Беру коробку и иду к двери ванной. Стучу. И когда слышу от Ханны: "Да", то решаю не уточнять, можно мне войти или нет. Если ответила, значит еще не залезла под душ. Открываю дверь и начинаю говорить ей про таблетки, но тут вижу голые ноги девушки. Футболка и шорты, в которых она только что ходила, валяются рядом на полу. Резко вскидываю голову. И передо мной открывается картина, от которой захватывает дух. Девушка стоит передо мной в одном нижнем белье. Она прекрасна. Загорелую кожу подчеркивают белые кружева. У меня пересыхает во рту, а коробка с таблетками, про которую я давно забыл, валится из моих рук. По иронии судьбы таблетки рассыпаются по всему полу.
Мне ничего не остается, как начать собирать их. Скорее всего, я выгляжу, как полный придурок. Передо мной красивая, почти обнаженная девушка, а я думаю про эти хреновы пилюли, от которых нет никакого толка.
Совершенно неожиданно Ханна опускается на колени рядом со мной, когда она протягивает руки за ближайшей таблеткой, лямки лифчика скользят по ее рукам, и он падает на пол. Плевать на таблетки! Я хочу эту девушку. Прямо сейчас! Не могу ничего с собой поделать.
Хватаю Ханну за затылок и притягиваю ее голову к себе, она совершенно не оказывает сопротивления. А когда я поднимаю подбородок в вопросительном жесте, желая узнать, не против ли она, девушка решительно кивает. Да, мать вашу! Как я рад – просто не передать словами!
Я прижимаю ее к себе и целую так, как никого никогда не целовал. Я словно путник в пустыне, который испытывает нестерпимую жажду и наконец находит колодец с чистой прохладной водой. Не могу напиться ею. Мне все мало, хочется еще и еще. Ханна опирается на мои плечи и всем весом наваливается на меня, заставляя откинуться назад, прямо на дверь. Из-за этого она закрывается с громким хлопком, а я оказываюсь прижат к ней спиной. Девушка уже сидит у меня на коленях и дергает мою футболку вверх, на мгновение прерываю поцелуй, отбрасываю чертову тряпку прочь. Не успеваю я ничего сделать, а Ханна уже расстегивает ремень на моих джинсах. Ясно, сейчас мне не нужна одежда. И ей она тоже не нужна, но чтобы раздеть ее, придется отстраниться, но я этого не хочу. Глажу спину девушки, постепенно опуская руки вниз, кожа у нее такая гладкая и бархатистая на ощупь, я даже не знал, что такая бывает. Она целует мою нижнюю губу, на мгновение прикусывая ее. Мое тело прошибает разряд тока. Не могу больше ждать, хочу оказаться в ней прямо сейчас. Слышится треск рвущейся ткани, и вот, очередной кружевной кусочек летит в неизвестном направлении. Приподнимаю и отстраняю ее на мгновение, Ханна издает хриплый стон, когда я опускаю ее на себя, и мы становимся единым целым. Она проводит руками по моим плечам, груди, животу… ощущения настолько приятные, что по всему телу бегут мурашки. Смотрю ей прямо в глаза и меня сносит ураганом эмоций, в ее черных глазах плещется огонь желания и страсти. Ее движения становятся все быстрее и быстрее, дыхание у нас сбивается вконец. Наши лица так близко друг к другу, что хриплые стоны, вырывающиеся из нас, смешиваются, мы дышим урывками одним воздухом. Целую ее в приоткрытые губы, не разрывая зрительного контакта, а руками прижимаю к себе так сильно, будто хочу, чтобы она полностью растворилась во мне. Она впивается ногтями в мои плечи и издает такой громкий стон, что я не удивлюсь, если сюда сбегутся все мои братья. Она опускает голову мне на плечо, я чувствую резкую боль. Кто-то любит кусаться?
Она дрожит. Глаза её закатываются, и она улетает, и уже через мгновение я следую за ней.
***
Минут десять мы приходим в себя и восстанавливаем дыхание. Она все еще сидит на мне. И тут до меня доходит, что я натворил. Этого не должно было случиться. Таковы правила! Не я их придумал и не мне их нарушать.
Ханна видимо чувствует перемену в моем настроении и слегка отстраняется.
– В чем дело? – хмуря брови, спрашивает у меня.
– Прости. – не могу больше ничего сказать.
Она отстраняется и начинает подниматься, совершенно не стесняясь своей наготы.
– Ничего не понимаю. За что ты просишь прощения?
– Я не хотел. То есть я хотел. Очень хотел. Но не должен был этого делать. Надо было задушить этот порыв на корню, но ты такая… Такая… что я не устоял. – какая же я скотина! Несу эту хрень, хотя могу сказать все напрямую.
Ханна хмурится все сильнее.
– О чем ты говоришь?
– Понимаешь, нам нельзя быть вместе. Таковы правила Братства. Мы не можем иметь семью, а значит и любые отношения бессмысленны.
– Господи, ты серьезно сейчас? – на лице ее читается облегчение. – Ты же не думаешь, что я потащу тебя под венец? Это был просто секс. Ничего больше. Не загоняйся. И раз этого не должно было случиться, то значит, больше не повторится. Никто об этом не узнает. А теперь, ты не мог бы оставить меня одну?
Не думал, что она воспримет все это так спокойно. Ведь она – довольно импульсивная девушка. Но тем не менее, она отреагировала так, как отреагировала. Я собираю свои вещи. Торопливо сгребаю таблетки, выбрасываю их в мусорную корзину и ухожу, оставив девушку одну.
