около тысячи пятидесяти новов всего. Хотя для небольшого по меркам королевства Каскано это приличная армия. Плюс девять взводов ополчения, которые, конечно, не могли сравниться с регулярными обученными войсками. В общем, выходил хороший расклад даже против четверых альвов. Линна из одного совещания вынесла нерадостную весть, что гвардейцы плохо укомплектованы одаренными. Три-четыре мага на взвод.
В последний день наш дивизионный командир пэра Закато, большая громогласная дама лет сорока, устроила всеобщие учения. Мы окружали рощу, делали вид, что рубим лианы, внимательно слушали сигналы горнов. Линна справлялась хорошо – взвод и не думал ослушаться ее приказов. По плану одного альва окружало шесть-восемь взводов: вперемешку гвардейские и ополчение. Не то, чтобы мы хорошо узнали тех, с кем нам придется сражаться бок о бок, но и совсем чужими теперь их не назовешь.
Двадцатого числа третьей осени мы пошли в наступление. Нашей целью стал небольшой город Вунсайд, покинутый после появления альвов. В тридцати пяти километрах от лагеря. До границы с Ташимигой от него еще около восьмидесяти километров, однако крупных поселений там нет. Я так понимаю, гвардейцы будут удерживать Вунсайд, но дальше атаковать не намерены. Что ж, я только всеми руками за. Это не наша война. Линна разбила взвод на четыре десятка: один состоял из слуг большой семьи, второй собрали из двух других семей, третий из бесхозных, четвертый: я, Линна, Марис, Синкуджи, Лаура, Усенна и еще пятеро неодаренных новов.
Пэра Нучи, наш полковой командир, имела под своим началом еще пять взводов. Плюс пара отрядов полевых врачевателей, что кучковались отдельно. Передвигались вместе, пешим ходом. Копытные слишком ненадежны и могут понести от альвского клекота. Уже через час пути пошли желтые джунгли. Все-таки утренний голубой солон на необычной растительности порой создавал завораживающие цвета и блики. Не будь настроение столь мрачным ввиду грядущей битвы, можно было бы залюбоваться. На пятнадцатом километре мы вошли в брошенную деревню. Все поля, дороги и дворы уже успели зарасти невысокими раскидистыми желтыми деревцами, лианами и папоротником. А ведь пару недель назад здесь еще вовсю цвела новская жизнь. На двадцатом километре повстречали старого упрямого нова, не покинувшего свою хату, одиноко стоящую особняком. Далее соединились с разведывательным отрядом, костяк которого составляли два шада. Оказывается, у этих созданий в основном сохраняется после перерождения так называемое чутье альвов. Но использование их – боккен о двух концах. Сами альвы также прекрасно чуют шадов по сравнению с новами. Поэтому Лауру пока оставили позади. Думаю, она сама проберется к нам, когда посчитает нужным.
Сэйто
Лагерь опустел в мгновение. Остался только один взвод дежурить и наводить порядок, да леди с увечными слугами. Хозяева из некоролевской семьи принялись ходить туда-сюда шумными толпами, в гости в другие шатры. Мы же остались сидеть в своем. В воздухе витал некий мрачный дух уныния. Темы ушедших старших никто старался не касаться. Изредка Мицу выдавала: «А помните, как…», и мы вяло трепались о каком-то забавном событии. Али в основном сидела, будто каменное изваяние, попивая чай. Кутики с интересом слушала разные истории из воровского прошлого Мицу. Описание родного Синамидайхо также заинтересовало кафанэску. Я рассказала про парные Клятвы, из-за которых такие деревни никто не любит.
Возле входа в шатер послышался неясный шум.
– Слышали? – понизив голос, проговорила Мицу.
– Я посмотрю, – вызвалась я.
Только я подошла к полотнищу, как из прохода выскользнула рука и сильно толкнула меня в район ключиц. Меня отбросило в угол палатки и приложило спиной о чей-то твердый мешок. Помещение мгновенно заполнили незнакомые новы.
– Вяжите их!
– На по…
Позвать Алиетого не успела, ей в лицо прилетел мощный кулак.
– Живее!
Мицу каким-то образом умудрилась на таком коротком расстоянии метнуть нож. Лезвие вошло в живот одному из мужчин.
С ужасом я смотрела, как тяжелый сапог раз за разом опускается на лицо подруги. Не позволю! Собрав все силы, я извернулась из хватки чужака и прыгнула сзади на избивающего Мицу. Попыталась добраться до глаз, но не вышло. Сбоку прилетел чей-то сильный удар, и я погрузилась в беспамятство.
Без сознания я пробыла недолго. Мало что изменилось, за исключением тряпок, связывающих нам руки и ноги, и кляпа во рту. Четверо мужчин негромко ругались меж собой. Перевязали того, в которого воткнулся нож. Думала, с ним ничего серьезного не будет, однако на радость нам выглядел он худо. Еще один матерился, осторожно ощупывая кровоточащие царапины на лице. Выглядели слуги отпетыми бандитами, с грязными немытыми бородами и засаленными одеждами. Разве что один из них имел короткую щетину и относительно чистый наряд.
Тот, на которого я набросилась, сильно хромал. Один не имел глаза. В общем, эти слуги были непригодны для сражения с альвами, и их оставили в лагере. Но все-таки они были сильнее. Как же мы так оплошали? Как котят повязали.
– Пошевеливайтесь.
– Ты тут нам не указывай. Без тебя разберемся. Хэнк, пытать будем, али смысла нет?
– Ну, смотрите. Коли хабар будет меньше стоимости слуг, то они должны рассказать. Типа так они сохранят себя для Хозяина, – молвил Хэнк.
