В комнате после этих слов стало так тихо, что принц мог слышать биение собственного сердца.
– Патрик, ты хороший человек. – Ее голос дрожал, словно Адриана сдерживала слезы. – И замечательный брат.
Он посмотрел на нее, затем вновь отвел взгляд.
– Также мой отец нездоров, и как бы это ни было иронично, его подводит сердце, – заключил Пат.
Адриана не знала, куда смотреть и что говорить. Она не могла поверить, что все это было правдой. Однако слова Патрика объясняли многое – холодность между королем и Ленцем, а также чрезмерная терпимость в отношении эскапад второго принца. Слова объясняли все.
Теперь же Патрик молчаливо стоял у окна, полуобнаженный, полный животной грации, с легкостью рассказывая о вещах, которые могут повлиять на будущее всего государства. Он отказался от трона, любил своего брата. Придумал способ, чтобы заставить самого короля играть по его правилам. Он почти признался Адриане еще в Лондоне, сказав, что его репутация была делом всей жизни.
Патрик оказался исключительным человеком. И сейчас он был с ней. Не важно, как долго это продлится. Он доверился ей, показал свое истинное лицо, потому что верил, что Адриана достойна этого. Патрик не хотел, чтобы она думала о нем плохо. Если бы он не дорожил ею, он бы не открылся.
– Здоровье его ухудшается, а операция невозможна, – сказал Пат. – Отец уже давно должен был передать бразды правления. Так это и будет, когда Ленц женится на Лизет. – Под вопросительным взглядом Адрианы Патрик лишь пожал плечами. – Если Ленц женится на ней, это будет означать признание его в качестве наследника трона. Обратного пути не будет, если только отец не решится на международный скандал. У него нет шансов, нужно лишь признать поражение. – Пат поджал губы. – Он очень хочет другого…
– Тебя.
– Да, меня, даже несмотря на то, что я предпринял. – Принц вздохнул, от его взгляда Адриана еле заметно сжалась, словно предчувствуя недоброе. – Он убедил себя в том, что королевство сможет простить меня, если я буду рассыпаться в клятвах, если остепенюсь. Теперь же он считает, что я провожу время с одной из отвергнутых Ленцем любовниц. Что хуже всего, он суеверен и думает, что женщины рода Риглетти обладают знанием магии и я пал жертвой.
Адриана едва могла дышать.
– Ты хочешь, чтобы он так думал… – тихо произнесла она. Казалось, что стены комнаты начинают давить на нее. – Поэтому ты вел себя так все это время. Хотел дать понять, что я имею над тобой влияние.
– Да.
Взгляд его глаз был темен как никогда прежде.
– Так все это была лишь игра? – Адриана была потрясена. – Была ли во всем этом хоть капля правды?
– Ты знаешь, как это было. С самого начала ты все прекрасно понимала.
Она покачала головой:
– Я не знаю этого.
– Знаешь.
Патрик был величественен и прекрасен. Теперь Адриана открыта всю правду о нем. Понимала, что его праздность была фальшью. Она не могла отрицать очевидного, не могла дальше притворяться, что Патрик ленив и беспечен. Принц жестоко манипулировал ею с самого начала, и так будет продолжаться дальше. Что она могла противопоставить ему? В его битве против трона Адриана была лишь очередной жертвой Все же она не двигалась с места. Ее сердце болело.
– Именно поэтому тебе следует оставить дворец. Адриана, ты заслуживаешь большего, чем эти игры. Из них нельзя выйти чистым. Никто не сможет победить, – говорил принц.
Она боролась со слезами.
– Но я не хочу отпускать тебя, – яростно шептал он. – И все же мне придется.
Некоторое время они молчали. Адриана первая нарушила звенящую тишину.
– Кажется, я – отличное оружие, – вымолвила она. Взяв принца за руки, она заглянула в его глаза. – Так используй меня. Не один твой отец думает, что я – твоя любовница. Необходимо лишь придать эту информацию огласке.
– Я не стану этого делать. Когда Ленц предложил это, я отказался. Мое решение не изменится.
– Патрик, мне с рождения суждено было стать королевской любовницей. Если ты не признаешь за собой права на трон, я не отказываюсь от своего права.
Он взял ее лицо в руки:
– Я не позволю тебе пожертвовать собой ради королевства. Это превратит твою жизнь в ежедневное испытание.
– Это не жертва. – Ее руки крепче обвились вокруг его запястий. – Я хочу помочь.
– До свадьбы Ленца осталась неделя. Бедняга женится на своей ледяной принцессе. Спектакль привлечет толпы туристов, как было на свадьбе моих родителей. Отец наконец-то передаст трон и проведет остаток своей жизни, осознавая, что его кровный сын отказался от королевства. Жизнь будет продолжаться без единого упоминания фамилии Риглетти, тебя.
– Но…
– Я обещаю.
Патрик вновь поцеловал ее, разжигая пламя в каждой клетке ее тела, напоминая о том, что существует гораздо более приятный способ проводить время с любимым мужчиной.
Настало утро королевской свадьбы, которое Адриана встретила с улыбкой. На постель из окна лились потоки солнечного света. Словно еще один подарок от Патрика. Таблоиды не приукрашивали его способности любовника. Они были близки еще несколько раз, прежде чем принц оставил ее на рассвете. Они не обсуждали свое расставание. Адриана могла думать лишь о нем. Он сказал ей прийти во дворец.
