– Эм, значит, семинары – твоя работа на полную ставку?
– Нет. На самом деле, это как клуб по интересам. Я учусь в БУ. Я старшекурсник. И большинство людей, которые участвуют в семинарах, также из колледжа.
– Я тоже там второкурсница, – говорю ему, широко улыбаясь. – Это круто. Должно быть, это действительно большая ответственность – организовывать людей в одном месте.
– Да. Но становится легче, когда ты увлечен тем, чем занимаешься, – задумчиво отмечает он.
Я продолжаю просматривать полки, на одной из который красуется надпись «Горячие новинки».
– Раньше я никогда не думала о том, чтобы вступить в клуб. Особенно связанный с писательством.
– Что заставило тебя передумать?
Первая мысль, которая проносится в моей голове, – Дэниел, но я отбрасываю ее.
– Думаю, меня просто нужно было немного подтолкнуть, – загадочно отвечаю я.
– Что ж, я рад, что ты теперь с нами. – Он указывает на мою корзину, которая переполнена книгами. – Похоже, ты относишься к этому довольно серьезно.
– Не знаю. Может быть. – Я протяжно выдыхаю. – Послушай, я в самом деле не знаю. Я пытаюсь совмещать учебу с помолвкой… и всем этим. Думаю, я все еще разбираюсь во всем. В себе.
– Ну, если это поможет, то я рад, что ты пытаешься. Кажется, ты уже определилась с направлением, в котором хочешь двигаться. Я не знаю, какие у тебя планы на жизнь, но если захочешь серьезно заняться писательством, то у меня есть знакомые в издательской индустрии. Если ты принесешь мне рукопись, мы могли бы поработать над ней вместе и превратить ее в нечто, что будет продаваться как горячие пирожки.
– Я не уверена насчет этого. – Нервный смешок вырывается из меня. И смущение расползается по щекам, пока я цепляюсь за ручку корзины. – Как видишь, я только начинаю втягиваться. К тому же у меня сейчас просто нет времени. И работать над таким огромным проектом, как полноценный роман, – добавляю я более серьезным тоном, – не представляется возможным. Если у меня что-то изменится, я дам тебе знать.
– Отлично. – Нейт, кажется, доволен моими словами. Он делает двухсекундную паузу, а затем продолжает: – Ты классная, Алекс. Далеко не все, кого я здесь встречал, похожи на тебя. Мне нравится, что ты честно рассказываешь о своих трудностях. Другие, как правило, всегда притворяются. Как будто пытаются соответствовать идеальным версиям себя, – говорит он немного раздраженно. – Это утомляет, не так ли?
– Да. Практически история моей жизни.
Он слегка посмеивается.
– Я рад, что ты не идеальна, Алекс.
– Это, вероятно, самый странный комплимент, который я когда-либо получала. Но спасибо.
– Ну… – Его голос прерывается. – Я бы хотел сказать тебе больше комплиментов, но мне не следует этого делать. – Глаза Нейта темнеют, когда слова срываются с его языка, и я бросаю удивленный взгляд на него, шокированная его романтическим интересом ко мне. Внезапно он смущается и отворачивает голову в сторону. – И я узнал твоего жениха. Думаю, с его семьей не стоит связываться.
– Ага, – жалобно отзываюсь я.
Нейт неловко топчется на месте и выглядит так, будто сожалеет о своих словах.
– Ах, черт. Надеюсь, я не поставил тебя в неловкое положение.
– Нет, – быстро отвечаю я. – Нет, это не так. Все в порядке.
– Я все равно хотел бы стать твоим другом, если позволишь.
Я прикусываю губу, обдумывая предложение Нейта о дружбе. Мое сердце как будто сжимают две огромные руки. Ощущение тяжестью опускается на сердце, отражая ситуацию, в которую я попала.
«Никаких отношений с другими людьми».
Я заключила сделку. И не собираюсь делать глупости, ставя под угрозу помолвку, общаясь с кем-то на стороне.
Я не могу себе этого позволить.
– Конечно, Нейт, – с трудом отвечаю я, загоняя чувства глубже в надежде, что они больше никогда не вынырнут на поверхность. – Конечно, мы можем быть друзьями.
Глава пятнадцатая
По возвращении в пентхаус я тут же бросаюсь в свою комнату со всеми недавно купленными книгами прежде, чем Дэниел заметит меня.
Но прежде, чем я успеваю закрыть дверь, появляется нога и толкает ее.
Неохотно я открываю дверь, предчувствуя назревающую ссору.
– Где ты, нахрен, была? – Обвиняющий взгляд Дэниела пригвождает меня к месту, заставляя чувствовать беспомощность, а глаза горят нескрываемым гневом. Верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, волосы слегка взлохмачены, а челюсть сжата в жесткую линию.
– Неужели я должна отчитываться перед тобой за каждый раз, когда выхожу из дома? – хмурюсь я. – К твоему сведению, мне не нравится гиперопекающий и чрезмерно контролирующий фальшивый жених, так что, если сбавишь обороты, будет здорово.
Я снова пытаюсь закрыть дверь, надавливая на нее, но нога Дэниела остается на месте. Он дергает за дверную ручку и распахивает дверь настежь. Она с грохотом ударяется о стену, и я вздрагиваю от звука.