Уже в спальне одеваюсь и выхожу в коридор, сталкиваясь в дверях с Джоном. Он как всегда невозмутим.
– Эйден, есть разговор. Пойдем в мой кабинет.
– Что случилось? – спрашиваю с некой опаской.
– Ничего. Разговор на счет Ханны.
Мы заходим в кабинет и садимся возле стола. Он некоторое время смотрит на меня, а потом говорит:
– Ты же знаешь, что из этого ничего не выйдет?
– О чем ты? – притворяюсь, что не понял. Но это не так. Откуда он знает, черт возьми? Неужели, он слышал нас.
– Давай не будем притворяться. Мы оба знаем, о чем разговор. Между вами ничего не может быть! Вспомни правила!
– Я знаю. Но ничего не смог с собой поделать. Больше такого не повторится! Да и ни о каких отношениях и речи быть не может.
– Я все понимаю. Все мы не железные. Всем хочется женского внимания. Но одно дело, встретиться с девушкой на одну ночь в городе, а совсем другое, когда девушка живет с тобой под одной крышей, более того, в одной спальне. Ханна не девушка на один раз, ты должен это понимать. Это серьезно.
– Я знаю. Но это оказалось сильнее меня. Сопротивляться этой девушке невозможно. Она меня как магнитом тянет к себе. Но еще раз говорю, буду стараться держать себя в руках.
– Рад слышать. – он меняет тему. – Как там Аманда?
– Ничего нового. Не хочет говорить о "Равенстве" абсолютно ничего. По большей части молчит.
– Ясно. Долго это продолжаться не может. Полгода уже прошло. – он в задумчивости чешет подбородок.
– Что ты предлагаешь? Убрать ее? – мне бы этого не хотелось. И так хватает убийств. Но это вынужденная мера.
– Что ты? Ни в коем случае. Мы же не звери. Надо обдумать эту ситуацию. Может попробовать свести девушек поближе. Вдруг Аманда станет откровеннее. – предлагает Джон.
– Хорошо. Сделаем.
– Иди, приведи себя в порядок. Братья не должны видеть тебя таким, иначе сразу обо всем догадаются.
Ну и что со мной не так? Но я не спрашиваю ничего. Просто киваю и ухожу. В душ. В лаборатории.
Ханна
Эйден уходит, и я остаюсь одна. Я встаю под горячие струи воды и беру шампунь.
Что, черт возьми, это было? Сначала абсолютно внезапно фантастический, потрясающий, волшебный, невероятный… (я могу продолжать бесконечно) секс. Вопреки тому, что я сказала, для меня это не просто секс. А самый лучший секс в моей жизни. Но ему не обязательно об этом знать.
Надо же, сначала воспользовался мной, а потом придумал отговорку про какие-то правила. Я же не навязывалась, я вообще ничего не делала. Он сам ко мне пришел. Но он больше не дождется от меня внимания. Постараюсь вести себя так, словно ничего не произошло. Это будет проблематично. Ведь мы живем в одной спальне, более того, спим в одной постели. Но я буду стараться.
Я выключаю воду и вытираюсь. Может мне это только кажется, но, по-моему, цвет волос стал чуточку светлее. Они уже не такого яркого насыщенного синего цвета. А это не может не радовать. Маркус не обманул. В этот раз. Но все равно, мне никому нельзя здесь доверять.
***
День проходит вполне спокойно. На тренировку беру с собой плеер. На пробежке послушаю музыку, может это поможет уйти от этих назойливых мыслей.
Удивительно, но на тренировку прихожу одна из первых. Здесь только Джон и Дэн. Они просто кивают мне, а я сразу направляюсь в зону метания и стрельбы. Поэтому, когда примерно через десять минут ко мне подходит Макс, я уже несколько раз попадаю в мишень. Не идеально, конечно, но лучше, чем было вчера.
Когда появился Эйден, я не видела. Заметила его на ринге с Ридом, но сделала вид, что его здесь нет.
После примерно тридцати минут избиения груши я уже было направилась на беговую дорожку. Но Джон остановил меня фразой, которая выбила из меня весь дух:
– Ханна, не торопись, дорожка подождет. Сегодня у тебя первый спарринг.
– Спарринг?! – что у меня с голосом? Вырывается какой-то писк.
– Именно. Дэн тебя уже ждет. – поясняет он.
Дэн? Да этот здоровяк мне за все время не сказал ни одного слова. Не уверена, что вообще когда-нибудь слышала его голос. Но я попробую вывести на диалог самого спокойного из Братства, может он поделится своими секретами?! Спокойствие мне сейчас необходимо, как никогда. Я решительно направляюсь на ринг.
Уже через пару минут, после того, как забираюсь на ринг, понимаю, что ничего хорошего из этой затеи не получится. Ведь мой учитель так и не проронил ни единого слова. Мои вопросы он игнорирует, как будто я вообще ничего не говорю. Только кивает или качает головой. После того, как ему в третий раз не нравится моя стойка, он обходит меня сзади, встает вплотную, давит на плечи так, что колени подгибаются. Сгибает руки в локтях и, держа мои кулаки в своих, показывает, как наносить удар. Вот, казалось бы, мужчина прижимается ко мне, но я ничего не чувствую. Вот если бы на его месте был Эйден.
"Так, не надо думать об этом!" – мысленно ору я на себя. Но поздно, я уже подумала. С трудом сдерживаю дрожь во всем теле и стараюсь взять себя в руки.