд, прежде чем что-то вытащить.
Мое сердце врезается в грудную клетку, когда я замечаю, что это на самом деле.
Обручальное кольцо.
Я симулирую радостный вздох невесты.
Дэниел подносит кольцо к свету и внимательно рассматривает его.
– Кажется, размер должен подойти. Лови.
А потом он бросает кольцо в меня.
«Ну что за херня!»
К счастью, мне удается поймать его в воздухе. Мои глаза расширяются, когда оно оказывается в моих руках. Я посмотрела достаточно эпизодов реалити-шоу «Звезды ломбарда», чтобы понять, что в нем как минимум три или четыре карата. Это красивое кольцо: классический бриллиант огранки «принцесса» с двумя камнями поменьше рядом с ним. А инкрустированная россыпью бриллиантов оправа обвивается вокруг основного камня, как виноградная лоза вокруг дерева.
Кольцо настолько завораживает меня, что я почти забываю, что оно идет в комплекте с самым дерьмовым предложением руки и сердца, которое я когда-либо видела.
– Надень его, – призывает меня Дэниел, кивая на кольцо, которое я по-прежнему держу между пальцами. – Нам нужно собираться.
– Зачем? Мы куда-то идем? – со вздохом спрашиваю я.
– У нас интервью, – он смотрит на часы на телефоне, – примерно через час. Приготовься, потому что сегодня весь мир узнает, что мы помолвлены.
Глава десятая
Мы приезжаем в студию недалеко от города. Как только выходим из машины, Дэниела отводят в другую часть здания, где он встречается с исполнительными продюсерами. Я замечаю блестящий черный «Мерседес», припаркованный в нескольких парковочных местах от нас, и сразу же узнаю мужчину, сидящего на переднем сиденье и внимательно наблюдающего за нами.
Гарри Кэррингтон.
Он замечает меня, и его взгляд стремительно встречается с моим. Мое тело сразу же покрывается мурашками от того, как он смотрит: словно пытается вскрыть мою черепушку и проанализировать каждую мысль, промелькнувшую в ней. Гарри отрывисто кивает мне, а затем подносит телефон к уху и рявкает на собеседника.
Похоже, у нас сегодня компания.
Я нервно сглатываю, когда несколько членов съемочной группы уводят меня в гримерку, набитую стилистами и визажистами. Меня усаживают в одно из тех крутых черных складных стульев, которые обычно используют телезвезды и режиссеры, и женщина с великолепными длинными косами и ярким макияжем достает кисти, чтобы нанести тональную основу на мое лицо.
Я не знаю, почему нахожусь здесь. Я превратилась в один большой комок нервов, а мое сердце колотится так быстро, что не получается сделать вдох. Дэниел практически не разговаривал со мной по пути сюда, и единственная информация, которую мне удалось вытянуть, – это то, что мы едем на какое-то известное ток-шоу.
Мне не предоставили никакой предварительной информации и, судя по всему, Дэниелу тоже. Смею предложить, что Гарри все спланировал в последнюю минуту, чтобы как можно скорее сообщить миру новость о нашей помолвке и пресечь любые сплетни о Дэниеле и «Кэррингтон Энтерпрайзес» в прессе.
После того как лицо накрашено и мне позволяют сменить наряд – на шикарное платье с баской длиной до колена, которое соблазнительно облегает мою фигуру, – меня встречает один из закулисных работников, который ведет меня по огромному коридору с дверями по правую и левую стороны.