– Справедливо. Но все же поведай мне, как ты отдыхаешь, – просит Дэниел, подначивая меня.
Тревога расползается по моей груди, когда ни единой идеи не приходит в голову. Внезапно мысль пронзает разум.
– Я провожу время с Карой.
– Не считается.
– Что значит «не считается»?
– Это значит, что ты делаешь это не для себя. – Он заходит в мою комнату, вопросительно взглянув в мои глаза. – Что ты делаешь ради удовольствия? Какие-нибудь хобби?
– О, как будто у тебя они есть.
– Да, есть, – спокойно отвечает он. – Мне нравится инвестировать. Неплохая подработка, но я люблю заниматься этим ради развлечения. – Дэниел кивает мне, побуждая меня что-то сказать. – Твой ход, Алекс. Ты занимаешься спортом? Или, если это тебе не по душе, может быть, нравится мода? Чтение? Или писательство?
– Раньше я писала, – говорю я, как только слышу это слово. Я отвожу взгляд от него и поворачиваюсь к пустой книжной полке. – И читала тоже. Я перестала после…
Слова отца, когда я рассказала ему о том, что подумываю о карьере в области английского языка и литературного творчества, молнией проносятся в моей голове: «Книги и писательство – это всего лишь хобби, Александрия. Ты должна получить настоящую степень в реальной области. В архитектуре, например. Не думаешь, что она пригодится тебе, когда придет время возглавить компанию?» Я сглатываю, отгоняя мысли об отце и его умении заставлять меня делать то, что он хотел.
– В какой-то момент я просто перестала. А затем поступила в колледж, и учеба захватила все мое время.
– Чушь. Всегда есть время для других вещей, если ты себе это позволишь, – говорит Дэниел. – Когда ты в последний раз что-нибудь писала?
Я борюсь с желанием занять оборонительную позицию и пробурчать что-то наподобии «А тебе какое дело?», но отбрасываю эту мысль, осознавая, что он спрашивает, потому что, возможно, беспокоится за меня.
– Не помню. Может, года два назад? – запинаюсь я.
– Боже. Хочешь сказать, что уже два года не отдыхала как следует? – хрипит Дэниел, потрясенный. Он трет рукой подбородок, не сводя с меня глаз. – Отлично. Давай-ка исправим это. Сегодня ты освобождаешь свое расписание, потому что мы собираемся заставить тебя расслабиться.
Я настороженно смотрю на него.
– И как ты собираешься это сделать?
Дэниел записал нас на бесплатный мастер-класс по творческому письму, который проводится в Бостонской публичной библиотеке. Я нервничаю, пока мы направляемся туда, потому что понятия не имею, чего ожидать. К тому же я беспокоюсь, что у меня нет с собой никаких сочинения, которые я могла бы продемонстрировать.
Если Дэниел хочет заставить меня расслабиться подобным образом, то его идея не срабатывает.
К тому времени, как мы появляемся в аудитории, они уже в течение пятнадцати минут обсуждают стихотворение, написанное одним из студентов. Куратор семинара, Нейт, тепло приветствует нас и указывает на свободные места.
– Спасибо, что присоединились к нам, ребята, – искренне говорит Нейт. – Здесь копии работ, которые студенты выполнили за минувшие выходные. Ничего страшного, если у вас нет на руках произведений, не стесняйтесь прочесть некоторые из работ и дать нам любой конструктивный отзыв.
– Спасибо, – бормочу я.
Он выглядит довольно молодо для того, чтобы самостоятельно вести мастер-классы, я почти уверена, что он ненамного старше меня. С темными, растрепанными ветром волосами и добрыми юношескими глазами, он с легкостью сошел бы за студента колледжа. А может, им и являлся.
– Ребята, не хотите ли представиться? – Он выжидающе смотрит на нас. Все пятнадцать пар глаз теперь прикованы к нам, и больше всего на свете мне хочется стать пылинкой.
– Я начну, – объявляет Дэниел, поднимаясь со своего места. Он поправляет воротник рубашки и приветливо машет рукой. – Привет, я Дэниел. Вообще-то я не писатель и не особо интересуюсь подобными делами. Я просто сопровождаю свою невесту, поскольку считаю ее талантливой, в качестве моральной поддержки.
Глаза Нейта расширяются, когда слово «невеста» гремит в помещении, но он ничего не говорит.
– А ты? – обращается он ко мне.
– Я Алекс. – Я неловко машу рукой. – Меня притащил сюда мой… жених, но мне нравится писать. Иногда. Прошло много времени с тех пор, как я делала это, но очень хочу поучиться у вас.
– Хорошо, спасибо, Алекс и Дэниел. – Нейт кивает нам, а затем поворачивается к группе и сжимает руки. – Ладно. Возвращаемся к работе. Давайте продолжим стихотворении Элли. Строфа 4. Что вы думаете об аллегории лошади как темного прошлого человека, которое настигает его? У кого-нибудь есть идеи?
Оставшийся час мы проводим, обсуждая другие стихотворения и небольшие рассказы. Все давали невероятно содержательные оценки авторам работ, и я время от времени старалась вставлять свои замечания. Но мне казалось, что каждый присутствующий проделал потрясающую работу над своими произведениями, и я была уверена, что сижу в комнате с несколькими будущими авторами бестселлеров.