– Ты не помнишь, что официально уволил меня?
– Моя главная привилегия – возможность передумать в любое время. Так что будь там.
– Не уверена, что хочу эту работу, – задумчиво протянула Адриана, поддразнивая его. – Мой работодатель часто некорректен и любит обнажаться. Это просто ужасно.
Услышав эти слова, Патрик привлек ее к себе и поцеловал так же неторопливо и тщательно, как они делали это в постели.
– Не опаздывай, – напомнил он, – и постарайся вести себя прилично. Моя персональная помощница должна воздержаться от того, чтобы набрасываться на меня при каждой возможности. Я слишком трепетно отношусь к своим обязанностям национального бедствия.
Следующим утром Патрик появился в своем офисе и овладел ею прямо на столе, прежде чем Адриана успела пожелать ему доброго утра. Ей пришлось закрыть рот рукой, чтобы подавить стоны, слетавшие с губ, пока Патрик двигался в ней, нашептывая на ухо неприличные вещи. Они не могли справиться с собой каждый раз, когда оказывались наедине, не важно где – они сходили с ума в машине, его приемной или же за несколько шагов до корпоративного обеда. Патрику было достаточно указать на дверь, ведущую в гардеробную, он тащил Адриану за собой и брал ее у ближайшей стены.
Адриана вышла из спальни, собрав волосы в небрежный пучок. Она потянулась за утренним кофе и газетой. Еще никогда она не чувствовала себя так спокойно и легко. Прошлой ночью, после очередного мероприятия, вереница которых была посвящена предстоящей королевской свадьбе, они с Патриком вновь оказались вдвоем в машине. На этот раз он просто держал ее за руку, пока они бесцельно разъезжали по вечернему городу. Адриана прикрыла глаза, наслаждаясь его внезапной близостью.
Она не осознавала повисшего молчания, которое длилось, пока она наливала свой кофе. Подняв голову, Адриана увидела тяжелый взгляд отца, суровый как никогда прежде. Даже ее мать выглядела бледной, одна ее рука была прижата к груди.
– В чем дело? – Адриана была взволнована. Она отставила чашку и подалась вперед, приблизившись к столу. Неужели что-то произошло с братьями? – Что-то случилось?
– Ты и сама прекрасно знаешь. Теперь об этом знает весь мир, – произнес отец.
Кровь похолодела в ее жилах. Однако она пыталась бороться со смущением. Адриана покачала головой:
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Я чувствую в этом свою вину. – Отец отодвинул стул и поднялся.
Казалось, он постарел всего за одну ночь. Адриана почувствовала укол совести. Какое-то мгновение он смотрел на нее так, словно она была сгустком грязи. Она все поняла. Семья знала об ее отношениях с Патриком.
– Папа… – Адриана потянулась к нему, но он отшатнулся.
– Я знал, что ты слишком красивая. – Его голос был подобен острому клинку, пронзавшему ее нутро. – Я знал, что это разрушит нас. Красота – лишь фасад, то, что она скрывает, порочно. Это подобно семейному заболеванию.
– Это не так!
– Скажи мне, что он заставил, принудил тебя. Скажи мне, дочь, что никогда бы по своей воле не предала собственную семью! Что ты не пошла по стопам тех шлюх, запятнавших нашу фамилию. Скажи мне, что не сама раздвигала ноги для этого дегенерата! Скажи!
Адриана не верила в то, что это происходит на самом деле. Сердце бешено билось, причиняя боль. Она не знала, как исправить ситуацию. Тут она совершила главную ошибку.
– Он не дегенерат… – прошептала Адриана.
Ее отец издал рев ярости и унижения. Мать дернулась на своем стуле. Адриана хотела заплакать, но вместо этого она лишь крепко обхватила себя руками:
– Ты не понимаешь…
– Мне противно даже смотреть на тебя! – От столь очевидного отвращения ее глаза наполнились слезами. – Все, что я вижу, – лишь следы их грязных лап на твоем теле. Они сделали тебя никем, лишь одной из шлюх нашего рода. Обесценили тебя! И чего ради, Адриана? Лишь для того чтобы пополнить свой послужной список! Как ты могла?
Она задрожала, но не сдвинулась с места, даже когда ее отец покинул поле боя, громко хлопнув дверью. Вместо того, чтобы погрузиться в пучину отчаяния, она обратилась к матери:
– Мама… – Однако мать лишь покачала головой, ее губы были ниткой на фоне бледного лица. – Ты знала об этом. Знала об этом лучше всех с самого детства. Потомки Риглетти должны вести себя безупречно, особенно кто-то вроде тебя, унаследовавший красоту этого рода. Я сама отвозила тебя к твоей тете Сандрин и ее мужу, бывшему когда-то весомым человеком в государстве. Он был изгнан. Ты знала об этом не понаслышке.
Подобная реакция матери была как удар под дых. Адриана отступила от стола, словно мать и в самом деле дала ей пощечину.
– Я никогда не делала того, чего бы следовало стыдиться. – Что-то взбунтовалось в ней. – Однако первое, что мне стали внушать с детства, было чувство стыда. Отчего мы стали наказывать сами себя? – Ее голос надломился. – Почему?