— Прости, — повторила я, и тяжелая усталость усилила его мрачное выражение.
— За это? — он поднял руку, показывая исчезающие белые следы от давления.
Я покачала головой, боясь воспользоваться вторым зрением, чтобы увидеть Ала, уже поджидающего меня.
— За то, что случится.
Трент молча встал рядом со мной. Он избегал моего взгляда, и я задумалась, что он почувствовал, когда его душа проникла в мою сквозь щели и трещины, разрушая стену, которую я воздвигла вокруг нее. Он все еще смотрел на свою руку, вероятно вспоминая, как Ал отрывал ему пальцы в попытке перенести в Безвременье по одной унции плоти за раз. Внезапно острое болезненное напряжение, не имеющее отношения к разговору с Алом, пронзило меня, и я взяла руку Трента и развернула к себе.
— Когда все это закончится, можно я вылечу ее? — спросила я его, не смотря на то, что он застыл, удивленный моим прикосновением.
Трент расслабился.
— Если хочешь, — сказал он, отнимая свою руку.
— Ты уверен, что сможешь излечить демонов? — задала я вопрос, и он кивнул, неуверенно двигаясь, чтобы занять позицию позади меня, когда я положила свободную руку на зеркало.
Ал выслушает. За это он даст мне что угодно. Если поверит мне. Страх заставил меня дернуться, когда мои глаза закрылись, и сделав вздох, я потянула великолепную энергию Безвременья в себя. Мои внутренности стали жидкими от эмоций: сомнения, трепета, страха (что я не смогу жить соответственно моим смелым словам о том, что я могу быть демоном), надежды, уверенности, восторга от способности подключаться к линии снова — все смешивалось в одно, пока мне не показалось, что сейчас меня вырвет. Дрожь прошла сквозь меня, когда я нашла коллектив, и я почувствовала, как Трент переставил ноги.
Ал? Позвала я в своем разуме, прежде чем мои нервы сдали. Он выслушает. Я заставлю его.
Но там ничего не было. Ни ответа, ни привета. Я нахмурилась — волнение присоединилось к всему остальному.
— Может, он мертв или в тюрьме, — предположил Трент, по моей позе догадываясь, что происходит.
— Наверное, он спит, — сказала я, уже сталкиваясь с этим. Оттолкнув свой страх в сторону, я приготовилась попробовать еще раз.
Ал! Закричала я в уме. Ммм, это Рэйчел.
На этот раз там появилось слабое движение — как будто летучая мышь раскрыла свои глазки-бусинки, отражая мир в холодном, безразличном свете, а потом его сознание присоединилось ко мне. Это был он, и всплеск адреналина, основанного на страхе, был холодным во мне.
Эм, Ал? Сказала я снова, встревоженная поднявшейся во мне ненавистью, пока отражение Ала вливалось в мою душу.
Проклятая мать гниющих ведер. Его злые, холодные мысли скользнули сквозь меня; рассчитанные, древние, горькие — им совершенно не хватало его обычно благородного английского акцента. Уже вернулся? Оставь меня, черт побери, в покое!
Явный намек на намерения насторожил меня, и я убрала руку с зеркала. Я подскочила, когда хлопок отразился одновременно в моих ушах, и стукнул по коленям, и я посмотрела вниз, увидев крошечную трещину, бегущую по моему зеркалу.
— Что случилось? — спросил Трент, заглядывая через мое плечо.
Я могла учуять его, почувствовать его дыхание на мне, но мои глаза были прикованы к стеклу. Губы разошлись, и я провела пальцем по отметине, чувствуя только гладкое, безупречное зеркало. Трещина не дошла до конца. И все же, объем ментальной силы, необходимой, чтобы даже так его повредить, был огромен. Если бы я во время не разорвала связь — это могла быть я.
— Он разбил мое зеркало, — сказала я, не уверенная, станет ли оно еще работать. — Он подумал, что это не я. Решил, что к нему пристает один из его дружков.
Чувствуя безрассудство, я положила руку обратно на символ вызова.
— Дай мне секунду.
— Эм, Рэйчел? — сказал Трент, но я пожала плечами под его рукой и сосредоточилась на зеркале.
Эй ты, унылая пародия на дерьмового демона, подумала я громко. Ты разбил мое чертово зеркало! Я весь день потратила на то, чтобы сделать его, и новое делать не буду! Я пытаюсь поговорить с тобой, так что прекрати, ты болотная подтирка! Я устала бояться. Лучше буду стервой.
И снова я почувствовала расширение своего сознания, и застыла в ожидании, готовая отдернуть руку.
Рэйчел? Мысль Ала пришла с намеком на его благородный британский акцент. Ты жива?
Пока все нормально. Теперь будет сложнее.
Да, я жива, но если ты и дальше будешь бросаться в меня дерьмом, я развернусь и …
Ты жива! Злобно заорал Ал, и я поморщилась, моя бравада испарилась.
Эм, ага. Эй, хм, Ал.
И ты с тем эльфом! Мощь этой мысли пронеслась сквозь меня, как пламя.
Я убрала руку с зеркала, уверенная, что он знает, где я.
— Поможешь мне? — попросила я Трента. — Он идет. Встань за мной.
— Где это за тобой? — проворчал эльф, его рука была теплой и крепкой в моей, когда он положил свою вторую руку под мой локоть и поддерживал меня, пока я поднималась. — Он может появиться в любом месте линии.