Вся группа получила массу удовольствия, и мы даже задержались на десять минут, чтобы обсудили некоторые идеи построения мира, которые один из авторов заложил в основу своего рассказа. В какой-то момент Дэниел даже присоединился к нам и поделился несколькими своими мыслями. Иногда они были достаточно расплывчаты, а замечания сводились к тому, чтобы «получить больше наслаждения от происходящего дерьма». Я фыркнула на его последний комментарий, но была благодарна за то, что он старался принимать активное участие в дискуссии ради меня.
И мне нравится, что наш наставник Нейт никого не критикует, что бы мы ни говорили во время занятия. Его обратная связь каждому ученику невероятно четкая и хорошо продуманная. Он не стесняется быть откровенным, если ему не нравятся какие-то фрагменты работ, но всегда подкрепляет критику комплиментом, смягчая резкость суждения. И свои замечания он произносит таким мягким и успокаивающим голосом, что я ловлю себя на мысли, что все его слова отложились в голове.
К тому времени, как занятие заканчивается, я буквально дрожу от вдохновения. Курс помог раскрыть ту часть меня, о существовании которой я забыла, и я не могу дождаться возвращения домой, чтобы исследовать эту новую сторону себя. Когда студенты выходят из аудитории, я решаю остаться и немного поболтать с Нейтом, чтобы поблагодарить его за прекрасный урок.
– Спасибо, что позволил нам присутствовать на семинаре, учитывая, что мы записались в последний момент. Мне очень понравилось, – говорю я ему, сияя от восторга. – Мне жаль, что я пришла без своих работ, но обязательно возьму их с собой в следующий раз.
– О, это не проблема. Мы здесь бываем каждые выходные, просто приходи, когда сможешь, – сообщает Нейт, раскладывая стопку бумаг на столе. – Ты выдавала потрясные идеи. Тот совет Индре о переосмыслении истории с точки зрения уборщика, а не одного из главных героев ограбления просто гениален.
Я заправляю выбившуюся прядь за ухо, покраснев от комплимента.
– Спасибо. Ее история великолепна. Надеюсь, я хотя бы на треть так талантлива, как Индра. Или любого человека из этой группы, раз уж на то пошло.
– Уверен, так и есть. – Улыбка, которую он посылает мне, светится добротой, освещая его лицо. И это еще больше заставляет меня покраснеть. – Знаю, ты говорила, что давно ничего не писала, да и выглядишь очень занятой, но если найдется что-нибудь… – Он достает небольшой клочок бумаги из стопки, сложенной на столе, и записывает свой номер телефона вместе с электронной почтой. – Отправь мне. Я с радостью почитаю.
– Правда? – Я оживляюсь. – Вне семинаров?
– Я делаю это, только если чувствую потенциал, – заявляет он. – Если захочешь встретиться за чашечкой кофе или еще чего-нибудь, я буду рад просмотреть твои черновики, и мы могли бы обсудить их. Или если тебе когда-нибудь понадобятся рекомендации о том, с чего начать…
– Конечно. Я дам тебе знать. – Я складываю листок бумаги и кладу его в сумку. – Спасибо.
В окно стучит кулак, пугая нас обоих. Я поворачиваю голову и замечаю Дэниела, чьи брови низко опущены, а в прищуренных глазах отражается раздражение, когда он одними губами произносит: «Поехали».
– Я должна идти. Увидимся, – коротко говорю Нейту.
– Увидимся, Алекс, – улыбается он.
Дэниел поджидает меня у выхода. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди. Мне нравится, что сегодня он одет в простую черную рубашку и джинсы: редко удается увидеть его в повседневном образе. Но все портит его недовольный взгляд, устремленный на меня. Его глаза сверкают молниями, а когда они встречаются с моими, в них появляется укор.
– Что это, черт возьми, было?
– Что, черт возьми, это было?
– Не притворяйся дурочкой. Ты флиртовала с ним.
– Конечно нет! – слишком оборонительно отвечаю я.
Он пародирует меня, накручивая невидимую прядь волос и склоняя лицо, изображая застенчивость.
–Вот что ты делала, – резко говорит он. – Я привел тебя сюда, думая, что ты сможешь расслабиться и снова получить удовольствие от писательства. А не ради того, чтобы ты соблазняла куратора.
– Ладно, первое. Я не соблазняла его. – Я скрещиваю руки на груди, растягивая губы в улыбке. – А во-вторых, не уловила ли я намек на ревность, Кэррингтон?
–Разумеется, я должен ревновать, – возражает Дэниел. – Я твой жених, помнишь?
–Фальшивый жених, – поправляю его. – И ты не просто притворяешься ревнивым. Ты действительно ревнуешь.
– Это ничего не значит, – огрызается он, но его глаза говорят о другом. – Ты ведь знаешь, что не можешь встречаться с ним, да?
Мое нутро скручивается от разочарования. Я знаю, что должна придерживаться правил, которые мы с Дэниелом придумали, но сейчас мне как никогда хочется нарушить одно из них.
– Да знаю я, – бормочу я, прокручивая помолвочное кольцо на пальце. – Я и не собиралась.