– Ну уж нет, – сердится он. – Я не потерплю этого безобразия, если ты намерена поставить под угрозу все, над чем работали целый месяц.
Он вытаскивает свой телефон, и я прищуриваю глаза, увидев размытую фотографию, на которой мы с Нейтом делаем покупки в книжном магазине. На сделанном папарацци снимке мы оба смеемся, а я прижимаю руку к его груди в попытке успокоиться. Я помню этот конкретный момент: мы тогда в углу книжного магазина наткнулись на парня, который, пытаясь достать книгу с нижней полки, нагнулся над стулом и случайно выставил напоказ свои голые ягодицы. Это было уморительно.
Дэниел выхватывает телефон обратно, продолжая выплескивать гнев:
– Тебе крупно повезло, что пиарщики успели выловить эти фотки прежде, чем они попали бы на все первые полосы.
– Я ничего такого с Нейтом не делала, – возражаю я. – Знаю, что все выглядит компрометирующим, но клянусь, это был невинный, чисто платонический момент. Так что, вместо того чтобы делать собственные выводы, почему бы не воспользоваться презумпцией невиновности?
– Потому что я знаю, что он тебе нравится. Я вижу это в твоих глазах. – Вспышка холодной и необузданной ревности проскакивает в его глазах. Однако он не позволяет этому чувству задержаться, и оно быстро сменяется гневом. Он тычет пальцем в фотографию, продолжая кидать в меня упреки: – Он тебе нравится. И ты действовала за моей спиной, чтобы провернуть эту фигню.
– Я просто хотела купить книги! И так случилось, что он эксперт в этом, потому я пригласила его. В этом не было никакой романтической подоплеки, – оправдываюсь я. – Клянусь, мы ничего не делали. Так что прессе просто не о чем писать.
– Знаешь, что я думаю? – возражает Дэниел. – Я думаю, ты говоришь мне только часть правды. Думаю, ты балансируешь на очень тонкой грани между дружбой и романтическим интересом к нему. Потому что мне известно, что тебе нравится это паренек. Иначе ты дала бы мне знать, что собираешься встретиться с ним, – говорит он, пытаясь сдержать неприязнь. – Что ж, позволь мне прояснить ситуацию, Алекс. Держи свое дерьмо при себе, когда находишься рядом с ним, или подорвешь все, чего мы добились, и ввергнешь нас обоих в пучину.
Я отказываюсь смотреть в его сторону. Потому что знаю, что он прав.
Какие бы чувства я ни испытывала к Нейту, они должны отойти на второй план. Помолвка намного важнее. Я подписала сделку не просто так, согласилась на безоговорочное подчинение, которого от меня ждут.
– Ты сделаешь это? Ради нас обоих? Или у тебя проблемы с правилами, которые мы установили? Потому что ты чертовски близка к тому, чтобы нарушить одно из них, – рычит он.
Сжав кулак, я напряженно киваю.
Думаю, он ожидал от меня большего сопротивления, поэтому его глаза распахнулись от удивления.
– Хорошо. – Он прочищает горло, и его голос немного смягчается. – Тебе нужно собираться. Если ты не забыла, то сегодня вечером вечеринка по случаю помолвки.
– Я не забыла. – Единственное, что говорю ему прежде, чем захлопнуть дверь перед носом Дэниела.
Я сбрасываю с себя одежду и запрыгиваю в душ, чтобы смыть с себя нашу ссору, позволяя урагану эмоций унестись в канализацию вместе с потом и грязью. Чувство вины сжимает горло, когда слова Дэниела проносятся в голове: как бы мне ни было ненавистно признавать его правоту, но он прав. Я позволила себе быть беспечной с Нейтом и, как следствие, чуть не бросила бомбу во всю эту авантюру с помолвкой. Гарри пришлось бы расторгнуть соглашение, а мои родители будут разорены. «Вудс энд Ко» будет разорена.
А у меня не осталось бы ничего.
Я влезаю в платье, которое Дэниел купил специально для этого вечера, – черное классическое платье в пол с глубоким круглым вырезом и минимальным количеством серебряных бусин, рассыпанных по всему подолу. Платье дополняется прозрачной накидкой, которая обвивается вокруг моих рук для придания дополнительного эффекта. Наряд довольно прост, но элегантен, а ткань облегает каждый изгиб моего тела, – даже те, о которых я не подозревала, – и стекает к ногам.
Я помню, какие странные чувства завладели мной, когда я вчера впервые надела это платье: будто такая, как я, не заслуживала надевать его. Но один взгляд Дэниела – его глаза так ярко светились, пока он изучал меня, а губы изогнулись в восхищенной улыбке, – немедленно развеял все сомнения.
«Это, безусловно, ослепительно, милая,– протянул он, отчего мое сердце подпрыгнуло в груди. Затем он, смягчив на этот раз голос, добавил: – Ты бесспорно ослепительна».
С того самого момента я прокручивала эти слова в своей голове снова и снова.
Схватив сумочку, я спускаюсь по лестнице, цокая каблуками по деревянным ступенькам. Дэниел поджидает меня у подножия лестницы, одетый в свой черный, сшитый на заказ костюм. Пиджак идеально на нем сидит, подчеркивая мои любимые черты: его мощные плечи и широкую грудь. Он оставил воротник расстегнутым, как будто хотел сбросить напряжение, охватившее его пятнадцать минут назад из-за меня.