– Да-а, ты у нас сечешь в этом.
– Погоди, – сказал безбородый. – Они ведь понимают, что их не оставят в живых. Какой им резон предавать семью?
– Дело говорит.
– Ладно, – проговорил главарь, судя по всему. – Хэнк, попробуй вызнать что-нибудь. Циклоп, поройся в фургоне, только аккуратно, не светись. Ну а мы здесь пошарим.
Одноглазый осторожно вышел из шатра, предварительно осмотрев подходы на наличие прохожих. Я отвлеклась, пытаясь развязать путы за спиной. Получалось плохо. Стянули на совесть – даже ладони немного онемели. Голова с правой стороны, куда пришелся удар, сильно ныла.
– Слухай, можно мне оприходовать одну? – спросил Хэнк, если судить по голосу.
Я замерла. Ублюдки! Мало вам нашей смерти?!
– У нас, по-твоему, времени до хрена?
– Да я по-бырому. Давно бабы не было.
– Это неправильно. Хозяйка о таком не просила, – молвил безбородый, которого ранее ранила ножом Мицу.
– Тебя спросить забыли, праведник гребаный. Сам-то небось наяриваешь, вспоминая как…
– Следи за словами. Если бы не Клятва, выбил бы я твои гнилые зубы.
– Хорош собачиться. Негош, подстилка ты стоеросовая, ищи лучше. Хэнк, харе болтать и за дело, – рукой главарь указал на Алиетого.
– Да не, она какая-то стремная. Хм-м, а эти две больно мелкие. А вот эта кафанэс ничо так. Ну-ка, иди сюда. Давай снимем твою шляпку, неудобно ведь.
Кутики, чудом извернувшись, сильно боднула приближающегося мужчину в грудь. Рога пробили шляпку и вонзились в тело слуги. К сожалению, не глубоко.
– Падла, че творишь! – стараясь не повышать голос, зарычал Хэнк.
– Заткнись. Похоже, мы нашли свой клад. Да, Хозяйка будет довольна. Кто будет пилить?
– Я слышал, что тут мороки не оберешься. Да и пила нужна специальная, – выдал безбородый.
– Ты прав. Потащим через лагерь?
– Голову с плеч и в мешок!
– Хэнк, дельная мысль! Займись. А мы еще порыщем. Прикиньте, если у них тут кафанэс с целыми рогами, то сколько златов припрятано?
– Только сначала ее наказать надо. Чтобы хорошенько перед смертью запомнила.
– Да ты брешешь. Возьми другую, мало ли у нее рога заряжены.
– Это неправильно, – снова проронил Негош, но Хэнк уже не обращал на него внимание.
– Были б заряжены, уже б жахнула по нам.
Мужчина с большей опаской подбирался к Кутики и, когда та снова попыталась боднуть, отвесил несколько сильных оплеух. Слезы текли по лицу кафанэски, когда слуга снимал ее кимоно. Черт! Я извивалась, изо всех сил, пытаясь освободиться. Но ничего не выходило.
– Да не брыкайся ты!
Мужчина еще несколько раз ударил Кутики и принялся расстегивать штаны…
Я отвернула голову, чтобы осмотреться в поисках предмета, которым можно перерезать путы… и чтобы не видеть того, что делают с подругой.
Неожиданно сгустившийся в шатре мрак прорезал крик чудовищной силы, наполненный такой болью, что у меня волосы встали дыбом.
– Хэнк!
Главарь со всей силы рубанул по лицу товарища, и тот рухнул на землю. Мужчина еще сильнее застонал.
– Больно! Больно!
– Быстро, кончаем их и уходим. Негош, двигай!
Рука Хэнка до самого плеча покрылась ледяной коркой, и он уже не мог пошевелить ей. В шатер ворвался одноглазый:
– Что за хрень?!
– Быстрее. Валим их!
Главарь начал надвигаться на меня, сжимая тесак внушительных размеров. Попытавшись отползти, я вжалась в стенку шатра. Мужчина быстро преодолел расстояние. Я выставила ноги в отчаянной попытке защититься. Слуга сильно полоснул лезвием ниже колена. Боль ворвалась в сознание, но не смогла затмить ужас приближающейся смерти. Прижав мои ноги к полу, мужчина занес тесак над грудью. Сердце пропустило удар.
– Что у вас… Всем не двигаться! Оружие на землю!
Спасительный мужской голос заставил главаря прерваться и отступиться от меня. Я скосила глаза в сторону. Возле прохода стоял гвардеец с выставленным вперед мечом.
Одноглазый, не рассуждая, кинулся на солдата и тут же схлопотал удар в район груди. Вместе с гвардейцем они вылетели из шатра.
– Мы провалили задание Хозяйки, – мертвым тоном поведал главарь. – Надо заметать следы.
С этими словами тот, кого называли Цанг, воткнул свой тесак в спину Хэнку.
– Ты что творишь?! – завопил Негош.
– Сам или помочь?
– Я-я не собираюсь умирать! Живым я принесу пользу Хозяйке!
– Бестолочь! Если нас допросят, то мы доставим ей только проблемы!
В проходе в шатер показались уже две солдатские головы:
– Оружие на землю! Именем королевы!
Цанг бросился на Негоша, но мужчина увернулся, и оба кубарем покатились по земле. Али умудрилась дотянуться и пнуть одного в голову. Гвардейцы попытались усмирить их, однако Цанг никак не давался. Не став долго рассусоливать, слугу закололи. Негош послушно сел на колени и завел руки за спину, его тут же связали. Солдаты быстро освободили нас.