— Тогда просто стой рядом, — сказала я, когда он отпихнул кресло с пути и я, шатаясь, встала на ноги, включая свое второе зрение в игру. Сегодня я хотела спать в своей кровати — моей кровати в церкви, и я не позволю Алу забрать меня. Но внутри меня защекотало и охватило сомнение, когда, колеблясь, возник окрашенный красным кошмар Безвременья — покрытая травой и продуваемая всеми ветрами пустыня, в которую превратился первозданный Эдем из-за войны демонов с эльфами — ложась на спокойную упорядоченность офиса Трента. Если сосредоточиться, я могла видеть стены, но мои глаза направились к горизонту, где постоянно дующий ветер шевелил волны сухой травы, росшей снаружи разрушенного центра города. Запах жженого янтаря защекотал мой нос — это было скорее мое воображение, чем проникшее сквозь барьер небольшое количество Безвременья.
Мои волосы пошевелил песчаный ветер, и хватка Трента усилилась.
— Рэйчел Марианна Морган, — тихо сказал Ал, и я ахнула — чуть не падая, я развернулась и ногу пронзила боль.
Демон стоял не дальше тридцати футов от нас. Он стоял на лей-линии в Безвременье — мы в Реальности. Это была нейтральная территория, которая обходила правила, и если он захочет, он может утащить меня из реальности прямо вниз, в зловонную землю.
— Привет Ал, — сказала я, моя решимость уменьшилась, оставляя лишь холодный страх от инстинкта самосохранения. — Эй, а ты неплохо выглядишь, — продолжила я фальшиво, и демон наклонил голову, чтобы посмотреть на меня поверх своих затемненных синих очков, разглядывая мои мягкие черные треники. Красные глаза с козлиным зрачком впились в меня, его губы разошлись в рычании, демонстрируя его крупные, квадратные зубы.
Его рука на трости сжалась, и я заметила, что он снова надел перчатки — их накрахмаленная белизна ярко выделялась на фоне зеленого бархата его пиджака, блестящего жилета и темных брюк. Сверкающие сапоги с пряжками и кружево на воротничке и манжетах — завершало образ благородного английского лорда на пике своей славы. Костюм венчала высокая шляпа, затеняющая его глаза от болезненного солнца.
— Я неплохо выгляжу? — спросил Ал, его голос сочился сарказмом.
Трент напрягся, когда Ал сделал три шага в нашу сторону.
— Я выгляжу неплохо? — переспросил он громче, ускорив шаг и вытянув руку вперед. — Я сломлен и живу в нищете!
— Эй! — закричала я, почувствовав, как линия, будто рванулась к Тренту, всасываясь, когда он собрал в себе огромное количество энергии и бросил ее в Ала. Демон даже не замедлился — быстро поднятая рука отклонила энергию. За моей спиной взорвался аквариум Трента. Мои ноги вдруг промокли, потяжелев в толстых носках.
— Прекрати Трент! — воскликнула я, отодвигаясь от него и почти падая. — Ты обещал.
О Боже, он все испортит. Все, что у меня есть — это смелость и доверие, а Трент пытается доказать, насколько мы слабы?
— Ничего подобного, — сказал Трент мрачно, и мою кожу защипало от энергии, собравшейся в его ладонях.
— Я плачу Ку’Соксу отступные, чтобы он молчал о твоей протекающей лей-линии, — произнес Ал, выбрасывая ту же руку, чтобы блокировать новые чары, брошенные Трентом. Они рикошетом пролетели справа от меня, превращая видео экран в искрящийся душ. Магия Ала не действовала на чем-то, вне линии, но ему и не пришлось бы пользоваться ей, не продолжай Трент кидаться в него всякой фигней.
— Эльфы уже по-настоящему размножаются, и все винят меня! — заорал демон, его квадратное лицо покраснело. — И ты считаешь, я неплохо выгляжу!
Мои глаза расширились, и я сделала глубокий вздох. Ал встал в трех футах от меня, потянувшись к моему плечу, и я напряглась — щиты в моем разуме были опущены, но были готовы подняться в любой момент.
— Да, это так! — сказала я, мое лицо сморщилось — я была готова принять все шишки, пока он не пытается перекинуть меня.
Я ахнула, почувствовав, как меня дернули назад, прямо из линии.
— Эй! — закричала я снова, картина Безвременья и Ала исчезла. Я не видела его, но он, вероятно, мог видеть меня. — Что это ты делаешь! — закричала я на Трента, и помедлила. Он отпустил меня и бросал на меня злобные взгляды, пока пытался поймать свою рыбку, бьющуюся на мокром ковре. Люди колотили в его дверь, по-видимому, закрытую. Разбитая оболочка видео экрана мрачно зияла там, где когда-то было солнце и изображение пастбища.
— Вытаскиваю тебя из Безвременья, — почти прорычал он, поймав синюю рыбу — самку и бросая ее в разбитые остатки аквариума с двумя дюймами воды. Рыба метнулась за скалу, целая и невредимая.
— Так перестань это делать! — попросила я, чувствуя боль в ноге и отталкивая кресло. — Если хочешь помочь, дай мне костыль.
Он беспомощно встал над рыбой-львом, зная, что не может прикоснуться к ней, без риска быть отравленным.
— Подай мой костыль! — потребовала я, вытянув руку. — Отсюда я до него не достану.
В последний раз взглянув на задыхающуюся рыбу, Трент прошлепал к задней части моего кресла — от его шагов разлетались маленькие брызги. Он расстегнул застежки с ненужной резкостью, а потом протянул мне костыль, как меч. Из коридора донесся шепот.